ароматом цветов, на красивой мягкой кровати с чистыми крахмальными простынями под бархатным балдахином. И на ней очередная скандальная ночная рубашка графини.Ночью Дебора несколько раз инстинктивно тянулась к Роберту, но его рядом не было. А потом она вспомнила, что больше никогда не проснется рядом с ним. Ей показалось, что какая-то страшная тяжесть легла на грудь и она сейчас задохнется. Дебора лежала на спине, смотрела на золотые звезды, вышитые на синем бархате балдахина, прислушивалась к своему дыханию, и постепенно, очень медленно, впадала в прежнее оцепенение. И она была этому рада.Весь день Дебора старалась держаться, как могла. Она вежливо отвечала на все попытки графини вовлечь ее в разговор. Уступая настойчивым уговорам хозяйки, нехотя принималась за еду, которую ставили перед ней на столик. Когда из комнат Роберта принесли ее одежду, неспешно переоделась. От предложения вызвать к ней доктора Дебора отказалась. Она была уверена, что у нее нет никаких внутренних повреждений. А синяки пройдут сами собой через несколько дней.В конце концов она пожаловалась, что по-прежнему чувствует себя усталой, и графиня оставила ее одну. Но, лежа на кровати, Дебора чувствовала, что ей не уснуть.Почему Роберт не пришел? Она знала, что безразлична ему, но разве он не мог хотя бы сделать вид? Хотя бы в этот раз?Впрочем, зачем ему это делать, если он с самого начала предупреждал, что не станет притворяться или говорить нежные слова в случае, если прямые и резкие лучше соответствуют цели?День тянулся бесконечно. Время от времени в комнату заходила горничная, которой поручили заботиться о ней. Девушка испуганно таращила глаза, как будто Дебора была бомбой, способной взорваться при любом неосторожном движении.А Роберт так и не пришел. Не захотел даже посмотреть, как она.Дебора снова поела и проспала еще одну ночь, правда, на этот раз в своей ночной рубашке. В той самой, которую она взяла с собой из дома в Лондон, а потом в Довкот, а оттуда в Уолтон-Хаус. Рубашка стала почти прозрачной от стирок и порвалась возле подола, когда Дебора случайно наступила на него.Тихо лежа в удобной постели графини Уолтон, Дебора подумала, что в этом есть нечто символичное. Было время, когда она спала обнаженной в объятиях мужа. А сейчас она спала одна в ночной рубашке, которую носила еще будучи незамужней женщиной.Она снова осталась одна.На следующее утро Дебора обнаружила, что не хочет вставать. Всю ночь она крутилась и вертелась, заново пересматривая свои отношения с Робертом и стараясь понять, что она могла бы сделать иначе, чтобы он хоть немного полюбил ее.Но чем больше она об этом думала, тем очевиднее становилось, что каждый раз, когда он вел себя грубо и жестоко, она находила этому оправдание. В своем воображении она создала образ, которого не существовало в жизни. Воображаемый капитан Фоули – герой войны, в которого она влюбилась, непременно пришел бы к ней. Он сидел бы рядом и держал ее за руку, отгоняя ночные кошмары. Он целовал бы ее ссадины и говорил, что для него она всегда красива, а не вздрагивал, как будто ему противен ее вид.Настоящий капитан Фоули оказался лицемером. Он на собственном опыте знал, каково видеть, как люди отворачиваются от твоих ран, но поступал с ней именно так!Он женился на ней, только чтобы досадить Перси Лэмптону. Ему хотелось сделать больно этому человеку, и он ничуть не заботился о тех, кого использовал в своих целях. Роберт использовал ее для удовлетворения своих плотских потребностей, а она оказалась такой романтичной и наивной, что ответила на это любовью. И он назвал ее шлюхой. Дешевой шлюхой… А сам начал волочиться за Сюзанной.Какая же она дура! Она очертя голову бросилась навстречу любви с наивностью деревенской простушки, влюбившейся в вымышленного героя, а не в реального мужчину.К тому времени, когда на второй день после обеда Роберт вошел в гостиную графини, Дебора уже не могла вспомнить, что она вообще находила в нем. Поэтому единственное, что она могла сделать, когда увидела его, это постараться сдержать свое раздражение. Как ему удалось это сделать? Так быстро заставить ее полюбить себя, а потом разлюбить?Дебора почувствовала, что ледяной панцирь, сковавший ее сердце, тает от вспышки жгучего гнева. За которой стремительно последовала жгучая боль. О, как бы ей хотелось вернуть свое ледяное оцепенение. Разлюбить оказалось гораздо больнее, чем влюбиться. Потому что влюбленность рождала надежды. А теперь у нее не осталось ни одной.– Что вам угодно? – бросила она, когда муж неуверенно остановился на пороге.– Я пришел, только чтобы сказать вам, что мы сделали все необходимое, чтобы вы могли сопровождать лорда и леди Уолтон в Вики, куда они отправятся в конце следующей недели. Я с вами не еду. Думаю, так будет лучше.Да, конечно, ему хочется остаться в Лондоне с Сюзанной до окончания сезона. И то, что он отправляет жену в фамильное поместье Уолтонов, чтобы она составила компанию графине, готовившейся к родам, не вызовет никаких пересудов в обществе. Капитан благополучно избавится от нее.И она от него!Слегка приподняв подбородок, Дебора сказала:– Я согласна. С большим удовольствием. Это все?– Нет. Думаю, вам будет интересно узнать, что мы не станем заводить судебного разбирательства по поводу… ваших злоключений. О них никто не узнает, если вы сами никому не расскажете.Значит, он считал, что люди, напавшие на нее средь бела дня, избившие ее, державшие ее взаперти и морившие голодом, не заслуживают наказания? Какие еще нужны доказательства того, что капитан ничуть не сочувствовал ей? Он хотел сделать вид, будто с ней ничего не произошло.Чтобы она тихо и незаметно исчезла из его жизни.Теперь Дебору удивляло только то, что он вообще побеспокоился ее спасать. Если бы он этого не сделал, то, возможно, уже избавился бы от жены окончательно. В конце концов, в завещании говорилось, что он обязан жениться, но ничего не говорилось о том, сколько времени он должен прожить в браке. Как вдовец он был бы волен…Нет, она не должна так думать. Одно дело смириться с тем, что он такой, какой есть, совсем другое думать, что он был бы рад ее смерти. Дебора подняла дрожащую руку ко лбу, а другой сделала движение, как будто хотела, чтобы он ушел. Мысли путались. Ее мать сказала бы, что она перевозбудилась и ей следует отдохнуть.Дебора подняла голову, собираясь что-нибудь ответить мужу, но обнаружила, что она снова одна в комнате.А чего она ждала?Он пришел только для того, чтобы сообщить ей свои планы насчет ее будущего. Зачем ему оставаться, если он уже сказал все, что хотел?Незачем.Дебора вдруг почувствовала себя так, словно перед ней разверзлась черная бездна. Она падала. Падала все глубже и глубже, и не знала, за что зацепиться. И никто не мог ей помочь. Дебора схватилась за подлокотники кресла, напомнив себе, что она сидит в красивой гостиной в удобном мягком кресле и вскоре отправится в деревню, в прекрасное поместье.Ее жизнь вовсе не заканчивается.Тогда почему она вдруг заплакала? Почему рыдания, сотрясавшие ее тело, заставили ее опуститься на колени, на мягкий голубой ковер? Почему она свернулась клубком, а руки сами собой сжались в кулаки?Дебора не знала.Она больше не любит Роберта, и значит, глупо плакать из-за того, что их пути разошлись.Она должна благодарить Господа за то, что разлюбила его. Действительно разлюбила.Неужели то, что он отсылал ее от себя, могло разбить ей сердце?Глава 13В пятницу они собирались отправиться в Вики. Дебору это радовало. В красивых комнатах Уолтон-Хауса она уже начинала чувствовать себя такой же пленницей, как в той грязной темнице. По прошествии первых двух дней, когда она чувствовала себя слишком слабой и не способной ни на что, кроме того, чтобы есть и спать, Дебора все больше и больше времени проводила, расхаживая взад-вперед, как пойманный тигр по клетке, которого она когда-то видела в зверинце Тауэра.В Вики она, по крайней мере, сможет долго гулять по окрестным полям, и усталость хотя бы отчасти избавит ее от накопившейся злости. Или будет совершать прогулки верхом. В один из вечеров к ней зашел граф и очень ласково сказал, что позаботится, чтобы ей подобрали подходящую лошадь из его конюшни.Но Роберт больше не приходил.С нее довольно! Повернувшись кругом, Дебора подошла к камину и потянула шнурок звонка.Когда в гостиную явилась горничная Сьюки, чтобы узнать, что ей нужно, она сказала:– Будьте любезны, пошлите лакея за кебом для меня. – Как жаль, что она не проявила такой же осторожности в прошлый раз, когда решила поехать к матери. По спине Деборы пробежал холодок. Те люди наверняка наблюдали за ее передвижениями какое-то время, подыскивая подходящую возможность, чтобы похитить ее. Она частенько окликала первый попавшийся кеб, чтобы отправиться на Халф-Мун-стрит. Но больше она никогда не будет такой беспечной.Дебора подумала, что, если лорд Уолтон не станет возражать, она даже возьмет с собой одного из лакеев.Она подошла к шкафу, который леди Уолтон отдала в ее распоряжение, и достала синий шерстяной спенсер и подходящую к нему шляпку. Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы прикрепить вуаль к ее полям. По какой-то причине Роберт не хотел, чтобы кто-нибудь видел ее лицо, хотя Дебора не могла понять, почему он делал из этого такую проблему. Синяки уже немного побледнели, а припухлость почти сошла. Арника оказалась прекрасным средством, гораздо более действенным, чем эль. Дебора поморщилась, опуская вуаль.Через несколько минут Сьюки сказала, что кеб ждет у крыльца. Дебора уже спустилась до половины лестничного марша, когда заметила, что снизу на нее смотрит Роберт.– Куда вы собрались?Она вздернула подбородок:– Навестить свою мать.На его лице появилось угрюмое выражение.– Я бы вам не советовал.Но Дебора больше не собиралась подчиняться его высокомерным приказам.– Я не уеду из города, не попрощавшись с матерью. Она этого не поймет. – Преодолев последние ступени лестницы, Дебора пересекла холл, собираясь пройти мимо него, но у дверей Роберт протянул руку и взял ее за плечо.– Если вы настаиваете, я поеду с вами.– В этом нет необходимости.– Нет, это совершенно необходимо!Пару секунд она смотрела ему в глаза, озадаченная желанием мужа поехать с ней. Он так ясно дал ей понять, что устал от нее, что его мутит от одной мысли о ней. Но уже очень скоро она все поняла. Капитан не хотел, чтобы она своими рассказами расстроила его драгоценную Сюзанну, которая по-прежнему жила в одном доме с ее матерью. Единственное, почему он настаивал на том, чтобы ехать с ней, это желание быть уверенным в том, что она ничего не расскажет.Дебора почувствовала себя глубоко оскорбленной.– Полагаю, что я не могу вам помешать, если вы настаиваете. – Она со вздохом отвернулась от него в сторону открытой двери.Роберту понадобилась всего минута, чтобы взять пальто и шляпу. Вместе они подошли к кебу, и он помог ей подняться внутрь с такой предупредительностью, как будто они обычная супружеская пара, отправляющаяся с визитом.Вот только лицо капитана было мрачным, и за все время недолгого путешествия никто из них не произнес ни слова.Миссис Гиллис обрадовалась, увидев их. Когда дворецкий провел их в гостиную, она встала из-за стола, где писала письма, и вышла вперед, чтобы обнять дочь. Но стоило Деборе поднять вуаль, чтобы поцеловать ее, как мать озабоченно нахмурилась.– О, мой бог! Что с твоим лицом?– Я…Она не подумала о том, чтобы подготовить какое-нибудь объяснение. Дебора думала только о том, что должна выбраться из дома и увидеть свою мать. Единственное, чего она хотела, это положить голову ей на колени и выплакаться.Но в этот момент в комнату впорхнула Сюзанна.– Дебс! – воскликнула она, собираясь обнять подругу. – Мне так не хватало тебя последние несколько дней. Я так рада, что ты приехала. У меня такие новости! О, доброе утро, капитан Фоули, – остановилась она на секунду и, сделав вежливый реверанс, снова повернулась к Деборе.Роберт посмотрел на нее и, пройдя по комнате, занял место рядом с миссис Гиллис, сидевшей на диване и беспокойно теребившей завязки своего кружевного чепца.Только тогда Сюзанна как следует рассмотрела Дебору.– Что случилось? – Она порывисто бросилась вперед и дотронулась до синяка, протянувшегося по всей левой стороне ее лица.– Я выпала из коляски, – ответила Дебора. Почти правда. Вернее, та часть правды, которой она могла поделиться при данных обстоятельствах. – Такая глупость с моей стороны, – сказала она, устроившись в кресле перед камином и расправив юбки. – Но я не хочу об этом говорить. – Она подняла голову и посмотрела прямо на Сюзанну. – Лучше расскажи мне, что у тебя за новости.Пока Сюзанна усаживалась в свое любимое кресло у окна, Дебора поймала взгляд матери и ответила ей едва заметным кивком. Потом бросила многозначительный взгляд на Сюзанну, уже успевшую подвинуть кресло так, чтобы лучи утреннего солнца красиво играли в ее волосах.– Теперь я понимаю, почему ты сказалась больной в последние дни, – заметила мать.Дебора откашлялась.– Конечно. Я не могла никуда выходить, пока синяки немного не побледнели. И, честно говоря, у меня не было настроения. Я бы и сегодня не приехала, но дело в том, что завтра я уезжаю в Вики и мне хотелось с вами попрощаться. Потом я, конечно, напишу вам оттуда.Миссис Гиллис сразу успокоилась, уловив в словах дочери молчаливое обещание в свое время рассказать все как есть.– Это очень хорошо, что ты приехала сама. Потому что мне бы не хотелось, чтобы ты узнала мои новости из письма. Я помолвлена и скоро выхожу замуж! – сияя, объявила Сюзанна. – За мистера Перси Лэмптона!Деборе показалось, что земная ось наклонилась в сторону. Она не решилась посмотреть на своего мужа. Какой удар для него. И как раз в тот момент, когда он поверил, что его желание вот-вот осуществится.– Как… как это случилось? Я думала, что ты уже потеряла надежду, что ты на грани отчаяния.– Да, так и было, – призналась Сюзанна, и ее глаза затуманились. – Отчаяние – это именно то, что я чувствовала. Я не знала, как это перенести. Но вчера он вдруг приехал сюда и умолял позволить ему поговорить со мной наедине. Я не знала, надо ли мне соглашаться, но потом твоя мать убедила меня пройтись с ним по саду.У Деборы дрогнуло сердце. Неужели он сделал предложение в саду, в том самом месте, где Роберт сделал предложение ей?– Сначала Перси умолял, чтобы я простила ему, что после всех своих ухаживаний он так долго отказывался видеться со мной. Он объяснил, что поначалу хотел просто пофлиртовать с самой красивой дебютанткой сезона. Но потом он так увлекся, что вынужден был прекратить всякие контакты со мной, прежде чем все зайдет слишком далеко. Потому что его семья никогда бы не разрешила ему жениться на женщине моего происхождения. Он понимал, что, если он сделает мне предложение, ему придется выбирать между мной и своей семьей. Но в конце концов он понял, что не в силах больше терпеть. Он не может жить без меня. Вот! – Сюзанна замолчала, расправляя на коленях складки домашнего платья, ее глаза сияли от восторга. – Ну, разве это не прекрасно?– Замечательно, – слабым голосом откликнулась Дебора, решившись наконец бросить обеспокоенный взгляд в сторону мужа. На его лице застыло выражение презрения. Что же еще он мог испытывать, услышав этот наивный лепет? Они оба знали, почему Лэмптон начал ухаживать за Сюзанной. И догадывались, какую игру он ведет теперь.Хиксли был слишком опасен, чтобы забывать о нем. Он не собирался отказываться от своего намерения добиться от Лэмптона оплаты долгов тем или иным способом. Теперь, когда он понял, что допустил большую ошибку, приняв Роберта за легкую добычу, бесчестный кредитор решил снова вернуться к Лэмптону.В отчаянной попытке найти способ заплатить этому негодяю, Лэмптон, должно быть, решил воспользоваться безумным увлечением Сюзанны. Возможно, это действительно могло поссорить его с семьей, но угрозы Хиксли заставили его опасаться за свою жизнь. Он решил, что единственный способ ее сохранить – это уговорить Сюзанну выйти за него замуж, чтобы прибрать к рукам ее приданое. Это и придало его словам правдивое звучание, необходимое для того, чтобы убедить Сюзанну в его искренности, тем более что он говорил именно то, что ей так хотелось услышать.– Надеюсь, ты будешь счастлива, – выдавила Дебора, не чувствуя в себе сил для льстивых поздравлений.– О, конечно, буду… – она вздохнула с самым мечтательным видом, – потому что я так люблю Перси! Мы поженимся, как только выйдет объявление о свадьбе, – продолжила она, подвинувшись чуть вперед. – Я надеюсь, ты будешь подружкой невесты. Хотя ты в свое время мне этого не предложила, – добавила она с легким упреком.– Я уверен, что Дебора будет очень рада, – к большому удивлению Деборы, вставил Роберт. – Вы должны дать нам знать, когда и где состоится свадьба, и она с удовольствием приедет.Все оставшееся время визита они обсуждали свадебные наряды, то, как обрадуются родители Сюзанны, узнав, что в первый же сезон она сделала такую достойную партию, и где лучше назначить свадьбу – в модной часовне Святого Георга или в приходской церкви Ловер-Уэйкеринг.Как и следовало ожидать, Роберт не принимал участия в разговоре. А когда пришло время уезжать, он не мог скрыть облегчения.Поднявшись в кеб, он устроился на сиденье напротив Деборы. Его лицо выглядело изможденным.Несмотря на уверенность Деборы в том, что она больше не любит мужа, Роберт показался ей таким несчастным, что ее нежное сердце дрогнуло.– Сочувствую, мне очень жаль, – тихо сказала она, с трудом сдерживая желание протянуть руку и коснуться его плеча.Роберт резко поднял взгляд, поймав ее в тот самый момент, когда ее рука уже потянулась к нему.– О чем вы сожалеете?– О том, что Перси Лэмптон в конце концов решил жениться на Сюзанне.Он нахмурился и несколько секунд смотрел на нее, прежде чем медленно произнести:– Не понимаю, почему вы вдруг решили, что я сожалею о том, что Лэмптон на ней женится. В конце концов, я сам ему это предложил!– Вы? Но вы же не могли желать, чтобы он… чтобы какой-то другой мужчина… – Дебора запнулась, совершенно сбитая с толку его заявлением.– Конечно же я хотел, чтобы Лэмптон женился на Сюзанне. Эти двое достойны друг друга! – выпалил он. – Она глупое, эгоистичное, пустое создание, которое смотрит только на внешность мужчины, а его интересуют только деньги, чтобы продолжать вести светскую жизнь. И ему все равно, каким способом он их получит, пусть даже женившись на девушке, которую он считает настолько ниже себя по положению, что она годится только в любовницы.Дебора покачала головой:– Я не могу поверить… – Она замолчала, потому что внезапно поняла, что произошло.Роберт так же отчаянно влюбился в Сюзанну, как она сама в него. И теперь эта непрошеная любовь ушла. Только этим можно было объяснить горькие слова, которыми он описал характер Сюзанны. Разве она сама не кляла мужа последними словами в эти одинокие, бессонные ночи?Отвернувшись к окну, Дебора заметила, как много людей, торопливо идущих по улице, выглядят такими же напряженными и расстроенными. Да, жизнь определенно невеселая штука.– Не можете поверить в то, что я готов на все, чтобы обеспечить вашу безопасность? – не выдержал Роберт, наклонившись к ней.Дебора удивленно повернулась к нему. Она никак не ожидала услышать от мужа такие слова. Удивление, должно быть, отразилось на ее лице, потому что он откинулся на спинку сиденья, и на его лице появилась горькая усмешка.– Конечно, вы не можете поверить, что во мне есть что-то хорошее. Я вас не виню. Но вот что я вам скажу. Я предупредил Лэмптона, что, если он не женится на Сюзанне, я заставлю его заплатить за то, что он навлек на вас опасность. Мне потребовалось только один раз разрядить пистолет, чтобы он понял, что настало время придержать свой гонор. Как только он понял, что ему придется заплатить Хиксли или иметь дело со мной, он быстро решил, что вполне может жениться на девушке, чье приданое составляют деньги, заработанные торговлей. – Роберт раздраженно фыркнул: – Не понимаю, почему я должен их жалеть, если буду знать, что после этого Хиксли никогда не приблизится к вам?– Вы угрожали ему пистолетом? – Сердце Деборы начало как-то странно неровно стучать.– Естественно, я брал с собой Линии. – Роберт усмехнулся. – Как вы понимаете, сам я выгляжу недостаточно грозно. Даже с пистолетом в руках. Впрочем, Лэмптон тоже недалеко ушел, – с горечью добавил он. – Его хватает только на то, чтобы дурачить и запугивать женщин. А оказавшись лицом к лицу с мужчиной, даже с таким калекой, как я, он быстро показал свою сущность.– Но почему, Роберт? Зачем вам нужно, чтобы он женился на Сюзанне? Когда вы могли бы… О!Дебору осенила неприятная догадка.Ну конечно. Ему было гораздо проще завести интрижку с замужней женщиной. Если они будут осторожны, репутация Сюзанны не пострадает.– Роберт, мне очень жаль, но я не думаю, что вам это пойдет на пользу. Сюзанна любит Лэмптона. И она никогда… она не сможет… – Дебора снова покачала головой. Даже сейчас она не могла сказать ему, что ее подруга считает его внешность отталкивающей.Хотя в ту ночь у фонтана она преодолела свое отвращение. Может быть, тот случай дал ему надежду, что, познакомившись с Лэмптоном поближе, Сюзанна настолько отчается, что снова повернется к нему?Кеб остановился перед Уолтон-Хаусом, и подоспевший лакей открыл дверцу, чтобы помочь ей и ее мужу выйти.Они бок о бок вошли внутрь, с видом супружеской пары, вернувшейся домой после утреннего визита. А между тем, он считал, что его мир рухнул, а ей казалось, что ее сердце истекает кровью.Когда они подошли к лестнице, ведущей на крыльцо, Роберт откашлялся.– Вы не могли бы уделить мне немного времени, прежде чем подниметесь к себе? – произнес он сдавленным голосом. – Есть одно дело, которое нам надо обсудить.У Деборы упало сердце. О чем еще они могли говорить? Их брак подошел к концу. Неужели он думал, что она могла сидеть и спокойно обсуждать это?Ах да, подумала она, повернувшись к нему с выражением покорности на лице. Он до сих пор считал, что с ее стороны это всего лишь деловое соглашение. Он до сих пор понятия не имел о том, что она чувствовала, когда согласилась стать его женой.– Пожалуйста.Взгляд Деборы остановился на лице мужа, и она вздрогнула, увидев, как он похож на нее в своем несчастье. Она, как никто, могла понять, что он чувствует при мысли, что любимая им женщина отдает свое сердце и жизнь другому. Вздохнув, Дебора кивнула в знак согласия.Она села на один из диванов, стоявших перед пустым камином, машинально подняла вуаль, сняла шляпку и положила ее рядом с собой на диван. Роберт опустился на диван, стоявший напротив. Какое-то время он ничего не говорил, просто сидел и не отрываясь смотрел на нее. У нее возникло странное ощущение. Казалось, он пытался запомнить каждую черточку ее лица, каждую линию ее фигуры от синих полуботинок до макушки.Когда вошедший Линии спросил, не хочет ли она чаю, Роберт вдруг страшно рассвирепел.– Я не желаю обсуждать крах своей семейной жизни за чаем, как будто это пустая формальность! – взревел он. – Убирайся, и чтобы я тебя не видел!Линии поспешил удалиться, а Дебора сцепила руки на коленях и уставилась на них сквозь пелену подступивших слез.Забавно, но она уже несколько дней назад поняла, что Роберт хочет покончить с их браком, и даже считала, что это наилучший выход, потому что сама уже разлюбила его, действительно разлюбила…Она раздраженно фыркнула, обнаружив, что одна слезинка все же выкатилась и поползла вниз по щеке.Дебора сердито смахнула ее рукой в перчатке. Она не собиралась плакать, сидя перед ним! Он этого не стоил! Если он мог оттолкнуть ее, чтобы снова начать волочиться за Сюзанной…К ее глубокому изумлению, Роберт встал и, подойдя к ней, сел рядом. А потом сунул ей в руку носовой платок.– Дебора, прошу вас, не плачьте. Клянусь, вы скоро избавитесь от меня. – Он снова встал и резко отошел в сторону. – Простите меня. Я знаю, как вам тяжело переносить мое присутствие. – Роберт остановился перед буфетом, вынул пробку из графина и стал вертеть ее