Ксантос не раздумывая отбросил копье и выхватил длинный клинок, блеснувший в свете луны, которая вновь показалась из-за облаков, освещая окрестности. – Уравняем шансы, – сплюнул Ксантос, – я владею мечом не хуже, чем копьем. И убью тебя им, если ты так хочешь. Только давай сделаем это быстрее. В этот миг Гисандр отчетливо увидел хвост колонны неприятеля, до которого оставалось не так уж много. А также краем глаза он заметил тусклый блеск на вершине холма справа. «Это должны быть воины Актеона. Значит, им таки удалось подобраться незамеченными». – Ты прав, трусливый Ксантос, – кивнул наварх, не переставая злить своего противника, который лишь внешне казался спокойным, но Гисандр чувствовал, что тот готов просто взорваться от ярости, – медлить больше незачем. И нанес первый удар противнику, который тот довольно ловко отразил щитом. А затем сделал еще два не слишком удачных выпада, едва не оступившись о мертвеца под ногами. – И это все, на что ты способен? – усмехнулся на этот раз Ксантос, решив, что перед ним слабый противник. – Не понимаю, как Леонид доверил такому слабаку свое войско. Значит, он обречен на поражение в этой войне. – Посмотрим, на что ты способен, – проговорил Гисандр, переступая с ноги на ногу. – Пока что я захватил Прасии, а ты со своими эфорами бежишь от меня, как трусливый пес. – Я никогда ни от кого не убегал! – взорвался Ксантос и бросился в атаку, яростно размахивая мечом. Он успел нанести лишь два мощных удара по щиту своего противника, едва не проломив его, – он и правда был силен, – прежде чем Гисандр поймал его на обманном движении и всадил клинок в бок. Пораженный Ксантос отступил на шаг, еще не осознав, что ранен первым же выпадом. Превозмогая боль, он вновь бросился в атаку, и на этот раз его удары были точнее. Клинок гармоста Прасий молотил по щиту и сверкал над головой наварха. Он окончательно срубил поврежденный в бою наплечник и даже со звоном зацепил навершие шлема, срубив еще несколько перьев из гребня. Но в остальном спартанский наварх оставался цел и невредим, чего нельзя было сказать о его противнике, который начал истекать кровью. Решив, что достаточно потешил свое самолюбие, наварх приступил к завершению схватки. Следующим обманным движением он отступил на шаг, как бы приглашая Ксантоса нанести удар. И тот нанес его в ярости, очень сильно, но ловкого наварха уже не было в том месте. Зато он сам успел изловчиться и нанес хлесткий удар по руке, державшей меч, отсекая ее одним ударом. – Это ты хотел сделать со мной для начала? – уточнил наварх, когда окровавленная кисть командира гарнизона уже валялась где-то в пыли, а сам он стонал от боли. Ксантос отбросил щит и левой рукой подхватил с земли первый попавшийся меч. – Я убью тебя и одной рукой! – прохрипел он, бросаясь в атаку. – Что же, попробуй, – не стал долго спорить Гисандр. Вместо этого отразил хлесткий удар своего противника, который и в самом деле неплохо владел мечом левой рукой, и мгновенно, таким же отточенным движением отсек ему вторую кисть. Ошеломленный Ксантос, потерявший обе руки, вскинул окровавленные обрубки к небу, словно проклинал богов, лишивших его победы. А затем опустил их и молча воззрился на своего победителя, понимая, что пришел его смертный час. – Ты только что грозился отрубить мне обе руки, – спокойно заметил Гисандр, останавливаясь в двух шагах от своего противника, – а теперь сам оказался без них. Теперь ты понимаешь, на чьей стороне боги? – Боги покинули нас, – прохрипел Ксантос. – Это верно, – кивнул Гисандр, сжимая покрепче клинок, – перед боем я предлагал тебе принять сторону единственного царя в Спарте. Ты отказался. Так что не обессудь за то, что мойры решили оборвать сегодня нить твоей судьбы. – Делай быстрее свое дело, – прохрипел Ксантос, раскачиваясь на подгибавшихся ногах, – я исполнил свой долг. Я не могу убить тебя сам, но от этого ненавижу еще больше, предатель. Я верю, что тебя убьет кто-нибудь из моих воинов. – Для мертвеца ты слишком много говоришь, – ответил Гисандр. – Твой язык мне не нужен, но твои речи уже утомили меня. Отправляйся на встречу с богами. И резким взмахом клинка он рассек Ксантосу горло. Харкнув кровью, командир гарнизона Прасий рухнул ему под ноги, забрызгав своей кровью. Брезгливо оттолкнув подошвой сандалии от себя мертвеца, Гисандр приготовился к новой схватке, поскольку сражение еще не закончилось. Но в этот момент с вершины холма, возвышавшегося справа над дорогой, раздались крики. Это воины из лоха Актеона, осыпав копьями правый фланг, бросились в атаку. Очень быстро они добежали до него и врубились в образовавшуюся брешь, расширяя ее своими мечами. Почти в то же время на левом фланге снова стали падать гоплиты, сраженные неизвестной силой. Их никто не атаковал с копьем и мечом в руках, но они продолжали то и дело вскрикивать, хвататься за шею или грудь и падать замертво. «Похоже, Этокл и Бриант не оттянулись назад, а пошли дальше, – радостно подумал наварх и мысленно похвалил их: – Молодцы, это нам поможет разорвать оборону быстрее». Каково же было его удивление, когда вскоре он услышал шум в конце долины. Какой-то неизвестный отряд атаковал защитников с тыла. Там сразу же завязалась жестокая схватка, отголоски которой были слышны даже здесь. Лишившись своего командира и подвергшись атаке сразу с трех сторон, фаланга дрогнула. И наварх понял, что пришел час решающего удара. – Вперед, спартанцы! За царя Леонида! – закричал он, вновь вскинул свой клинок и бросился в гущу схватки, увлекая за собой атакующих морпехов. Яростно работая клинком, он лично отправил на встречу с богами еще пятерых воинов, расчистив дорогу остальным морпехам в центре построений врага. И лишь затем заметил поблизости Актеона со своими людьми, который почти сломил сопротивление противника на правом фланге, заставив смешаться в этом месте порядки защитников горного прохода. – Хорошо воюешь, Актеон! – поприветствовал наварх своего лохага, зарубив еще двоих и, наконец, оказавшись рядом. Спартанцы, атаковавшие порядки защитников Прасии в лоб и с правого фланга, здесь соединились вновь, отбросив врага еще дальше. – Это было не сложно, – отмахнулся Актеон, закрываясь щитом от прилетевшего копья, которое вонзилось в землю, отскочив от него, – вы так мощно атаковали их, что в мою сторону уже никто не смотрел. Он прервался и отбил еще одно копье, прилетевшее из глубины строя защитников, уже почти потерявшего свои ровные формы. – А когда вы вызвали на поединок их предводителя, я вообще почти смог застать их врасплох. – И все-таки ты молодец, – подвел итог наварх, – при случае я сообщу о тебе царю Леониду. Но сейчас мы должны довершить разгром оставшихся сил противника. Настал лучший момент для решающего удара. – Вы видели, что их атаковал какой-то отряд в самом тылу? – спросил лохаг, отбивая удар копьем, на сей раз нанесенный рукой оказавшегося поблизости гоплита. – Видел, – ответил Гисандр, резким выпадом поражая напавшего на Актеона воина в бедро, после чего сам лохаг уже добил его точным ударом в грудь, пробив доспехи. – Может быть, это воины царя Леонида? – Быть может, – кивнул Гисандр, отражая удар меча следующего гоплита, выросшего из мрака перед ним. Обменявшись ударами с навархом, гоплит вдруг вновь отступил, исчезая во мраке. «Но я думаю, что это, скорее всего, Архелон со своими людьми», – рассуждал наварх уже сам с собою, глядя, как быстро стали отступать, освобождая дорогу, шеренги противника, помятые атакой Актеона, обстрелом из гастрафетов и его собственными усилиями в центре. Было похоже, что отрезанные от гор спартиаты собирают оставшиеся силы в один кулак, чтобы дать последний бой. Но бой этот обещал быть недолгим. В ночной схватке они потеряли уже больше половины своих воинов и сейчас силы, противостоящие армии вторжения, уже едва ли насчитывали больше полусотни воинов, вынужденных теперь сражаться на два фронта. И тем не менее они сражались, как настоящие спартанцы. Гисандр даже не собирался предлагать им сдаться, зная, что для спартиатов это неприемлемо. Пусть к отступлению им тоже был отрезан. Но это не имело решающего значения. Спартанцы никогда не отступают. Спартанцы либо побеждают, либо умирают. С кем бы ни воевали. Иного пути у них нет. Гисандр вскинул вверх свой острый меч и с воплем «За царя Леонида!» вновь бросился в атаку, увлекая за собой морпехов. Оставшиеся защитники, немного отойдя, вновь выстроились в фалангу, точнее, это был уже квадрат, в котором находилось не более сорока воинов, приготовившихся подороже продать свои жизни. Их лица, скрытые полумасками шлемов, были полны мрачной решимости умереть за Спарту. Свою Спарту, которую они не хотели делить с царем Леонидом. И Гисандр решил предоставить им такую почесть напоследок, вновь первым врубившись в строй гоплитов из Прасий. Почти одновременно с ним началась новая атака со стороны гор. Остатки гоплитов из Прасий попали между молотом и наковальней. Почти триста морпехов с одной стороны и неизвестно сколько с другой ударили одновременно и смяли этот последний заслон, отделявший их от пути в горы. Схватившись напоследок с одним из ловких копейщиков, наварх несколько раз вновь оказывался на волосок от гибели. Копье его противника дважды оцарапало шлем и бок нагрудника. Но боги хранили Гисандра, он оказался точнее. Улучив момент, наварх отбил копье в сторону и нанес точный удар в горло, одним выпадом решив схватку. Харкнув кровью, гоплит рухнул ему под ноги. Почти тут же рядом с ним рухнул другой, пораженный клинком в грудь, да с такой силой, что острие меча вышло из спины. Гисандр приподнял щит, ожидая нового нападения, но вместо этого из темноты возникла знакомая фигура. – Где ты был так долго? – спросил Гисандр. – Ты же сам запретил мне атаковать до твоего появления, – усмехнулся Архелон, поигрывая мечом, – я следил с гор за тем, как они отступают, и не мог предпринять ничего, связанный приказом. – Но ты все же здесь, – удовлетворенно заметил наварх, глядя, как остатки защитников Прасий гибнут, перемолотые двумя слившимися потоками морпехов. Не прошло и мгновения, как последний из гоплитов врага пал от руки морпехов и путь в горы стал свободным. – Я решил вмешаться, когда понял, что без меня ты тут надолго застрянешь, – подтвердил Архелон, усмехнувшись. – Да уж, – усмехнулся в ответ Гисандр, – без тебя я бы точно не справился. Бой закончился. Но нужно было двигаться дальше. Мертвых считать никто не стал, но на первый взгляд отряд Гисандра потерял не меньше полутора сотен человек. Схватка была жаркой. А противостояло им от двух до трех сотен гоплитов. – И откуда здесь столько спартанцев? Еще одна такая победа, – произнес Гисандр знаменитую фразу, которой еще только предстояло родиться, – и я останусь без армии. Сколько погибло в твоем отряде? Потери Архелона были гораздо меньше, около четырех десятков бойцов. – Ладно, – кивнул военачальник, подсчитав свои потери и разрешив воинам немного отдохнуть перед очередным броском в горы, – это, конечно, спартиаты, но цель оправдывает средства. Расскажи, что ты видел? Оказалось, что Архелон, прибывший сюда еще вчера утром, оставил отряд вдалеке от назойливых взглядов, но повсюду на отрогах разместил своих наблюдателей. И успел заметить, как в город, из которого буквально разбегались жители, накануне прибытия флота вошел отряд спартанцев. – Они спустились по этой дороге с гор, и было их не меньше моры, – рассказал Архелон. – Я понимал, что они схлестнутся с тобой, но не мог атаковать их без приказа. – Ты все верно сделал, Архелон, – поддержал друга Гисандр, – их было вдвое больше, чем людей в твоем отряде. Ты бы просто погиб зря. Они попортили мне немало крови, но, хвала богам, с помощью горшков Темпея и баллист мы уничтожили всех. Он помолчал немного, присев на камень у дороги. – Значит, ты говоришь, что жители стали покидать город еще до того, как я прибыл со своими кораблями? – Да, видимо, кто-то их предупредил о твоем прибытии. – Возможно, – кивнул наварх, – а может быть, не о моем. Просто совпало. Я думаю, что боялись и ждали они вовсе не меня. Скажи, ты видел царя Леонида или слышал о нем? Архелон отрицательно замотал головой. – Никаких гонцов и никаких вестей. Такое впечатление, что Леонида здесь не было вообще. Поэтому я несказанно обрадовался, увидев, что ты сам напал на город, не дожидаясь вестей от царя. Мне так надоело сидеть в бездействии. – Этот город тоже наш, – подтвердил наварх, – но хотелось бы понимать, где сейчас царь и что происходит за пределами этой долины. Кто знает, может быть, уже столица захвачена, или царь решил изменить свои планы и двинулся туда раньше, не дожидаясь меня. В любом случае наше нападение больше не секрет, раз здесь появилась целая мора спартанцев Леотихида. – Может, спросим об этом у старейшин, которые пытаются скрыться от нас в горах? – предложил Архелон, указав рукой на едва различимые во мраке белые пятна, которые медленно перемещались на большой высоте по петлявшей между отрогов узкой дороге в сторону перевала. – Теперь их никто не защитит. И мы легко настигнем их до рассвета, а может, и раньше. – Я затем и пришел сюда, – кивнул наварх. – Ты больше ничего не видел? – Нет, – ответил его друг, проводя пыльной ладонью по вспотевшему лбу, – но слышал от своих лазутчиков, что несколько отрядов периеков покинуло Прасии незадолго до моего прибытия в эти места. Но куда они ушли, никто не знает. Наверное, той же дорогой в горы. – Ушли? – не поверил своим ушам Гисандр, даже покачав головой в сомнении. – Периеки оставили город без охраны? Странно. Чует мое сердце, что это не просто так. Здесь попахивает заговором не без участия нашего царя. – Может, они к нему и ушли? Ты ведь говорил, что Леонид неподалеку собирает армию из периеков, – предположил Архелон. – Собирает, – кивнул наварх, – но зачем оставлять город спартанцам, если периеки уже перешли на нашу сторону? – Их было всего человек триста, может чуть больше. Ты же знаешь, в Прасиях не было большого гарнизона. Прибывшие спартанцы Леотихида перебили бы их как слепых котят. – Тоже верно, но все равно слишком много неясного, – поделился сомнениями наварх. – Ладно, в главном ты прав, пора поговорить со старейшинами. А если верить командиру спартанского гарнизона, которого я только что убил лично, то где-то там, среди них, есть как минимум один из эфоров. Я очень хочу с ним побеседовать наедине. – Тогда вперед? – спросил Архелон, поднимаясь. – Да, выступаем. Всем построиться для броска, – отдал приказ наварх. – Твои люди пойдут в голове колонны. Ты ведь, кажется, засиделся без дела? – Благодарю, Гисандр, – даже поклонился Архелон и, в предвкушении новой схватки, отправился строить свои людей. Однако, перед тем как выступать, наварх отдал еще несколько распоряжений. В том числе отправил гонца назад в город к Архону. – Скажи ему, – напутствовал он гонца, – чтобы позаботился о раненых и оставался в городе вплоть до получения новых известий от меня. Скорее всего, они будут на рассвете. В случае непредвиденного нападения я разрешаю ему использовать корабли по своему усмотрению. Архон отвечает за них головой. Все ясно? Гонец кивнул. – Тогда отправляйся.