- Я знаю, что ты хочешь сказать. Так вот, не надо. - И что же я хочу сказать? – вдруг развеселилась Марина. Матвей неопределенно махнул рукой. - Что мне не стоило никуда ездить и ничего узнавать, что ты бы сама все прекрасно выяснила – и я в этом нисколечко не сомневаюсь – и что это вообще дело полиции, и мне там делать нечего. Да пропади она пропадом, эта его проницательность!.. Ее неожиданно разобрал смех. Матвей смотрел на нее с веселым изумлением. - Ну, почти, – отсмеявшись, подтвердила Марина. – Но, правда, спасибо. Мы за весь день толком и не нашли ничего, а ты хоть какую-то зацепку раздобыл. Он пожал плечами, и она против воли засмотрелась. Господи, как же она любила эти плечи!.. Да о чем говорить, она все в нем любила, даже запах гари, к которому потом стала придираться больше всего!.. Еще вчера он был ее, абсолютно весь, без остатка, а сегодня она не знает, о чем с ним заговорить без риска нарваться на новую ссору. И почему всем всегда кажется, что отношения обязаны быть вечными и нерушимыми? Почему так беспечны с тем, что для них дороже всего?.. - Что будешь делать? – прервал молчание Матвей, и она вздрогнула. Чашка с соком в ее руке отозвалась звонким обиженным стоном. - Буду проверять Осипова. Надо бы покопаться в истории компании, где он работал, может, там что найдется. Риелторы – люди находчивые, путать следы умеют, особенно, если сделки незаконные. А так стандартная процедура, в общем. Друзья, любовницы, коллеги, начальство. - Как только журналисты пронюхают, что случилось с этим парнем, бог знает, что начнется. Марина вздохнула. - Похоже, полковнику придется несладко. Матвей замолчал. Мгновение на него посмотрев, Марина собрала тарелки и отошла к раковине, где включила воду. Было странно вот так ужинать вместе с ним после стольких вечеров в одиночестве. В душе тягучей волной медленно поднялась обида, и она несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь. Уйдет и пусть. Последние месяцы она так часто ловила себя на этой мысли, что успела с ней свыкнуться. Им не быть нормальной семьей, это факт. Вчера он правильно сказал – всегда будет кто-то, кто нуждается в них больше, чем они сами друг в друге. Всегда будет велика вероятность нового происшествия, которое для одного из них может стать последним. Они и так все знают. О чем тогда говорить?.. - Я взял отпуск. От неожиданности Марина выпустила тарелку из рук, и она, упав, разбилась о пол. Загрохотал отодвигаемый стул, и Матвей присел рядом с ней, осторожно забрав у нее осколки. Она растерянно замерла. - Зачем? Он не ответил, только молча собрал осколки, ссыпал их в мусорное ведро и повернулся к раковине, отодвинув ее в сторону. Выйдя в коридор, Марина осторожно присела в кресло и уставилась на прямоугольник света, падавший из кухни. Она редко когда оказывалась застигнута врасплох и ненавидела такое свое состояние – когда невозможно предугадать ход событий, когда нельзя представить, что сказать или как поступить, когда контроль над ситуацией улетучивается в один миг. Разве может капитан полиции позволить себе утратить контроль?.. Возможно, когда-то могла, но теперь... Отпуск. Господи, зачем?.. Что теперь он хочет сделать, что доказать? Почему он вообще постоянно ей что-то доказывает? Она ведь уже смирилась с их положением, свыклась с мыслью о возможном разводе – потому что нельзя жить так, как живут они. И вдруг – на тебе... А, может, и впрямь еще можно что-то исправить?.. Нащупав на тумбочке свой мобильник, Марина негнущимися пальцами набрала сообщение и отправила Ане. Подруга ответила через минуту, тут же согласившись на завтрашнее приглашение пообедать и предусмотрительно уточнив, все ли в порядке. Что на это сказать, Марина не знала и не ответила ничего. Когда Матвей заглянул в спальню, она уже легла, завернувшись в одеяло и отвернувшись к окну. Слышала, как он ходил из угла в угол, будто загнанный зверь, шуршал на кухне бумагами – почти наверняка разглядывал фотографии с места преступления, а потом тихо гремел чайником. Когда он лег, Марина не знала – так и уснула, прислушиваясь к его шагам, а, проснувшись, обнаружила его рядом с собой, по-хозяйски обнимающим ее за талию. Первой мыслью было немедленно выбраться из постели, но что-то удержало ее на месте – настолько хорошо и спокойно ей было. В итоге она полежала так еще минут десять и только потом неохотно встала, безуспешно пытаясь стереть с лица дурацкую улыбку. На кухне она по-быстрому приготовила бутерброды, злясь на себя, что никак не может начать завтракать нормально, заварила кофе, который тут же выпила одним глотком и ринулась в ванную. К тому моменту, как она уже полностью готовая и одетая к выходу стояла в коридоре и собирала сумку, Матвей только заворочался в кровати. Выглянув из спальни, он смерил ее полусонным взглядом и тихо скрылся обратно, чтобы спустя секунду выйти окончательно. Марина скользнула по нему глазами. Как обычно – взъерошенный и сонный, волосы торчат в разные стороны, а глаза отказываются открываться. Подойдя к ней, Матвей хотел было что-то сказать, но будто бы передумал и скрылся в кухне, откуда вернулся с кипой фотографий. Досадливо взмахнув рукой, она забрала их, кляня себя. - Ты допоздна сегодня? Запоздало нагрянула мысль, что он теперь в отпуске, и Марина замерла. - Не знаю. Влад написал, сказал, пришло досье на Осипова, будем копать. Смотря, как пойдет. А ты что будешь делать? - Без понятия, – отозвался Матвей с тенью улыбки. – Может, стану домохозяйкой и займусь уборкой. Марина улыбнулась уголками губ, щелкнула замком сумки и подхватила ключи. - Не найдешь пылесос – звони, вышлю наряд. Матвей не ответил, только усмехнулся. Улица встретила ее жаркой для осени погодой. В куртке нараспашку Марина прошла к своей машине, села за руль и вырулила со двора, бросив напоследок взгляд на окна квартиры. В глубине комнаты отражался мужской силуэт, провожающий ее глазами, и на душе мгновенно потеплело. Настроение тоже взлетело, как бы она не старалась успокоиться. Подумаешь, взял отпуск... Что в этом такого? Года два назад они тоже в отпуск ездили, оба с работы отпрашивались, и что теперь? Ну устал человек от постоянных опасностей, со всяким бывает... Со всяким, это да. Но только не с Матвеем. И когда она стала так часто думать о муже?.. Она покачала головой, отгоняя посторонние мысли и пытаясь сосредоточиться на работе. Глава восьмая Влад встретил ее у поста дежурного, сходу доложив о пришедшем отчете по погибшему Осипову. В Подмосковье о нем хорошо знали раннюю биографию, но в последние годы его активность заметно снизилась – с фирмы его уволили, а дальнейшая карьера не задалась, и пару лет он трудился в небольшом магазинчике. Причина увольнения оставалась не ясной, а в остальном погибший создавал впечатление порядочного и благонадежного человека. Если бы не многолетний опыт, Марина в это впечатление поверила бы с легкой душой, но интуиция продолжала бить тревогу в громкий набат, а интуиции она доверяла. Должно что-то быть в этом человеке. Без причины похищают только маньяки, и то не всегда, а здесь... Все было спланировано и рассчитано до мельчайших деталей. Взять хотя бы то, что Осипова прятали у него же дома. Ведь если бы соседи заметили, что он пропал, поползли бы ненужные слухи, а так, может, человек просто запил. А случившийся пожар – просто страшная и нелепая случайность, и если бы не она, об этом допросе с пристрастием никто бы и не узнал! Нужно искать. Есть какая-то ниточка, какая-то деталь, которую она не видит – пока не видит. - Пробей-ка мне компанию этого Осипова, из которой его уволили, – попросила Марина. Влад нахмурился. - Думаете, там что-то не чисто? «Черные» риелторы? - Не знаю, но надо выяснить, почему его уволили. А заодно запроси у них документы за все сделки, которые он оформлял. Может, кто-то из клиентов остался недоволен. - Если они мухлевали во время сделок, мне в жизни эти документы никто не даст, – пробурчал Влад. – Кстати, есть кое-какая зацепка, у Осипова была жена – теперь уже бывшая. Развелись пять лет назад, почти сразу после его увольнения, потом Осипов после потери восстанавливал паспорт – поэтому в копии у домовладелицы о браке ничего нет. Может, она что расскажет? - Дай мне ее адрес, я съезжу. Светлякова Екатерина Михайловна проживала недалеко от Белорусского вокзала. Нужный дом Марины разыскивала с полчаса по всем возможным картам, пока не обнаружила, что проехала мимо него в четвертый раз. Такими темпами и в могилу себя загнать недолго... Поднявшись на четвертый этаж в натужно скрипящем лифте, она постучала в нужную квартиру – звонок отчего-то отсутствовал – и принялась ждать. Дверь открыла эффектная брюнетка с короткой стрижкой ежиком. Смерив незваную посетительницу пристальным взглядом, она изогнула тонкую бровь в немом вопросе. Марина вздохнула. - Капитан Северова, уголовный розыск, – доставая удостоверение, представилась она. Светлякова округлила глаза. - Что-то случилось? - Мне нужно с вами поговорить о вашем бывшем муже. - О Степе? Господи, во что он опять вляпался? Проходите, пожалуйста. Следом за хозяйкой Марина шагнула в квартиру и почти тут же наткнулась на детский велосипед. Екатерина виновато улыбнулась. - Простите, у нас немного тесно, коридор совсем маленький. Это квартира моих родителей, сами понимаете, какая раньше у большинства была жилплощадь. - Я примерно в такой же выросла, – дружелюбно отозвалась Марина. – У вас есть дети? - Дочка, Машка. Ей четыре, вот, выпросила у меня велосипед, учится кататься. Чувствую, скоро надо будет покупать ей шлем. Екатерина прошла в кухню, включила чайник, указала Марине на стул и села напротив. Добродушное выражение лица сменилось настороженным. - Так... что он натворил? - Екатерина Михайловна... – подбирая слова, начала Марина, – ваш муж... он погиб во время недавнего пожара. - Что? – задохнулась Светлякова. – Как? - Несчастный случай, неисправная проводка. Мне очень жаль, но я должна задать вам пару вопросов, в рамках следствия. Женщина не ответила, все еще потрясенно прижимая ладонь ко рту. Такие моменты Марина ненавидела больше всего. Людям бы поскорбеть, выплакаться, а она лезет со своими вопросами, потому что без них до правды не докопаться! Замкнутый круг, когда не хочешь причинять еще большую боль, но все равно причиняешь.