Не успели они выехать к опушке, как услышали надрывной крик кукушки. Надрывный и короткий. – То Сашко Сизов кричит, – сразу определил Пестов. – Пять раз, значит, возле леса татары. Слева курганчик, дозволь, боярин, поднимусь, погляжу, наш лес и дорога к полю будет видна. – Давай, Иван! Бордак и сторож остались в балке, Пестов поднялся на холм. Оттуда подал знак, мол, поднимайтесь тоже. Михайло и Василь поднялись и увидели отряд татар. – Два десятка их насчитал, – сказал Иван. – И куда направляются? – Так к Большому лесу, недалече от нас пройдут. – Не увидят? – Погодь, – засуетился Барбашин, достал из сумы сверток, и тут же разнесся запах навоза. – Намажьтесь немного. – Ты что? – отстранился от него Бордак. – Собак у татар нет. – Они сами хлеще собак, особо те, кто вот так далече от Крыма ходят, нюх имеют звериный, а от меня дымом несет. Учуют, решат проверить, и хана нам. Пришлось намазаться. – И представить не мог, что когда-нибудь буду дерьмом лошадиным сам себя мазать, – рассмеялся Пестов. – То не лишнее, – серьезно проговорил Василь. Отряд татар тем временем быстро пересек поле и скрылся на опушке Большого леса. – Что там? – спросил Бордак, взглянув на Барбашина. – Елань у засеки. Видать, на ночевку там встать хотят. – И чего бродят? – проворчал Пестов. – Узнаем, ныне ночью и узнаем, – сказал Бордак. – Мыслишь напасть на татар? – А чего на них смотреть? Полем есть где скрытно пройти, сторожа местные покажут, где елань, как окружить ее. А окружив, вдарим на рассвете. Только старшого надо бы живым взять. – То сделаем, – самоуверенно проговорил опричник. – Вы, воевода и ратник, к своим пробирайтесь, а я в лес, – неожиданно предложил Барбашин. – За татарвой смотреть треба, а то, может, и не встанут на елани. – Ты прав, – подумав, ответил Бордак, – смотреть за крымчаками треба. Но справишься ли один? – Одному-то как раз и сподручнее. – Тогда давай договоримся, как действовать. Я подведу дружину в лес, а далее… – посмотрел он на сторожа. Барбашин, весьма гордый, что с ним советуется сам воевода московский, ответил: – Да вот сюда к кургану по балке и подходите. Это коли я допречь того не вернусь, если татары уйдут лесом дальше к Мурому. – Добро. Встанет отряд, поглядишь, прикинешь, как подойти, и, как солнце забрезжит, выходи сюда. Дружина будет у кургана. Быстро определимся и пойдем давить эту нечисть. – Уразумел, боярин. Вы тока весточку старосте пошлите, чтобы не ждал меня. – Ладно. Бордак и Пестов вернулись в малый лес, голова местных сторожей Василь Барбашин остался, готовясь потемну идти к елани, а Гордей был отправлен в село. Наступило время обеденной молитвы и трапезы. После все, как принято на Руси, легли спать. Постепенно стемнело. Ночь не принесла новостей. Еще затемно, ближе к утру, из села подошли десятки Огнева и Грудина, ведомые Парфеновым. Люди Рубача были уже в готовности. Бордак быстро объяснил княжичу ситуацию, и десятки по одному начали переход по балке к кургану. Встали как раз в то время, когда забрезжило небо на востоке и над рекой поднялся туман. Ночь выдалась на реке теплая, а вот под утро похолодало. Дозорные, что были сразу же выставлены возле кургана, встретили Барбашина, провели к воеводам. – Ну, что молвишь, Василь? – спросил Бордак. – На елани крымчаки, и особо не заботятся о безопасности, всего два дозора выставили, оба на опушке. – Лагерь их видел? – А как же, заходил со стороны засеки, все видел. – Он ногой расчистил участок земли, отломил от куста ветку, начал чертить: – Вот тут у засеки шатер. Там двое, по краям – шалаши, ближе к дозорным человек пять спят на земле, закутавшись в кошмы. Кони стреножены внутри елани, там еще есть трава. Ну, и дозорные, они тут и тут среди кустов, – воткнул он в два места ветку. – Сколько их точно, не посчитал? – спросил Парфенов. – И то сделал. Басурман, рядовых и конных, два десятка и еще пять нехристей, дозорные, да двое, что в шатре. Коней три десятка, и кони хорошие, оружие обычное – сабли кривые, ножи, у пятерых, что спят на земле, луки и колчаны со стрелами. Есть копья, но мало, видел пять, пищалей нет. – Сейчас спят? – Да. Окромя дозорных. Их за ночь меняли два раза, последний недавно. – А теперь, Василь, как знаток леса и всей местности, подскажи-ка нам, как зайти к елани скрытно и окружить басурман? Барбашин послюнявил палец, поднял его вверх и проговорил: – Ветерок с востока, значит, зайдем в обход версты в две с запада. Подойдем к засеке, аккуратно перейдем ее, оттуда нас ждать не будут. Сразу же шатер можно захватить басурманских начальников и обойти елань. По постам решай сам, воевода. – Это решим. Значит, на запад? – Да, поначалу в обрат к малому лесу и уже оттуда к большому, дабы дозорные не заметили. Бордак подал команду, опричники двинулись назад. – А ты, Василь, ступай до дому, да не говори никому о делах наших, – предупредил проводника Михайло. – Как же мне до дому? С запада есть болотистые участки, на углу леса, и до засеки не пройдете. – Но у меня нет лишнего коня. – Я на своем. Конечно, не скакун, как у вас, но дойдет и до Москвы. – Ладно, двинулись. К рассвету зашли в большой лес, спустя короткое время Барбашин остановил головной десяток Рубача, обратился к Бордаку: – Все, боярин, засека в саженях тридцати, коней след оставить здесь под охраной, на морды мешки. Дале пехом. Парфенов распорядился, и команда пошла по дружине. – Ты, Василий, направь десяток Огнева и Грудина в охват елани, их людям след сразу побить охрану на постах, – сказал Бордак Парфенову. – Поначалу надо через засеку пройти. – Пройдешь, если осторожно, там особо никаких хитростей нет, лишь бы не налететь на заостренные колья, да не провалиться в ямы. Их видно, коли присмотреться. – Ладно, пройдем, а чего мне делать? – Отправь десятки и ко мне. Пойдем прямиком с десятком Рубача на шатер. След басурман, что там укрылись, живыми взять. – Добро! Вскоре перебрались через засеку, десятки обошли елань и закончили окружение, тихо порезав татар на постах. Очень кстати пошел дождь, и из шалашей вышли только трое, их место заняли те, что спали на воздухе. Соорудили навес, развели костер из заранее подготовленных дров и хвороста. Остальные остались в шалашах. Барбашин провел десяток Рубача к шатру. Кони на елани забеспокоились, но мало ли что могло взволновать их, зверья в лесу много разного. Странно, в лесу, который поливал дождь, прозвучала трель соловья. Десятки приняли сигнал и тут же навалились на лагерь крымчаков. Находившиеся в шалашах басурмане и понять ничего не успели, как шалаши завалились, и они оказались перед опричниками дружины. Те рубили их остервенело и молча. И только у шатра сумели выскочить на елань пятеро басурман, с ними вступили в бой ратники Рубача. Численное преимущество и превосходство в мастерстве сыграли свою роль. Крымчаков порубили быстро. А Бордак с Парфеновым ворвались в шатер. Там на кошме, положенной на лапы сосен, возлежали двое татар. Один вскочил, схватился за саблю и тут же рухнул на кошму с разрубленной головой.