— Ты о чем сейчас, Юров? — удивилась Марина Ивановна. И тут в дискуссию решил вмешаться Барковский. — Это он про нас, Марина Ивановна. Мы — слабаки, да, Макс? А ты сильный, честный и смелый. Однако Юров не принял вызова; он опустил глаза и покачал головой. — Можно не превращать урок в балаган? — раздраженно спросила учительница. — Вернемся к теме урока… Однако Барковский еще не закончил. — А мы по теме! — заявил он. — Юров, ты говоришь не то, что думаешь. Посмотри на нас. Да, мы играем, ну и что? Мы — спокойные люди, у нас нет проблем с коммуникацией, мы с любым человеком находим общий язык. И мы, уж прости, умнее своих сверстников! В жизни мы никем не притворяемся! А ты симулируешь. Симулируешь чью-то жизнь. Марина Ивановна уже совсем перестала понимать, что происходит у нее на уроке. — Это вас, видимо, Анастасия Николаевна так учила общаться друг с другом? — спросила она. — Не надо сейчас про Анастасию Николаевну, — попросил Юров. — А ты, Барк, пойми: у нас с тобой разное будущее. И лучше отвали от меня. — Точно, Барк, отвали, — вмешался в дискуссию Худяков — он решил поддержать лидера класса. — А то он пойдет и нажалуется. Дяденьке милиционеру, например… Юров жестко взглянул на классного шута и медленно пошел на свое место. — Не пойду, — бросил по дороге. — У нас так не принято. — У вас? — осклабился Худяков. — А как принято? — А вот так, — ответил Юров. Коротко и сильно ударил Худякова носком ботинка под колено, отчего тот взвыл от боли, свалился на пол. — Прекратить немедленно! — закричала Марина Ивановна. — Юров, со мной к директору! И тут неожиданно Барковский произнес: — Все в порядке, Марина Ивановна! При чем тут директор? Ведь все нормально, Худяков? Слово лидера — закон, и Худяков, скривившись, пробормотал: — Нормально… А тут как раз и звонок прозвенел. Марина Ивановна, у которой все лицо пошло пятнами, скомандовала: — Задание на доске. Убирайтесь! Одиннадцатиклассники не заставили себя долго ждать. А пока в классе шла «дискуссия о сверхчеловеке», у Марата Галимова произошел разговор с капитаном Крюковым. Едва Марат устроился в коридоре на подоконнике и ввел запрос «Работа для старшеклассников», как рядом с ним кто-то остановился. Марат поднял голову, узнал участкового и вздохнул с некоторым облегчением: — Блин, думал — директриса… — Биологию косишь? — осведомился Крюков. — Я, когда школу оканчивал, знаешь, от чего больше всего мучился? Марат не собирался продолжать откровенный разговор с участковым и потому ответил дерзостью: — От прыщей? Капитан на дерзость не обратил внимания, ответил серьезно: — От безденежья. А как раз влюблен был жутко в одну… И не мог ее даже в кафе сводить — не на что было. Не говоря уже о цветах. У тебя с деньгами проблем нет? — Нет, — ответил Марат, напрягшись. — С чего вы взяли? — Говорю же — себя вспомнил. А у Барковского деньги откуда? — Откуда я знаю? — ответил Марат. Разговор нравился ему все меньше. — Действительно, — кивнул Крюков и предложил: — Может, поговорим про Анастасию Николаевну, пока урок не кончился? — Я ничего не помню, — заявил Марат. — Даже хорошего? — удивился Крюков. — Все говорят, она была супер. И ты ничего о ней не помнишь? Нет, конечно, кое-что Марат помнил. И он решил, что это «кое-что» можно рассказать. И он рассказал, как их класс устроил своей классной руководительнице праздник в загородной усадьбе, принадлежавшей родителям Суворовой. Пели хором «Happy Birthday To You», преподнесли торт с зажженными свечами. Истомина даже плакала от радости, благодарила всех. Напоследок подошла к Барковскому, сказала: «Я знаю, это ты придумал. Это поступок. Спасибо». И поцеловала в щеку, чем вызвала аплодисменты класса и ревность Алины Русановой, которая была влюблена в Барковского и не слишком это скрывала… — Да, я видел фото с этого праздника, — кивнул Крюков, когда Марат закончил свой рассказ. — Смелые родители у этой девочки, Суворовой. И часто вы у нее такие «пати» устраиваете? Этот невинный вопрос почему-то напугал Марата, и он поспешил закруглить разговор. — Не знаю… Мне пора идти… — Ладно. Слушай, а кто у Иры Шориной папа? Ты не в курсе? Час от часу не легче! Нет, разговор точно надо было заканчивать! — Не знаю, — быстро произнес Марат. — Они с отчимом живут. Можно? И, не дождавшись ответа, сбежал вниз по лестнице. Тут как раз и звонок с урока прозвенел, и Крюков поспешил к кабинету биологии: ему хотелось задать несколько вопросов Ире Шориной, а также учительнице Марине Ивановне. Правда, разговор с Шориной у него не получился: девушка заявила, что ей срочно надо в медкабинет. Тогда капитан вошел в кабинет, показал учительнице биологии свое удостоверение и заявил, что у него есть несколько вопросов. — Что ж, идемте в лаборантскую, — сказала Марина Ивановна. — Мне надо ухаживать за растениями, полить, подкормить. Там и спросите. Они прошли в комнату позади класса, всю уставленную цветами. — Так что вы хотите знать? — спросила учительница. — Перемена сейчас короткая, а я хотела бы отдохнуть. — У вашего кабинета дверь неплотно закрывается… — заметил капитан. — А, вы об этой стычке! — догадалась учительница. — Ничего необычного, подростки… — Скажите, покойная Анастасия Николаевна вам нравилась? — неожиданно спросил Крюков. Марина Ивановна напряглась. — О мертвых, как говорится, либо хорошо, либо ничего… Но, отвечая на ваш вопрос… Я ее не любила. — Чтобы любить человека, о нем ничего знать не требуется, — заметил Крюков. — А вот для неприязни обычно есть веские причины. — И они у меня, разумеется, были, — сказала Марина Ивановна. — Только это личное и не имеет к делу никакого отношения. Голос ее при этом дрожал, и она была на грани истерики. — А ведь вы на грани истерики, Марина Ивановна, — сказал капитан. — Подумайте: может быть, стоит быть со мной откровеннее? После чего вручил учительнице биологии забавный цветочный горшочек, сделанный из пластиковой бутылки — он мастерил его во время разговора. …Между тем Ира Шорина, расставшись с участковым, не пошла ни в какой медкабинет. Вместо этого она выбежала в школьный двор и отбежала за угол, где ее никто не мог услышать. Достала телефон, набрала нужный номер и, когда ее соединили, взволнованно заговорила: — Привет! Я знаю, что ты занят, я просто хотела сказать… Он роет! Спрашивает у всех про тебя. Что мне делать? Выслушав ответ, она слегка успокоилась и поспешила назад, в школу, где в коридоре на втором этаже одиннадцатый класс устроил небольшое совещание. Все обступили Марата. Барковский допытывался: — И что ты ему сказал? — Да ничего, — отвечал Марат. — Сказал, что они с отчимом живут, и свалил. — Мы же договорились, что поодиночке с полицией не общаемся, — напомнила Суворова. Обернулась к Мелковой: — Как там, Аньк? Помнишь, ты говорила? Что-то про присутствие законного представителя при допросе несовершеннолетнего? Мелкова кивнула: — Я уточнила. Это только если в суде. Порядок опроса несовершеннолетних при оперативных мероприятиях никак не регламентируется.