- Все заложники живы. Можно было порадоваться: самообладания и спокойствия в голосе было куда больше, чем она чувствовала. По ту сторону телефона послышалось тяжелое с присвистом дыхание, и она дернулась, мгновенно его узнав. - Марина? Снегирев продолжал внимательно прислушиваться. Господи, Матвей... Узнал, примчался – впрочем, разве могло быть иначе?.. Нельзя себя выдать. Иначе все будет кончено. - Нет, медицинская помощь никому не нужна, – поспешно проговорила она. – Но, если можно, пускай «скорая» будет неподалеку... Говоря, она вопросительно взглянула на мужчину, и тот согласно кивнул. - Марина, слушай внимательно, ОМОН готовится к захвату. Будут разбивать окна, поэтому пригнитесь. Марина протянула телефон обратно Снегиреву. - Это вас. - Вы нашли что-нибудь? – тут же спросил Владимир. Матвей тяжело вздохнул. - Владимир Иванович, ваша жена обращалась в риелторскую фирму, когда продавала квартиру? - Зачем вы спрашиваете, если и так знаете? – раздраженно фыркнул мужчина. - Фирма, с которой сотрудничала Светлана Тимофеевна, проходит у нас еще по одному делу, тоже убийство при сомнительных обстоятельствах, возможно, похищение. Владимир слушал молча. После каждого слова он будто серел на глазах, в конце концов, опустошенно сел напротив Марины и спрятал лицо в ладони. Она рискнула подвинуться ближе и услышала голос Матвея. - Владимир Иванович? Владимир?.. - Откуда мне знать, что вы не выдумали эту историю? Что меня не посадят за то, чего я не совершал, как только я отсюда выйду? - Владимир Иванович... - Ищите дальше. Разговор окончен. Трубка с грохотом опустилась на телефонный аппарат, а сам Владимир отвернулся к занавешенному окну. О чем он в этот момент думал, можно было только гадать. Марине казалось, что он искренне хочет поверить в слова ее мужа, но боится, что это очередной обман. Интересно, сколько еще таких случаев ошибочных обвинений в полицейской практике? Уволить бы того следователя, который заварил всю эту кашу... Твердо решив, что нужно будет обязательно выяснить его имя, Марина качнулась еще ближе к Снегиреву. - Все, что вам сказали, правда. Он вздрогнул всем телом и обернулся к ней с полубезумным взглядом. - Что вы сказали? Она закусила губу и медленно сунула руку в карман. - Я сказала, что я юрист. И это тоже правда. Но еще я капитан полиции, и то дело, о котором вам говорили по телефону, веду я. Материалы у меня в сумке, в папке. Аккуратно достав удостоверение и положив сумку, она опять отодвинулась, услышав, как за ее спиной раздался шепоток. Наверно, она бы тоже перепугалась, если бы узнала, что один из заложников – полицейский. Уровень напряжения выше, все действия преступников становятся нервными и резкими, и пострадать может любой. Владимир недоверчиво подтянул ее сумку к себе, все еще сжимая пистолет, вытащил папку и зашуршал бумагами. Марина увидела, как опустились его плечи, а на глаза навернулись слезы. - То есть ее убили из-за квартиры? – недоуменно переспросил он. – Она же уже продала ее! - Может быть, она что-то заподозрила, но вам не говорила, а обратилась сразу в фирму, – предположила Марина. – Трудно сказать, но бывший сотрудник этой компании, бухгалтер, погиб при загадочных обстоятельствах – мягко говоря. Если ваша жена что-то подозревала, то эти два дела могут быть связаны. А, значит, есть еще один подозреваемый, и дело Светланы можно отправить на доследование. – Владимир не ответил, и, помедлив, она наклонилась к нему. – Владимир, пожалуйста. Срок за убийство вам уже не светит, так не ухудшайте свое положение. Отпустите заложников. - Но меня ведь все равно посадят, верно? – печально улыбнулся мужчина. - Да, но наказание может быть минимальным, если обойдется без жертв. Прошу. Я почти уверена, что сейчас снаружи группа захвата готовится войти, а после этого я уже мало чем смогу вам помочь. Владимир оглянулся на заложников, посмотрел на них так, будто впервые увидел. - Она была чудесным человеком. Добрая, отзывчивая, открытая, такая чуткая... Она не заслужила смерти, – пистолет лег на стол перед Мариной с тихим стуком. – Найдите его. В следующую секунду с улицы послышались голоса, раздался громкий звон, и одно и окон разбилось внутрь. Закричали сразу несколько человек, в помещении показались люди в бронежилетах с автоматами наперевес, и, быстро вскочив, Марина загородила Владимира собой, в одной руке сжимая удостоверение, а в другой – пистолет. - Не стрелять, свои. - Марина Александровна, вы в порядке? – сквозь толпу донесся до нее голос Влада, и она кивнула, точно зная, что лейтенант обязательно увидит. Сама она искала взглядом совсем другого человека. Почему-то даже не думая о том, что его среди группы захвата может не быть. Он был здесь, она чувствовала. - Марина!.. В пыли и мелких осколках на жилете, Матвей возник прямо перед ней, схватил за руки, быстро осмотрел и крепко прижал к себе, шепча что-то бессвязное ей на ухо. Только тогда Марина позволила себе расслабиться и ощутила, как ее трясет. Владимир за ее спиной что-то слабо отвечал подошедшему Владу, заложники облегченно вздыхали, а она продолжала обнимать мужа, цепляясь за него, как утопающий за спасательный круг. И понимая, что в его объятиях она всегда чувствовала себя так спокойно и безопасно, как не чувствовала даже в бронежилете. Глава четырнадцатая От банка они почти сразу поехали домой. Полковник, едва Марину осмотрели медики, велел ей отдыхать, что она клятвенно пообещала сделать, и завтра посетить полицейского психолога, куда она поклялась ни за что не ходить. У нее все только начало налаживаться. Конечно, сегодняшний день под это описание не подходил, но в остальном четко наметился прогресс. А поход к психологу все только испортит: врач начнет копаться в ее проблемах, доберется до отношений с мужем, найдет в них еще какой-то изъян, который они с Матвеем проглядели... Нет уж, лучше без психолога. В конце концов, у нее в этой роли Аня есть. Да и Матвей, как оказалось, от нее не отстает. Покосившись на мужа за рулем, Марина тихонько улыбнулась уголками губ. Услышать его тогда по телефону было одновременно и страшно, и неловко, и радостно. Страшно, что он опять полез в самое пекло, но ведь он это сделал ради нее. Как-то узнал, почувствовал, примчался. Уже дома, сидя на диване с чашкой чая, который ей в горло не лез, она решилась начать разговор. Мрачный Матвей в испачканных при захвате джинсах и с бетонной пылью в волосах бродил из угла в угол, словно никак не мог успокоиться. - Как ты узнал? – нарушил тишину голос Марины. На секунду он остановился, глянул в ее сторону полубезумным взглядом, потом тяжело вздохнул и сел рядом, притянув ее ближе к себе. - Новости включил. Стал тебе звонить, ты не отвечала – я и помчался к банку. А там Влад вовсю командовал. - И он позволил тебе вести переговоры? - У него выбора не было, я настаивал. Только не надо ему за это выговор делать. - И не собиралась, – фыркнула Марина. – Тебя же не переспорить. - Вот именно. – Матвей внимательно вглядывался в ее лицо, опустил взгляд на ее губы, закрыл глаза и коротко поцеловал ее в лоб. Марина вздрогнула. – Тебе отдыхать велели. Может, попробуешь уснуть? - Я вклад так и не переоформила. Мужчина нервно хмыкнул, забрал у нее чашку и положил подушку рядом с собой, почти силком заставив Марину лечь. - Я надеюсь, ты не собираешься туда сейчас возвращаться? Лично мне на сегодня банков хватило. Она тоже улыбнулась и закрыла глаза. Впервые за много месяцев ей было так спокойно. То ли дело было в успокоительном, которое ей дали медики сразу после освобождения заложников, то ли в присутствии рядом Матвея – сказать было трудно, но ощущение покоя продолжало усиливаться. А когда ее волос коснулась его рука, ей захотелось и вовсе лежать так как можно дольше, и чтобы этот миг никогда не кончался. Трудно было сказать, сколько времени так прошло. В какой-то момент Марина почувствовала, как Матвей напрягся, послышался еще один его вздох, как если бы он не мог решить какой-то вопрос. А потом он заговорил – наверно, решив, что она уже давно уснула. - Я почти не говорил тебе этого раньше... Всякий раз, когда ты уходишь на задержание, я жутко за тебя боюсь. У тебя нет такой необходимости – рисковать собой, ты капитан полиции, следователь, ты вполне можешь во всем этом не участвовать, только руководить... Но в этом ты вся: тебе нужно знать наверняка, что все получится, а, значит, ты должна проконтролировать все на месте, – он помолчал. – Хуже всего то, что в этом мы с тобой действительно похожи. Ты всегда мне об этом говорила, упрекала в беспечности, в том, что я лезу в самую гущу событий... Забавно, но в эти моменты я никогда не боялся за себя. Всегда за других. Боялся, что я не успею, не смогу, напортачу... Пожалуй, мой самый главный страх, связанный со службой. Знаешь, сегодня я по-настоящему понял, что ты чувствовала, когда сорвалась ко мне в больницу тогда, перед свадьбой. Мне никогда не было так страшно за тебя, как сегодня. Даже когда ты сама оказалась в больнице первый раз. Наверно, потому, что тогда я уже знал, что все позади, ты в безопасности, будешь жить... Сегодня все было по-другому. Я когда Влада увидел, подумал, что все обязательно обойдется, а потом, когда зашла речь о переговорах, меня как ударило... Эта неспособность что-то сделать, пока ты там, а я снаружи – это с ума сводило. Влад, наверно, со мной чуть не поседел. Он усмехнулся, заправил ей за ухо волосы. Потом она почувствовала его дыхание на своей щеке и легкое прикосновение губ к виску.