Приблизился к разъяренной девчонке, перехватил ее ладони своими и сжал. – Нет повода, и не дам никогда, – пообещал Лер, улыбаясь, а вот взгляд – серьезный. – Твой я. Ты же знаешь! Ну? – Знаю… – выдохнула Веста, и как-то стало стыдно за вспышку. – Дикая моя девочка, огненная! – тихонько зарычал Лер, крепче прижимая Весту к своему обнаженному телу. И на этом терпеть никто из этих двоих не смог. Томительная медленная музыка заглушала негромкие стоны удовольствия. А остатки одежды Весты оказались вдруг на полу. – Твоя! – шептала Веста и тут же твердо и настойчиво: – А ты мой! Только мой! Адамиди не спорил. Он давно принял этот факт. Знал, что именно эта девочка владеет им всем без остатка. И так будет всегда. * * * А в гостиной, где мебель была все еще сдвинута, где звучала тихая и романтичная музыка, Костя медленными глотками пил виски и смотрел на свою жену. Эля о чем-то размышляла. Но Адамиди, перехватив пару красноречивых взглядов, прекрасно понимал, что именно она затеяла. Однако терпеливо ждал. Просто из любопытства. И вот, терпение было вознаграждено. – Как думаешь, я все еще симпатичная? Ну, животик меня не портит? – осторожно уточнила Эля. – На глупые вопросы отвечать не стану, – усмехнулся Костя. – Моя жена – самая красивая на свете. Возражений я не приму. Эля, улыбнувшись, кивнула. Бросила еще один лукавый взгляд на мужа. – А у нас сегодня стриптиз в доме, представляешь? – продолжила говорить девушка. – Да что ты? – поддержал Костя игру любимой. Оставил пустой стакан. Легко поднялся на ноги и протянул руку Эле. – Мужской, или женский? – Начнем с женского, – коварно улыбнулась Эля. – Отличная новость! – хмыкнул Костя, а поскольку охрана уже покинула дом, брат с невестой и Машка с Камалом заперлись в своих комнатах, то можно было и Константину на несколько часов сбросить маску строгого главы клана и стать обычным влюбленным мужчиной. Эля едва слышно напевала какой-то мотив. Костя обнимал жену, легко оглаживая то спину, то плечи, то касался бедер. А стоило влюбленным оказаться за плотно запертой дверью спальни, как легкие прикосновения превратились в жадные и откровенные. Но нет. Эля намеревалась удивить мужа танцем. Не сказать, что девушка была профи в этом, однако двигаться Эля умела. Времени на то, чтобы включать аудиосистему не было. Пришлось Эле и дальше напевать, чуть громче. А Костя не жаловался. Рухнул в ближайшее кресло и избавился от пиджака и галстука. Эля уже танцевала для него. Ярко, эротично, отбирая его волю и заставляя ненавидеть каждый клочок одежды. И вот любимая уже сидела на его коленях. Полностью обнажена, с горящими от страсти глазами. А ловкие пальцы избавляли и Костю от рубашки. – Настало время для мужского стриптиза, да? – хрипло уточнил Константин, наблюдая, как Эля справляется и с его одеждой. – К черту стриптиз, Костенька! – пробормотала Эля, ерзая на его коленях в диком нетерпении. Ну что поделать, если она все больше влюбляется в собственного мужа? Хотя, куда больше-то? И без того каждой клеточкой любит его. Каждой мыслью – с ним. – Буду должен, – усмехнулся Костя, рывком поднялся с кресла и отнес свою маленькую девочку на постель. А уже там позабылись все мысли, заботы, хлопоты. Остались только он и она. Два любящих сердца. * * * А завтра была свадьба. Собрались гости, съехались со всей страны. И, конечно же, самыми красивыми оказались женщины семьи Адамиди. И да, не только младшее поколение блистало и разило в самое сердце так, что мужчинам семьи приходилось своими жесткими и хмурыми физиономиями отпугивать поклонников. Тетушка Анна тоже была прекрасна. Как будто помолодела, и прическу изменила, облачилась в красивый наряд. А драгоценности, подобранные со вкусом, оттеняли цвет глаз. Изменения в женщине не укрылись от одного из почетных гостей. Рудольф не сводил взгляда с благородного профиля женщины. И что в ней такого? Не намного лучше других. Да и сколько женщин повидал Вестник на своем веку? До черта. А никому еще не удавалось сгладить тоску по умершей много лет назад супруге. И вот. Под старость лет. Когда уже и не ждал. Когда была достигнута цель: вернуть внучку и сделать ее жизнь безопасной. Когда, казалось бы, больше ничего на этом свете и не держало. Появилась Анюта. И глаза у нее голубые, пусть и скрыты за стеклами очков. Взгляд, похожий на сканер или рентген, будто до костей все видит. И манит к себе. – Рудольф, значит, вы поддерживаете выбор внучки? – улыбнулась Анна. И так глянула, что попробуй, возрази. Только смертник станет катить бочку на ее любимчика Грека. – Превосходный вкус Весточка унаследовала от меня, – ответил Вестник, махом осушил бокал, повернулся к Анюте и выпалил: – Потанцуем, Анюта? «Анюта» совсем не привыкла к такому обращению. «Тетушка Анна» было гораздо привычнее. А здесь – очень даже понравилось. И взгляд у мужчины был таким, интересным и многообещающим. – Я ведь могу и ноги отдавить, – хохотнула тетушка Анна. – Пустяки какие, – фыркнул Рудольф, а руку так и протягивал, приглашая даму вложить свою ладонь. Тетушка Анна, конечно же, согласилась. Ну а кто в здравом уме отказывает такому шикарному мужчине? Уж что-что, а тетушка Анна никогда дурой не была. К тому же хрипловатое и вкрадчивое «Анюта» очень уж сильно ей понравилось. * * * Эпилог-бонус Вечер удался. Гости не скучали, веселились. А когда пришла пора – все разъехались в приподнятом настроении. Торжество в доме Адамиди прошло на славу. Уже завтра появятся многочисленные статьи в газетах и соцсетях о том, как шикарно и с размахом праздновали свадьбу Уалерия Адамиди. Но это все завтра. А сейчас, когда дом опустел, когда Константин со своей Элей поднялись в комнаты, а Маша с Ильдаром убежали к себе, в саду остался только Платон. Мужчина устроился в плетеном кресле. В доме Адамиди у него была своя комната. Но сейчас не хотелось запираться одному в четырех стенах. Казалось, будто так, вне стен особняка, он сможет ухватить и себе кусочек счастья. Ведь можно уже. Дочь выросла, вышла замуж. И у Платона не было и капли сомнений, что Ильдар позаботиться о его малышке. Можно… Да только не было у мужчины ни постоянной любовницы, ни подходящей женщины на примете. Платон невесело рассмеялся. Даже чертов старик Вестник умудрился охмурить Анну. Старый проныра. А Платона судьба не баловала. Все было не до интриг и отношений. Работа и заботы о дочери, вот и вся его жизнь. Платон поглядел в звездное небо. Да, жаль, конечно. Но, видать, на роду у него написано жить холостяком. Посидев в полной тишине, мужчина поднялся, размял шею и плечи, побродил по саду. Хорошо, что не пил толком. Можно и за руль сесть. Но Платон передумал колесить по ночной трассе, лучше уж прогуляться. Выйдя за пределы особняка, мужчина отмахнулся от сопровождения парней. На расстоянии нескольких километров он знал каждый куст и каждое дерево. Чего ему бояться? Еще и сейчас, когда бессмысленная игра в войну с Филом благополучно завершилась, а другими врагами семья обзавестись не успела. Можно считать, что опасности нет. Даже как-то скучно, что ли. Платон стянул галстук-бабочку, сунул ту в карман и медленно побрел по дорожке. Рацию не отключал, мало ли. Так, вынул наушник только. Сколько протопал, мужчина и сам не знал. Шел и шел. – Чертова колымага! – раздалось негромкое ворчание откуда-то из темноты. Разумеется, все чувства вмиг обострились. А рука Платона потянулась к оружию. Выходит, кто-то незаметно проник на частную территорию. Надо бы сообщить охране. Но Платон решил сначала выяснить. Чего зря ребят дергать? И без того с этой суматохой и гостями все парни взвинченые и уставшие. – Руки на капот! Выйти на свет! – отрывисто скомандовал Платон, стараясь хоть что-то разглядеть в темноте. Вроде бы, тачка. И кто-то в ней копается. Но ни света фонаря, ни фар нет. – Капот? Ну если покажешь мне, где капот, я с удовольствием на него погляжу, – донеслось в ответ. Платон подошел ближе. Да. Капота здесь и не было никогда. Странная на вид конструкция с тележкой. Платон выудил из кармана телефон. Включил фонарик. Действительно, тележка была прицеплена к небольшому мотороллеру, древнему, как мамонт. И, судя по всему, это нехитрое транспортное средство вздумало поломаться прямо посреди тропинки. А поскольку территория была частной, и сама тропинка вела в небольшой лесок, то и людей здесь встретить можно было редко. Потому и не особо проверяли парни этот участок.