– Что же, мой царь, – кивнул Гисандр, подчиняясь, но заявив с привычным спартанцам гонором: – Я могу хоть сейчас отправляться в бой. Но если ты мне приказываешь, я, пожалуй, поем и затем немного посплю. Это не помешает. – Приказываю, – ухмыльнулся Леонид, отпивая вина из кубка, – очень скоро мне понадобятся и твой ясный ум, и твоя сила. Они посидели немного молча, прожевав по куску мяса и запивая его вином. Гисандр был просто счастлив, такого пира у него не было давно. Но гораздо больше он был рад поступившему приказу отдохнуть. Наварх хоть и не подавал вида, но на самом деле просто валился с ног от усталости. Да и остальным его воинам, тут царь все верно подметил, хотя бы короткий отдых был просто необходим. После непрерывного боя нужно было зализать раны, привести в порядок амуницию и просто выспаться. Не говоря уже о еде. И все это мудрый Леонид приказал сделать именно сейчас, хотя Гисандр ожидал от него других действий. – Ты сам и твои люди, и даже моя новая армия в этом нуждается, – подтвердил свой приказ Леонид, словно прочитав мысли наварха. – Один день сейчас это много, конечно. И все же он ничего не решит. Напротив, мы должны его провести, не двигаясь с места. Дожевав кусок мяса, Гисандр поднял удивленные глаза на царя, словно ждал немедленного продолжения. Оказывается, отдых длиною в целый день в самом разгаре наступления был не просто заботой о людях, а имел под собой какой-то стратегический замысел, о котором наварху только предстояло узнать. И Леонид действительно не стал тянуть с объяснениями. – Еще вчера, когда я заканчивал сбор армии из периеков в захваченном Тиросе, ко мне прибыл гонец от полемарха нашей второй армии, – поведал, не таясь, Леонид, отпивая глоток вина из простого медного кубка. – Той самой, что, как ты помнишь, вышла сюда днем раньше нашего отплытия из Афин. Они прошли через Истм и достигли нейтральной Аркадии, сквозь которую прошли, не вызывая подозрений. Они миновали Орхомен, Мантинею и Тегею так быстро, что никто из лазутчиков Леотихида даже не успел подать сигнал. Все приняли за чистую монету – возвращение наших войск из похода. И в тот день, когда мы одновременно и тайно обрушились на побережье, они уже были на границе. А в Спарте о них никто еще не подозревал. Гисандр молчал, не перебивая царя. Сам же Леонид не торопился. Он осушил свой кубок и протянул его наварху, который исполнял на этом ужине обязанности виночерпия. Отпив из наполненного кубка, царь продолжил свой рассказ. – Ты, наверное, потерял меня. Не знал, что и думать, третий день не имея известий от своего царя? – усмехнулся он. – Полагал, что мы уже проиграли? – Напротив, – вскинул голову Гисандр, – я полагал, что вы уже напали на Спарту, не дождавшись меня. И боялся, что мне не достанется славы. Царь с пониманием кивнул. Каждый спартанец мечтает только об одном – покрыть себя славой на поле брани. – Так могло случиться. Но, к счастью для тебя, не случилось. И тебе еще представится случай показать свою доблесть, – продолжил свой рассказ Леонид. – Я задержался лишь потому, что собрал вдвое большую армию периеков, чем ожидал. Мои тайные усилия в подстрекательстве недовольных властью эфоров дали свои плоды. Зерна упали в благодатную почву. Очень многие из общины периеков – ремесленники, оружейники, торговцы, землепашцы – давно ждали лишь небольшого толчка. И когда я появился в окрестностях Тироса, а ты высадился в Кифанте, они получили этот толчок. Теперь царь смотрел наварху прямо в глаза. – Мне удалось тайно собрать и вооружить в своем темене почти четыре тысячи периеков, которые ждали меня, чтобы выступить в поход по первому сигналу. Но после атаки Тироса с моря, буквально на следующий день, периеки начали стекаться ко мне целыми деревнями, умоляя принять их на службу. А затем пришло время Прасий. Но мне пришлось задержаться, ведь шесть тысяч вооружить гораздо тяжелее, чем четыре. – Шесть? – не поверил своим ушам наварх. – Я видел, что пришло много воинов, но шесть тысяч… – Да, без малого, – подтвердил царь, – буквально за несколько дней набралось столько народа, желавшего принять участие в войне против эфоров. Я собрал все запасы, которые тайно сделали оружейники под твоим руководством, но этого едва хватило, чтобы вооружить еще тысячу бойцов. Остальные пока что безоружны. – Я знаю, как помочь этому, мой царь, – заявил Гисандр, допивая вино. – В этом городе мы захватили весь арсенал. Там достаточно копий, щитов и мечей, чтобы вооружить еще тысячу гоплитов. Мы также собрали оружие мертвых спартанцев, что воевали с нами вчера ночью. Многое повреждено и обгорело, но, думаю, оставшегося хватит на целую мору. Леонид одобрительно закивал. – Да, это поможет делу. Немедленно распорядись, чтобы оружие было доставлено в лагерь. Вон туда, к самым отрогам. Гисандр кивнул, проследив за указующим жестом своего хозяина. – А еще есть арсенал Кифанты, – напомнил окрыленный похвалой наварх. – Он далеко, но тоже в нашем распоряжении. Я могу послать туда корабль немедленно. – Это лишнее, – подумав, ответил царь, – оружие из Кифанты мы, конечно, заберем. Но используем для других целей. Война только началась. Его не стоит перевозить сюда. Мы позже отправим за ним воинов. Гисандр с удивлением посмотрел на царя Леонида, который начал изъясняться загадками. Но на этот раз царь только отмахнулся, не став ничего объяснять. – Об этом после, – все же снизошел он, – вести о нашей второй армии для тебя важнее. Только подлей-ка мне сначала вина, Гисандр. Мой кубок быстро опустел. Виночерпий Гисандр выполнил приказ царя, а заодно налил и себе. Вино хоть и было слабым, но измученный походом организм был ему настолько благодарен, что наварх уже ощущал легкое головокружение. Он откусил еще кусок мяса, которое коптилось на костре, и приготовился слушать дальше. – Так вот, – продолжил царь, сделав большой глоток и посмотрев на огонь костра, – гонец сообщил мне, что армия прошла границу с Аркадией и остановилась у истоков Эврота в ожидании моих приказов. – Остановилась? – не выдержал наварх. – Но зачем? Почему она не атаковала Спарту с ходу, не оставив эфорам и Леотихиду времени на раздумья? Они ведь могли заподозрить неладное. – Ты слишком нетерпелив, Гисандр, – пожурил его царь, – так и было задумано. Трех тысяч гоплитов мало, чтобы атаковать Спарту, в которой укрепился Леотихид, в лоб. Но вполне достаточно, чтобы уничтожить все преграды на пути к ней. Гисандру не нужно было долго думать, чтобы понять – единственной большой преградой на пути этой армии к столице Лаконии в долине Эврота, что находилась по ту сторону хребта, был гарнизон города Селласии. Его нельзя было просто оставить за спиной. Все остальные возможные преграды были гораздо дальше. – Так вот, – подтвердил догадку наварха Леонид, – я отправил этой армии приказ быть послезавтра на рассвете у стен Селласии. – Мы атакуем гарнизон этого города? – спросил наварх. – Именно, – кивнул царь. – По моим сведениям, у наших врагов там не более тысячи человек. Вторая армия подойдет с севера. А мы преодолеем хребет и спустимся сверху, с восточной стороны гор. Быстро окружим город, заблокировав все возможные пути. У меня сейчас сил более чем достаточно, для того чтобы перемолоть этот гарнизон за одну или две атаки. Тем более, со мной теперь много периеков, которые рвутся в бой. Я предоставлю им такую возможность. – А когда мы возьмем Селласии… – осмелился раньше царя продолжить наварх. – Путь на Спарту будет открыт, и мы ударим в самое сердце, – глаза Леонида загорелись. – Конечно, Леотихид не так глуп. Он постарается собрать как можно больше верных ему частей и дать главное сражение. По моим сведениям, в самой Спарте и ближайших окрестностях – Терапне, Геронтрее и даже Гелосе, за него стоит около пяти тысяч спартанцев и почти столько же обученных периеков. Пока мы бьемся здесь, он стянет всех к столице. – А как же Кифанта? – уточнил наварх. – Нам не придется в тылу воевать с гарнизонами Заракса и Эпидавр? – Гарнизоны в Зараксе и Эпидавр-Лимерах колеблются. Если победа на основном направлении будет быстрой, а боги на нашей стороне, их выбор будет очевиден. Я думаю, они не тронутся с места в ближайшие дни и Кифанте ничего не угрожает. Хотя подкрепление из периеков мы туда все же отправим. Тем более что оружие у тебя для них найдется. – Найдется, – кивнул наварх, – и немало. Можно добрых полторы тысячи солдат вооружить. – Примерно столько я тут и хотел отправить туда, – подтвердил царь, – морем. – Но есть еще Белмина и Пеллана, – напомнил Гисандр, невольно вспомнив о своей семье, которую не успел вывезти из Пелланы и даже толком предупредить, прежде чем началась война, – наша вторая армия почти рядом, но завтра уже уйдет оттуда. Что будет, если города по северной границе поддержат Леотихида? В глубине души Гисандр надеялся на быстрый конец войны и сражения только в ее центральной части. Что северные границы она не затронет и о его семье в глуши никто не вспомнит. Но одним богам было ведомо, как все обернется. И это его очень волновало. В Пеллане было много сторонников второго царя. – Наша главная цель, Гисандр, – оставил вопрос без ответа царь Леонид, – быстро устранить все преграды на пути к столице и одним мощным ударом захватить ее. Проиграв главное сражение, Леотихид, даже если сможет ускользнуть, будет уже не так опасен. А устранив его, мы легко подавим все остальные очаги сопротивления по окраинам Лаконии. Если они, конечно, найдутся. – И еще, – царь даже наклонился вперед, словно боялся, что их кто-нибудь услышит, хотя никого не было рядом почти на пятьдесят шагов, – чтобы гарнизонам в отдаленных областях лучше думалось, ведь скоро до всех дойдет весть о моем появлении, я решил провести демонстрацию силы и отправить флот из десяти триер прямо в Спарту. – А это возможно? – удивился и даже слегка обиделся на себя наварх, которому такая идея не пришла в голову. – Разве Эврот судоходен для триер? – Вполне, – огорошил его царь, – по моему приказу были сделаны тайные замеры. До Спарты триеры смогут подняться совершенно свободно. Ближе к Пеллане русло становится чуть уже, а течение быстрее. Но и там глубины позволят подойти к самому берегу даже такому кораблю. – Отчего же мы сразу не напали на столицу? – еще больше удивился наварх. – Ведь даже сорок кораблей – это большая сила. – Мне нужен не просто главный город, – отмахнулся Леонид, – мне нужен весь Лакедемон, поэтому прежде нам нужна победа на суше. А поход наших триер – лишь демонстрация силы тем, кто еще колеблется, не зная, чью сторону принять. – Это снова будет ночной поход? – Нет, – даже рассмеялся Леонид, – как раз напротив. Наши корабли пойдут днем, мимо всех портов, что попадутся на пути. Они пройдут на глазах гарнизонов в Зараксе и Эпидавр-Лимерах, обогнут мыс и минуют Асопос на другой стороне полуострова. Зайдут в устье Эврота с моря. Их увидят из Гитейона. Возможно, часть сил даже атакует Гелос, стоящий у входа в устье, если гарнизон откажется перейти на нашу сторону. Тогда он увязнет в сражении и не сможет помочь Спарте. А остальные корабли пойдут вверх до Амикл и далее в Спарту, поддержав наше наступление. В том случае, если битва у столицы затянется, это будет настоящий удар в тыл нашим противникам. Увидев, как загорелись глаза наварха, царь помолчал некоторое время и добавил: – Но командовать этим походом будешь не ты, Гисандр. Ты нужен мне здесь. Услышав о новой военно-морской операции, в которой ему на этот раз не придется принять участие, Гисандр немного опешил. Он уже видел, как врывается под огнем своих баллист в самое сердце Лакедемона, круша армию эфоров. Но наварх в его душе опять спорил с полемархом, которого тянуло побыстрее освободить Пеллану, даже больше, чем Спарту. – Для тебя у меня будет иное задание, – заявил царь. – Какое? – не выдержал Гисандр. – Всему свое время, – туманно намекнул Леонид, – сначала возьмем Селласии, а потом ты все узнаешь. – Вы уже казнили пленных эфоров? – перевел разговор на другую тему против воли расстроенный Гисандр, вновь подливая вина царю и себе. Леонид отрицательно замотал головой. – О нет. Ты преподнес мне шикарный подарок, пленив сразу двоих. Однако они пока буду жить. – Но зачем? – не понял наварх. – Разве они рассказали не все, что знали о Селласиях и остальном? – Дело не в этом, – отмахнулся царь. – Я думал, царь захочет казнить эфоров, – осмелился все же предположить Гисандр. – Плиник и Андроникос – будут казнены, это я тебе обещаю, но чуть позже, – нехотя проговорил Леонид. Он помедлил с ответом, посмотрев в высокое ночное небо, а затем пристально в глаза наварху, словно сомневался, можно ли ему доверять. Но все же произнес: – Я хочу захватить всех эфоров и устроить показательную казнь в самом центре Спарты. Их следует сжечь у памятника Аполлону на глазах у толпы, перед этим вырезав сердца. Люди должны понимать, что время эфоров ушло навсегда и никогда не вернется. Ничто больше не ограничивает царскую власть. Услышав такой ответ, Гисандр больше не задавал вопросов о будущем эфоров. План царя был ясен. А наварх лишний раз убедился, что присутствует при историческом событии. В случае победы Леонида в этой войне Лакедемон действительно сменит курс, и заветы Ликурга во многом останутся в прошлом. Этот человек пойдет до конца. Но у наварха оставались еще другие вопросы. – О мой царь, позволь спросить, – начал он издалека, – если мы послезавтра нападем на Селласии, полководец Эвривиад уже начнет свое восстание в сердце Спарты? – Не раньше, чем мы возьмем Селласии, – объявил он и добавил: – Сначала устраним последнее препятствие, а затем я отправлю к нему тайного гонца. Эвривиад будет ждать этого сигнала и поднимет восстание в Спарте, как только мы подойдем к ней ближе. Он должен постараться захватить оставшихся эфоров и, если повезет, самого Леотихида. Надеюсь, боги будут на нашей стороне, и ничто не помешает нашим планам. А дальний рейд кораблей по Эвроту только поможет ему в случае осложнений. «Представляю, какого масштаба будет казнь в центре Спарты, если все это ему удастся», – подумал про себя наварх, но вслух озвучивать не стал, царь мог посчитать это за издевку. Он и так был раздражен вопросами Гисандра на неудобные темы. Они уже давно сидели у костра. Оба наелись и немного захмелели. И тут Гисандру пришло на ум нечто такое, о чем он совершенно позабыл за последние дни. Это могло осложнить ему жизнь или даже вообще лишить ее. Все зависело от того, как примет известие Леонид. Гисандр осторожно посмотрел на царя, тот выглядел слегка разомлевшим. Но его задумчивый взгляд ясно говорил, что царь сейчас не здесь, а где-то далеко, на полях Спарты. Поколебавшись немного, Гисандр решился все рассказать, поскольку утаить такое было для него невозможным. – Мой царь, – осмелился он оторвать Леонида от хмельных размышлений, – прости. Я совсем забыл поведать тебе еще одно важное известие. Леонид оторвал свой взгляд от звезд, уже показавшихся на небосводе, и вопросительно посмотрел на собеседника. Лицо наварха, на котором играли отсветы костра, показалось ему озадаченным. – Говори, – приказал он, – я вижу, что-то тебя тревожит.