Смеялись вовсю, обнимались и заходились хохотом, и Дина – теперь уж что, все можно – и ойкала открыто и постанывала от напоминавших о себе травм. – Придется признаться честно, что ночь страсти не удалась, – подвел итог Влад. – Да уж, не сложилось как-то, – согласилась Дина. – Давай попробуем поспать, – распорядился Гарандин, – тебе вообще-то постельный режим и отдых прописан. – Ну давай постельный режим и отдых, – согласилась Дина с сожалением. Влад снова пристроил ее в своих объятиях самым наилучшим образом и придвинулся поцеловать коротким поцелуем. В тот же момент Дина подалась вперед с тем же намерением. Их губы встретились и соединились в поцелуе… в таком поцелуе… Вот этот, именно он, а не тот, что вызвал смех, и был их настоящим первым поцелуем! Таким, который срывает все ограничения и сносит напрочь разум – истинным, безумным и бесконечно сладким. И у Дины больше не имелось никаких травм, синяков и шрамов, и не было и не могло быть никакой боли и неуклюжести, лишь ее горячее, гибкое, сильное, чувственное тело, отвечающее, отзывающееся на любое движение, на любое касание, на вздох, на любой призыв этого мужчины. Сейчас она не помнила и не знала ничего ни о мире, ни о жизни, ни о боли, ничего, кроме его тела, его губ, его рук и обжигающей страсти этого потрясающего поцелуя. И она стонала от непереносимого желания, от сладостной муки и потрясающих чувств, вся устремляясь навстречу своему страстному желанию. И шептала, звала, торопила… А он держал в руках ее пылающее сексуальным нетерпением тело, так чутко улавливающее все его движения, стремления, ласки, и целовал, пропадая в ней бесповоротно и окончательно, и вошел стремительно, мощно, соединив их тела, отдавая всего себя этой женщине и порабощая ее своей страстью и любовью. Телом, душой, сердцем. Они неслись вдвоем к первой своей вершине, в первом своем фантастическом единении и стонали от переполнявших, захвативших их чувств и невероятных ощущений. И он поднял, поднял, поднял их туда, куда они так стремились попасть вдвоем, где и должны были оказаться – и взорвался их сумасшедший оргазм один на двоих, как великий дар, как нежданная награда, как наивысшее откровение, дарованное только им двоим. Ведь редко кому дается такое счастье – вместе достигнуть такого уровня оргазма. А им вот выпало. Повезло. Но это они поймут, прочувствуют и осмыслят позже, а сейчас… Сейчас они тихо парили, все еще испытывая отголоски своего великолепного единения и остывающей страсти, обессиленно переплетясь руками-ногами, теперь уж без всяких ухищрений, потеряв ощущение. Так и заснули, не в силах даже накрыться одеялом. Дина проснулась, открыла глаза, осмотрелась, не сразу сообразив, где находится. А сообразив, задалась самым естественным в такой ситуации вопросом: а где, собственно, ее партнер по офигенному сексу, господин Гарандин, и почему она одна почивает в его кровати? Судя по всему, в ванной комнате, дверь в которую была приоткрыта. Так, для начала следовало бы одеться, хотя бы найти свою пижаму. Из кровати она выбралась не без сожаления, уж больно там было хорошо и уютно, и от ярких воспоминаний горячая волна пробегает по всему телу… Пижаму она нашла сложенной стопочкой на кресле и кое-как умудрилась натянуть на себя одной рукой. Воровато-осторожно выглянув из двери, покрутив головой туда-сюда и не обнаружив никого в коридоре, Динка торопливо проскочила в свою комнату. Взяла смартфон с тумбочки и набрала номер Гарандина. – Привет, – практически сразу отозвался тот и спросил, явно улыбаясь (она вот прямо видела, как меняется мимика его лица с этой улыбкой): – Как себя чувствуешь? – Хотелось бы порадовать твое мужское эго, отрапортовав, что офигительно, великолепно, что ночью было нечто, – немного вредничала Динка, – но, к сожалению, анестезия уже прошла, и как-то оно… Терпимо, в общем и целом. – Я сейчас пришлю Лену, она поможет тебе принять душ и одеться, и мы позавтракаем. – Подожди, – остановила она его, уловив какие-то звуки фоном на заднем плане в трубке. – Ты не дома? – Нет, я на ферме, но через полчаса подъеду к завтраку. – Экий ты энтузиаст своего дела, – похвалила Дина. – Да, я такой, – подыграл ей Влад. Душ был мучением. Дина смущалась доверить мытье незнакомому человеку и возилась, управляясь левой рукой, самостоятельно, согласившись лишь на мытье головы с последующей укладкой волос. Ладно, худо-бедно справились общими усилиями, а укладка у Леночки была так и вовсе выше всяких похвал. К тому же пришлось девушке помогать Дине еще и одеваться. В тот момент, когда она спускалась по лестнице, Влад как раз заходил в дом. Встретились взглядами… Дине казалось, что она непременно будет смущаться, у нее бог знает сколько не было мужчины, да и вообще мужчин тех было, после рождения Кирилла, так… ни о чем. Ну случилась пара-тройка непродолжительных романов, ничего выдающегося: один папин интерн, один коллега по работе и третий пациент, к которому они приезжали по вызову. Ничего серьезного, так, легкая влюбленность, неплохой секс в первых двух случаях и несколько странноватые ухаживания и не впечатляющий секс в третьем случае. При той действительности, в которой она жила годами, какие там мужчины и романы? Сплошная работа, учеба, маленькие дети, выживание, потом снова учеба, работа, растущие дети, опасности и изматывающий спорт. Кто-нибудь думает, что при таком графике жизни нелишним был бы какой-нибудь романчик? Ну вот как-то так сложилась ее жизнь. Кому-то повезло больше. А тут не пойми что – семнадцать дней назад он сбил ее на машине – и ать, вот она уже у него в доме и почти не сомневается ни в чем. Вообще ни в чем. Даже в нем. Что, согласитесь, как-то не очень нормально. А тут она увидела Влада, и в тот же миг выяснилось, что все бесконечно просто – глаза в глаза и светлая радость от одного этого взгляда, и ощущение наполненности. Да что же это такое, господи боже? Они встретились, обнялись с ходу, застыли на пару мгновений, задержав дыхание, оба прикрыв глаза, чтобы лучше, полнее почувствовать друг друга. Прижались и стояли, переживая этот особенный момент. Все просто. Все очень, очень просто. И бесконечно сложно составлено в этом мире. – Привет, – сказал он, заглянув в ее глаза, и улыбнулся. – Привет, – ответила она, посмотрев в его темно-янтарные глаза, и улыбнулась в ответ. Вот и все. А за этим целый мир. – Пошли завтракать, я ужасно голодный, – быстренько поцеловав ее в губы, распорядился Гарандин. – М-да, – легко посмеялась Дина, – придется тебя приучать понемногу к существованию огромного разнообразия интонаций, кроме руководящей. – Ну попробуй, – разрешил Гарандин. – Расскажи мне про дом, – попросила Дина, когда они уже сели наконец за стол завтракать. – Ведь понятно, что он какой-то особенный. – Понятно? – чуть вопросительно приподнял одну бровь Гарандин. – Мне это совершенно очевидно, – пожала плечами Дина. – А что, Алена Васильевна не поделилась впечатлениями? – улыбался Влад, смакуя поразительное, неизвестное ему ранее чувство какого-то абсолютного счастья. – Нет, как правильный и преданный дворецкий, Алена Васильевна по всем вопросам отсылала меня к первоисточнику, то есть к тебе, – радовалась Дина. – Давай так, – предложил план Гарандин, – мы сейчас поедим, и я проведу тебе экскурсию по дому и участку и расскажу в общих чертах. – Почему в общих? – ухватилась за слово Дина. – Потому что для деталей у нас будет много времени впереди, – многозначительно посмотрел на нее Гарандин. Но после завтрака они не сразу отправились в увлекательную экскурсию по загадочному дому, а долго, затяжно, упоенно до головокружения, до закипавшей крови, ударившей обоим в голову, целовались в каком-то закоулке на первом этаже, куда затащил ее Влад, и никак не могли оторваться друг от друга, пока у Гарандина в кармане не запел смартфон, разбивая страстное очарование момента. С сожалением оторвавшись от Дины, Гарандин ответил на вызов и, быстро закончив разговор, посмотрел на нее с явной досадой, тяжко вздохнул, смиряясь с неизбежным, и, резко переключившись, деловито произнес: – Так, дом. Идем – покажу. И ухватив Дину за левую, здоровую руку, повел куда-то за собой целеустремленной, быстрой походкой, рассказывая на ходу: – Прежде чем начать строить усадьбу, а это именно усадьба по своему функционалу и размерам, около года здесь велись только изыскательные работы. Геологоразведка грунтов и пород, глубокое бурение, изучение местного климата: количество солнечных дней в году и роза ветров, архивные данные наблюдений метеорологов. – Это что, было необходимо? – поразилась Дина. – Ты ведь не город возводил и не небоскреб какой, а одно строение? – Потому что это не простое строение, – пояснил, улыбаясь и радуясь ее живому интересу, Влад, – а экологическое, полностью автономное строение. – Ничего себе, – поразилась Дина. – Если честно, я о таком даже не слышала. Это что, какие-то новые веяния и тенденции в строительстве? – С одной стороны, новые, а с другой – давно забытые старые. – И зачем это тебе? – все выспрашивала она. – Не только потому, что я прогрессивный человек, – посмеивался над ее откровенной озадаченностью Влад, – но еще и потому, что мне это было необходимо в тот момент для полной перемены жизни. И потому, что меня невероятно захватила сама идея и проект. – Ты что, сам его строил? – изумилась Дина. – Ну не в одиночку, разумеется, но участие принимал самое непосредственное и активное. Для начала, собрав все данные, мы вместе с одним гениальным архитектором, которого я нанял, делали проект, учитывавший все мелочи и нюансы. Всю техническую сторону я разрабатывал самостоятельно, но консультируясь со специалистами. А так да, и бревна клал иногда со строителями вместе, и за топор брался. Но скорее потакая своему азарту и желанию узнать что-то новое, а так моя зона ответственности – это техническая часть проекта. – Но что это такое – экологический дом? – Что такое?.. – Влад задумался, как бы популярней и точней ей объяснить. – Экологическое жилье не наносит вред ни природе, ни самим хозяевам, при его строительстве применяются как современные технологии, так и древние, практически забытые приемы. Ну например: тепло и отопление получают от земли, то есть на большую глубину, где всегда одна и та же плюсовая температура, опускаются специальные трубы, через которые проходит жидкость. Попадая в систему отопления дома, эта жидкость уже не требует сильного нагревания, таким образом затрачивается минимум энергии, которая, в свою очередь, получается от солнечных батарей и от переработки органических отходов. Более чем достаточно, даже с избытком выходит. Тепловые насосы, утилизация отходов до полного преобразования в полезное сырье-удобрение, раздельный сбор мусора, отказ от пластика. Особая фишка – возвращение выработанной энергии и использование ее повторно. А вот из древних знаний само устройство дома: глухая стена без окон на севере, соблюдение принципа «матрешки» – внутренние стены имеют много слоев с буферными прослойками. А вокруг внутренних, так называемых зимних помещений располагаются летние – закрытые круговые террасы с демонтирующимися окнами, которые снимают на лето и ставят на зиму, и получается, что «основной» дом окружен застекленными террасами, сохраняющими зимой тепло, а летом прохладу.