Без Стефана я тоже чувствую себя мертвой.» *** В замке повернулся ключ, и Елена, оторвавшись от экрана компьютера, взглянула на вошедшего Деймона. Холодная квартира немного потеплела, как будто вампир с гладкими темными волосами принес немного летнего ветерка в комнату с кондиционером. Он, как казалось становился все меньше, приближаясь, как будто, ссутулил плечи. С помощью их связи Елена почувствовала, как его наполнила томящая боль, потому что он находился во владениях Стефана, снова напоминавших, что его брата уже нет. — Ты ел, — заметила Елена, глядя на почти-человеческий румянец на его щеках. — Это громко сказано, — в отвращении поджал губы Деймон. — Как я всегда подозревал, диета Стефана просто ужасна. Елена вздрогнула, и Деймон посмотрел на её исказившееся лицо. — Прости, — произнес он. — Я знаю, что не должен был… — В его глазах она могла видеть отражение собственной боли. — Ничего, — ответила она, покачав головой. — Ты можешь произносить его имя, он же твой брат. Я просто… — Слезы снова стояли в её глазах, а она отчаянно заставляла их уйти. Она должна была прекратить плакать. Деймон взял её руку, его пальцы были холодными и гладкими. — Я даю тебе слово, что Джек заплатит за это, — тихо сказал он, его глаза были темны как ночь. — Чего бы это ни стоило. Волна паники захлестнула Елену, выбив из нее дыхание, и она сжала руку Деймона между своими. — Нет, — запротестовала она. — Ты должен быть осторожен, Деймон. Даже если это означает отпустить Джека. Деймон напрягся, его темные глаза сосредоточились на ней. — Мы пообещали друг другу, что отомстим Джеку, — твердо отчеканил он. — Ради Стефана. Елена покачала головой. — Я не могу потерять и тебя. — Она ненавидела дрожь в собственном голосе, но тем не менее расправила плечи и спокойно взглянула на Деймона, её лицо выражало непоколебимость. Иногда казалось, что присутствие Деймона было тонким барьером между ней и сумасшествием. Деймон был единственным, кто понимал её, кто любил Стефана также сильно, как она. Каждую ночь, она слышала шаги Деймона, ходящего по квартире, из гостиной до кухни, до коридора, иногда нерешительно снаружи ее спальни, но никогда не входящего внутрь, даже, когда она нуждалась в его утешении. Охраняя ее, он бродил, и еще расхаживал медленно под биение его собственного горя, не в силах справиться. Мысль о том, что Деймона не станет, как Стефана, когда его лицо вдруг стало пустым, заставляло сердце биться ещё отчаянней. — Прошу тебя, Деймон, — умоляла она. Его взгляд смягчился, Деймон вздохнул и осторожно провел пальцем по костяшкам ее пальцев, затем быстро отдернул свою руку, стиснув челюсти. — Я не сделаю ничего глупого. Помнишь, я умею о себе позаботиться. Елена начала с благодарностью кивать, потом остановилась, когда осознала сказанное. Он ведь не обещал держаться подальше от опасности, нет. — Ты не можешь никого убить, — упрямо напомнила она. — Стражники сказали тебе, что если ты убьешь кого-либо, умру и я. Так что, какой смысл в мести? Деймон улыбнулся без намека на юмор, черты его лица были резкими. — Вампиры не люди, — произнес он. — Я могу убить Джека и я сделаю это. Елена отпустила его руку. Деймон никогда не перестанет охотиться на Джека. Деймон может умереть на этой охоте, она уверена в этом. И тогда у неё действительно ничего не останется. Глава 3 Деймон прохаживался по гостиной Елены, пристально смотря на лучи послеобеденного солнца, тянущиеся через окно и пересекающие пол. Когда он проснулся после беспокойного сна часом ранее, квартира уже была пуста. Касаясь рассеянно пальцами груди, он позволил эмоциям Елены гудеть через связь между ними. Ничего не поменялось; его до сих пор пронизывало острое бушующее горе, что он ощутил, приехав в Далкрест и узнав, что его брат мертв. Ничего нового. И куда бы Елена не ушла, ей не грозила опасность. Он горел желанием начать охоту на Джека, найти его и разорвать на части. Ярость обжигала под кожей — никто не смел прикоснуться к его младшему брату. Даже когда они ненавидели друг друга, никто не имел право причинять ему боль. Но сейчас, Деймон оставался в тени, охранял Елену, дожидаясь подходящего случая. Мередит пыталась установить правила для него, после похорон Стефана. «Похоже, Джек считает, что ты всё ещё в Европе,» сказала она. «Пусть так и думает. Ты станешь лучшим нашим оружием.» Каждый мускул тела сероглазой охотницы был напряжен, и она с гневом ощущала потребность спросить что-то у Деймона. При других обстоятельствах это лишь рассмешило бы его. У Мередит не было права указывать ему, что делать, да и он ни за что бы не пошел на её условия и просьбы. Но, в тот момент, с отчаянием и тихой мольбой в глазах, Елена произнесла: «Прошу, Деймон. Я не могу потерять и тебя». И Деймон дал слово делать всё, что она пожелает. Вздохнув, он сел на диван и огляделся. Он начинал ненавидеть эту красивую комнату с её тяжелой антикварной мебелью и картинами на стенах. Её явно украшали по вкусу Стефана: сделали темной, классической и уютной. Вкус Стефана, имущество Стефана, Елена Стефана. На столике у дивана лежала толстая тетрадь в переплете из коричневой кожи — журнал Джека, в котором были записи о ходе экспериментов, проведенных им для создания новой расы вампиров. Деймону удалось найти его, когда он проник в компанию Джека в Швейцарии. Ближе к концу был список уничтоженных им вампиров, а далее, ещё один — с именами тех, кого предстояло убить. Деймон взял его в руки, принявшись изучать последнюю колонку. Многих вампиров, чьи имена были выцарапаны на странице, Деймон знал все эти годы. Ближе к её концу были ещё три, но не зачеркнутые: Кэтрин фон Шварцхилд, Деймон Сальваторе, Стефан Сальваторе. Деймон легко провел пальцем по написанным буквам, вспоминая лицо Кэтрин в ту секунду, когда жизнь покинула её. Его снова окатил выброс мучительного ужаса Елены, которая сообщила ему о смерти Стефана. По крайней мере, ему удалось украсть книгу до того, как Джек вычеркнул их имена. Стиснув зубы, он перевернул страницу. Если уж он не может отправиться на его охоту — во всяком случае пока — то, хотя бы попробует отыскать ключ к победе над ним. Но, ничего нового он не нашел. Написанное он изучал минимум раз десять. Спустя пару минут, он, застонав, закрыл глаза и приложил руки к вискам. Действительно, у созданий Джека было много слабостей. Только журнал свидетельствовал о том, что он их преодолел. Солнечный свет, огонь, обезглавливание, кол в сердце — чем больше Деймон углублялся в дело, тем больше осознавал, что нет способа одолеть этих самодельных вампиров. Безнадежно. Возможно, Елена права, и ему стоило сдаться и затаиться. Нет. Его глаза распахнулись, и он заскрипел зубами. Он — Деймон Сальваторе. И никакой чертов безумный ученный не победит его. Он закрыл книгу. Что ж, любая реальная опасность для этих вампиров заключалась в чем-то, о чем Джек даже не смел думать. Практически нехотя, он бросил взгляд на тяжелый комод из красного дерева у стены. Он хранил талисманы Стефана, коллекцию разных вещей из его длинной жизни. Монеты, каменные чаши, часы. Лента Елены абрикосового цвета, которую Стефан нашел, ещё не узнав её, пока Деймон не знал её вообще. «Интересно,» задался вопросом Деймон, «что было бы, если бы он первым повстречал Елену?» Деймон встал и медленно направился к комоду, где легким движением коснулся всех этих вещей: железной коробки, золотых монеток, кинжала из слоновой кости, абрикосовой ленты. Деймон не зависел от вещей так, как Стефан. Он никогда не видел причин для хранения вещей, которые он перерос, перетаскивая его прошлое вокруг света с собой. «Стефан пронес все свое прошлое с собой,» осознал он. Эта мысль заставила его ощутить пустоту в груди. Со смертью Стефана и Кэтрин не стало никого, кого бы он помнил, будучи ещё живым. Он провел пальцем по лезвию кинжала и с шипением отдернул руку. Стефан держал его заточенным, хотя, вероятно, прошли столетия с тех пор, как он им пользовался. «Многие годы этот кинжал принадлежал их отцу,» вспомнил Деймон, «вися в ножнах на поясе. Красивая вещь, этот прекрасный блестящий эфес изгибался рядом с хорошо выкованным и удобным лезвием. Он подарил его Стефану в день пятнадцатилетия.» «Каждый джентльмен должен иметь такой,» когда-то сказал Джузеппе Сальваторе, ласково держа младшего сына за плечо. «Не для нападения или драки на улице, как крестьяне…» Деймон чувствовал косой взгляд отца, сверкнувший на него, и разве он не был таким же острым, как сам кинжал?«…но на случай если понадобится. Лезвие из лучшей стали. Кинжал сослужил мне добрую службу.» Зеленые глаза Стефана загорелись, когда он посмотрел на отца. «Спасибо, Отец,» произнес он. «Я сохраню его.» Бездельничающий элегантный рядом с ними, не включенный в момент между его отцом и младшим братом, Деймон прикоснулся к своему довольно элегантному, выточенному из кости кинжалу и его рот внезапно наполнился горечью. Он моргнул, прогоняя воспоминания прочь. Он потерял впустую много времени обижаясь на Стефана, его миленького «хвостика» младшего братишку. Он тратит время сейчас. Медленное сердце Деймона тяжело ударило, боль пустоты увеличилась в груди. Его серьезного, любящего и раздражающего младшего брата больше нет. Он убит. А Деймон забился в тень? Его лицо исказило отвращение. Он представил, что сказал бы на это их отец. Одним движением он схватил кинжал и направился к двери. Обещание, данное Елене, он сдержит; он будет осторожным. Но скрываться в тени — уж увольте, нет. Деймон последний из Сальваторе, и это означало, что он ничего не боится. Время взять дело в свои руки. И первое, что ему нужно выяснить, где скрывается Джек. *** Река мягко плескалась о маленькие камни на берегу, солнечный свет вспыхивал от ее ряби. Елена инстинктивно передвинулась в тень одного из замшелых деревьев на берегу реки. Прямоугольник земли, отмечавший могилу Стефана, все еще сильно выделялся. Земля еще не успела уплотниться, трава не успела вырасти на ней и скрыть, где они похоронили Стефана. Прошло не так много времени с тех пор, как Стефан был еще жив. Волна тоски захлестнула Елену, и она рухнула на колени на краю могилы. Потянувшись, она положила нежную руку на недавно перекопанную землю. Ей хотелось что-то сказать, поведать как она скучает, но когда она открыла рот, то сорвалось лишь его имя.