этим сделать. Роберт сам не знал, почему его так больно задело, когда он увидел ее в истинном свете. Женщины всегда оказываются не такими, как кажутся. Даже у жены Ленсборо с ее репутацией тихони и скромницы обнаружился грязный секрет из прошлого, и им пришлось иметь дело с негодяем, который шантажировал ее в течение нескольких лет.– Правда? – с надеждой спросила Дебора. – Даже о поцелуе?.. – настаивала она. – Я все сделала правильно? – Она опустила глаза. – Похоже, он вам не особенно понравился.– Поцелуй был прекрасен. – Роберт вспомнил о том, как ее груди скользили по его телу, как ее волосы, шелковой завесой скрыв их лица от всего остального мира, погрузили их в темную тайну близости. И как ему хотелось опустить ее к себе на грудь и, с силой прижав, оказаться внутри. Роберт тихо выругался.– Я молю Бога, чтобы он позволил мне поцеловать вас еще раз.Дебора посмотрела на него и сдвинула брови.– Я вас не понимаю. Если вы хотите меня поцеловать, то почему не делаете этого?– Потому, моя сладкая невинность, что я не смогу ограничиться одними поцелуями. Вы бы испугались, если бы я сказал вам… показал вам…У Роберта снова перехватило дыхание, и в голову один за другим хлынули образы, настолько страстные и жаркие, что казалось, простыни вот-вот воспламенятся.– Нет, я не испугаюсь, – заверила она еле слышным, дрожащим голосом. – Вы говорили, что поцелуи только часть того, что делают женатые люди. Я… я не хочу ограничиваться одними поцелуями. Я хочу всего.– Вы сами не знаете, о чем просите, – прохрипел он.У нее сделался удрученный вид.– Значит, вы не хотите мне показать, – сказала она, отворачиваясь от него.– Что?! – Роберт перевернул ее назад, заставив лечь на спину. – Знаете, чего я хочу? Я хочу…Роберт застонал и наконец бросил попытки сдерживаться. Прильнув к губам Деборы, он запустил пальцы в ее волосы, удерживая ее голову. Желание вырвалось на волю с такой силой, что все мысли о сдержанности умчались прочь. Он развернулся к ней всем телом, закинул ногу на ее бедра и с силой прижался к ней, желая ощутить нежность ее кожи своей напряженной плотью.Дебора выгнулась ему навстречу. На одну страшную секунду Роберт подумал, что она пытается его оттолкнуть. Но вместо этого она обхватила его руками за шею и ответила на поцелуй со всей страстью, на которую была способна.Это было как зажженная спичка, брошенная в кучу сухого хвороста.Как он и предполагал, всякая надежда на то, чтобы нежно лишить ее девственности, рассеялась как дым. Но самое удивительное, что его жена, похоже, жаждала этих ощущений не меньше его. Дебора ни в чем не отставала от него: поцелуй за поцелуй, ласка за ласку, пока не настал момент, когда он раздвинул ей ноги. Несмотря на то что она сама открылась перед ним, как сладкий плод, готовый к тому, чтобы им насладились, его вторжение причинило ей боль. Однако, когда она негромко вскрикнула, Роберт не почувствовал ни капли сожаления. Напротив, это явное подтверждение того, что теперь она принадлежит ему, вызвало оглушительное ощущение триумфа, подобного которому он не испытывал ни с какой другой женщиной. А когда Дебора снова начала двигаться с ним в такт, обхватив ногами его талию, и ее тонкие пальцы впились ему в спину, Роберт почувствовал невероятное ощущение собственной силы, позволившей ему каким-то чудесным образом, вопреки всему, вознести ее к самой вершине блаженства.Ему казалось, что в этом вихре наслаждения их тела сливаются в одно. Оно было острее и мощнее всего, что он мог себе представить. И в ту секунду, когда тело Деборы содрогнулось в его объятиях, а губы выкрикнули его имя, Роберту показалось, что он вырвался из ада своей прежней жизни и заглянул в рай. Когда он снова спустился на землю, то с ужасом обнаружил, что его лицо мокро от слез. Ему пришлось уткнуться лицом в шею жены, чтобы удержать дрожащие всхлипы, сотрясавшие все его тело.Неужели какая-то женщина могла довести его до этого? Роберт отпрянул назад и, перевернувшись на спину, закрыл лицо рукой. Он не мог позволить ей увидеть то, что она с ним сделала. Если бы она произнесла хоть одно насмешливое слово, бросила хоть один взгляд, дававший понять, что она знает, как велика ее власть над ним, он заставил бы ее пожалеть о том дне, когда она родилась!В конце концов, когда Роберту удалось вернуть самообладание, он опустил руку и повернул голову, чтобы встретиться с ней взглядом.Ее глаза были закрыты, губы слегка приоткрылись, на щеках розовел румянец. Дебора спала.Роберта окатила теплая волна облегчения, тело расслабилось, на него снизошел покой. Слава богу, ему больше не придется разговаривать с ней сегодня. И если он правильно себя поведет, она никогда не узнает, какую власть она имеет над ним.Она не должна этого узнать. Никогда. Стоит один раз дать женщине взять над тобой верх, и ты пропал. Стоит жене догадаться, как сильно он ее хочет, и она начнет этим пользоваться.Все женщины одинаковы. В глубине души все они интриганки, готовые в любой момент обвести мужчину вокруг пальца, чтобы получить то, чего они хотят.Что ж, ни одной женщине не удастся вертеть им. И если Дебора попытается, она очень скоро обнаружит, что выбрала неподходящий объект.Глава 7Блаженство. Дебора не могла подобрать для этого другого слова. Она потянулась и зевнула. Все тело ныло от сладкой истомы.Рядом с любимым мужчиной она прекрасно выспалась и теперь чувствовала себя полностью отдохнувшей. Она вздохнула, придвинулась ближе и, любовно обняв мужа, прижалась поцелуем к его спине.Он обернулся и посмотрел на нее через плечо с нескрываемым недоумением.Роберт надеялся, что прошлой ночью с ним произошло какое-то недоразумение. Должно быть, его тревога по поводу сохранности его мужских качеств оказалась сильнее, чем он себе представлял. Это и вызвало нежданные слезы. Слишком велико было облегчение, которое он испытал, поняв, что остался полноценным мужчиной. Роберту уже приходилось сталкиваться с чем-то подобным. Один из армейских сержантов, самый стойкий из всех, кого он когда-либо знал, рыдал от облегчения, когда полковой хирург сказал, что сможет сохранить ему руку.Тот всплеск эмоций, который он испытал прошлой ночью, не имел никакого отношения к женщине, лежавшей рядом с ним.А значит, не должно быть никаких причин, чтобы его сердце дрогнуло и начало таять в груди только потому, что этим утром она снова прикоснулась к нему по своей воле.Будь он проклят, если позволит себе раскисать каждый раз, когда его жена до него дотрагивается!Роберт резко сел, освобождаясь от ее объятий.– У нас нет на это времени. Надо вставать и ехать дальше. Ступайте в свою комнату и оденьтесь.Пораженная таким резким отпором, Дебора выскользнула из постели и сунула руки в совершенно никчемный шелковый пеньюар, провалявшийся всю ночь на полу. Муж даже не взглянул на нее. Он лежал, прикрыв лицо рукой, как будто один ее вид вызывал у него раздражение.Нет, Дебора не могла поверить, что она ему противна, ведь в таком случае он не стал бы просить ее стать его женой. Но она не могла забыть тот недоуменный взгляд, которым он смотрел на нее, когда повернулся и увидел, что это она. Уже в следующий момент лицо капитана стало бесстрастным, и он ее оттолкнул. Но перед этим он определенно выглядел сконфуженным.Внезапная догадка поставила все на свои места.Он увидел, что это она, а не Сюзанна.Опустив голову, Дебора вылетела из комнаты и плотно закрыла за собой дверь.Несколько минут она сидела на краешке своей нетронутой кровати, обхватив себя руками и чувствуя полное опустошение.Сегодня ее радовало, что Линии будет сидеть с ними в карете. Неизвестно, как она смогла бы выдержать долгий путь наедине с мужем. Дебора чувствовала себя раздавленной тем, что он так грубо выбросил ее из своей постели.Она не значила для него ровным счетом ничего.Когда прошлой ночью он стонал от наслаждения, Дебора истолковала это как знак того, что он питал к ней какие-то чувства. Но в то время как ее сердце разрывалось от любви, ему было нужно лишь податливое женское тело. Теперь, при ярком свете дня, она понимала, почему, настаивая на том, чтобы она делила с ним постель, муж говорил не о любви, а о своих потребностях.Ей стоило трудов заставить себя подняться в карету. Но угнетала не только уверенность в том, что его мало заботило, какую женщину он использовал для удовлетворения своих желаний. Чтобы достичь такого мастерства в их удовлетворении, он наверняка проделывал это со множеством других женщин. Капитан точно знал, к чему прикасаться и как целовать ее, чтобы она превратилась в трепещущий сгусток неутоленной страсти.Сегодня он, по-видимому, тоже не был расположен разговаривать, хотя время от времени Дебора чувствовала на себе его взгляд. Но когда она рискнула сама посмотреть на него, то содрогнулась от яростной враждебности, на которую натолкнулся ее взгляд.Сердце окутала пелена черной тоски. Дебора почувствовала себя нелюбимой и страшно одинокой. С чего она вдруг решила, что сможет достучаться и излечить его? Он не хотел, чтобы его излечили. Во всяком случае, не она.Неужели она совершила ужасную ошибку, выйдя замуж за человека, чьи раны слишком глубоки? Сегодня утром он совершенно выбил почву у нее из-под ног, и Деборе уже стало казаться, что она не сможет удержаться на плаву, если он не бросит ей спасательный круг.– Приехали, – сказал капитан Фоули, прервав ее мучительные раздумья.Карета, замедлив ход, проехала через ажурные чугунные ворота, увенчанные фамильным гербом.– Где мы? Что это за место? – набравшись смелости, спросила Дебора. – Теперь-то мне будет позволено это узнать?– Теперь, когда мы здесь, я могу не опасаться, что вы кому-нибудь разболтаете. В любом случае, уже слишком поздно и ничего нельзя изменить, – мрачно произнес он. – Это Довкот, графство Беркшир. Теперь это наш дом.Когда дорога сделала поворот и вдали показался дом, капитан вытянул шею, чтобы посмотреть в окно.Дом, сложенный из светло-серого песчаника, окруженный аккуратно подстриженными газонами и пышными цветниками, оказался не таким большим, как представлялось Деборе со слов мужа. Прямоугольное трехэтажное здание было даже меньше, чем дом викария, в котором она выросла. Дебора предположила, что наверху могли размещаться три или четыре спальни, а окружавшие земли походили скорее на большой сад, чем на полноценное поместье. И ради этого он заставил ее вытерпеть столько несчастий?Карета остановилась перед небольшой лестницей, ведущей к парадной двери под козырьком. Как только они остановились, на крыльцо высыпала прислуга в полном составе, как будто все они стояли в холле и дожидались их приезда. Когда Линии наклонился, чтобы открыть дверцу кареты, они бросились вперед и, приветливо улыбаясь, выстроились перед ними полукругом.Линии сначала помог выйти капитану Фоули, потом предложил свою крепкую руку Деборе. Она спустилась на землю, и в тот же миг вся прислуга вдруг разразилась аплодисментами.– Добро пожаловать в Довкот! – сделав шаг вперед, приветствовала их полная женщина средних лет с добродушным, улыбчивым лицом. – Я миссис Фарелл, ваша экономка. Мы все очень рады наконец видеть вас, капитан Фоули. И конечно же вас, миссис Фоули!– Спасибо, – ответила Дебора. Ее муж промолчал. Одного взгляда в его сторону оказалось достаточно, чтобы она поняла, что он просто онемел от такого радушного приема. – Я уверена, что мы будем здесь очень счастливы.Улыбка миссис Фарелл стала еще шире.– Мы очень надеемся, что так и будет, и готовы все для этого сделать. Было бы просто ужасно, если бы сюда явился этот Перси Лэмптон. – Она неодобрительно покачала головой. – Моя госпожа перевернулась бы в гробу, если бы он наложил руки на то, что она создавала с таким трудом.Дебора почувствовала, как при упоминании имени Перси Лэмптона от мужа стали исходить волны напряжения. Судя по быстрому взгляду, который капитан бросил в ее сторону, тревожно нахмурив брови, она догадалась, что экономка выдала секрет, который он хотел от нее утаить.– Но не буду вам докучать своей болтовней, вы устали с дороги. Я только представлю вам прислугу, а потом вы наверняка захотите посмотреть ваши комнаты.– Да, благодарю вас, – сказал капитан Фоули, беря Дебору под руку.Экономка повернулась к своим подчиненным:– Это Черри – горничная, которая убирает наверху, и Нэнси она убирает внизу. Дворецкого у нас нет. Все его обязанности исполняю я, за исключением поддержания порядка в винном погребе, которым мы ни разу не пользовались, пока была жива мисс Лэмптон. Она не пила вина и не держала в доме мужскую прислугу.Дебора наконец поняла, что показалось ей странным в группе слуг, высыпавших на крыльцо, чтобы поприветствовать их. Среди них не было ни одного мужчины!– А это наша кухарка Сьюзан, – радостно продолжила миссис Фарелл, – Мэй, ее помощница. Бэсси следит за обувью. Бэтти, младшая горничная. Фреда со своими помощницами занимается садом… – женщина постарше и несколько девушек с загорелыми лицами вежливо присели, – а Джоан следит за конюшней. Однажды мы взяли мужчину-конюха, но он оказался совершенно ни на что не годен. – Она презрительно сморщила нос. – Джоан управляется гораздо лучше. Правда, в конюшне у нас всего две лошади для коляски. Мисс Лэмптон почти не выезжала из дома. Разве что в деревню на двуколке. Когда она была помоложе, то держала пару верховых лошадей. Но когда у нее стали болеть суставы, от них пришлось отказаться.– Понимаю, – сказал капитан Фоули.Он явно чувствовал себя не в свое тарелке, но Дебора не могла угадать причину. То ли его смутил теплый прием, который им устроила женская прислуга, то ли он был недоволен тем, что теперь Дебора знала имя второго претендента на это наследство.– Конечно, – заметила экономка, бросив оценивающий взгляд на крепкую фигуру Линии, – мы понимаем, что теперь, когда вы здесь, многое изменится. Вам понадобится человек, который будет следить за вашей одеждой и все такое…– И ходить в винный погреб, – прервал ее капитан Фоули. – На днях сюда доставят мою верховую лошадь и остальные вещи.Экономка кивнула.– Вполне естественно, что женатый мужчина пожелает жить и вести дела не так, как одинокая леди, но смею вас уверить, что если бы мы не были готовы служить вам, то не остались бы здесь. Верно? – обратилась она к прислуге, которая кивками и словами подтвердила свое согласие.– Тогда не покажете ли вы нам наши комнаты, миссис Фарелл, – вежливо попросил капитан.Проведя их через парадную дверь, миссис Фарелл повернула направо.– Это гостиная, – сказала она. – Здесь мисс Лэмптон принимала визитеров. Это кабинет. – Она распахнула дверь напротив гостиной. Большую часть комнаты занимал большой дубовый письменный стол у окна. Вдоль стен располагались застекленные шкафы, в каждом из которых стояли гроссбухи определенного цвета. – Треверс, доверенное лицо мисс Лэмптон, приедет завтра, чтобы обсудить с вами состояние дел. Он единственный мужчина, которому она уделяла время, да и то только потому, что он всегда делал ровно то, что ему говорили. – Экономка усмехнулась и продолжила: – Там кухня и хозяйственные помещения.Она указала на зеленую дверь в дальнем конце коридора, но, похоже, не ждала, что они захотят туда зайти.– Ваши личные покои находятся здесь, – сказала экономка, пройдя по коридору. – В последнее время хозяйке стало тяжело подниматься по лестнице, и, предвидя ваши пожелания, мы не стали ничего менять.Они вошли в маленькую уютную гостиную и, пройдя через нее, очутились в спальне. Там стояла большая двуспальная кровать из лакированной сосны под балдахином из ситца с цветочным рисунком и такими же портьерами. На кровати лежало белое покрывало и подушки, отделанные кружевом. У двери располагался старомодный платяной шкаф, расписанный цветами в тон балдахина. Все это выглядело достаточно пышно, вычурно и очень по-женски. Дебора не сомневалась, что ее муж постарается изменить это при первой же возможности. Неприметная дверь в дальней стене спальни вела в туалетную комнату, в которой имелись сидячая ванна, вешалка для полотенец и традиционный мраморный умывальный столик с кувшином и фарфоровой чашей в цветочек.– Хотите пойти наверх? – Миссис Фарелл с сомнением посмотрела на капитана Фоули, но он изъявил желание осмотреть верхние этажи и поднялся туда, хотя и медленно.Наверху они увидели шесть гостевых спален, две из которых экономка радостно предложила превратить в детскую и классную комнату, когда придет время.У Деборы возникло странное ощущение в животе. То, чем они занимались прошлой ночью, было совсем не похоже на то, что делали животные на ферме в период спаривания, который заканчивался появлением на свет жеребят, ягнят и телят. Ей казалось низостью считать это в высшей степени приятное занятие чем-то недалеко ушедшим от проявления примитивного инстинкта продолжения рода, заложенного во все живое Господом Богом.– На верхнем этаже комнаты прислуги, – сказала миссис Фарелл, прервав размышления Деборы. – Думаю, там смотреть нечего. Позже я покажу их вашему слуге, если он захочет, – закончила она, бросив короткий взгляд на Линии, неотступной тенью следовавшего за своим хозяином.Когда осмотр закончился, экономка сказала, что чай будет подан в парадной гостиной.– И как тебе наше новое жилище? – обратился к Линии капитан Фоули, как только экономка вышла. – Полагаю, ты справишься с обязанностями дворецкого?Физиономия Линии, до этого момента остававшаяся бесстрастной, расплылась в широкой улыбке.– Смею сказать, что справлюсь, – согласился он.– Вот и хорошо. Не хочу, чтобы здесь появился какой-нибудь чужой человек, считающий, что лучше всех знает, как вести хозяйство. Да и за лошадьми ты сможешь присмотреть лучше других, – сказал капитан, усаживаясь в удобное кресло перед камином.Дебора заняла другое, развернутое к окну. Она чувствовала себя лишней. Он даже не потрудился спросить, ни что она думает о доме с его причудливым убранством, ни о том, хотела ли бы она что-нибудь изменить.Когда горничная принесла чай, он отправил из комнаты и ее и Линии со словами «Мне нальет жена».Странно, но, когда они остались одни, Дебору вдруг охватила робость. Она в смущении подошла к столу, куда горничная поставила поднос. Когда она подняла крышку чайника, чтобы посмотреть, достаточно ли хорошо он заварился, у нее дрожали руки.– Вам с молоком или с лимоном? – спросила она сдавленным от волнения голосом. – Сахар?Капитан пожал плечами:– Вы меня удивляете.Когда она бросила на него недоуменный взгляд, он объяснил:– По правде сказать, я вообще не пью чай. С гораздо большим удовольствием я бы выпил кружку эля, но мне не хотелось с первых же минут своего пребывания здесь оскорблять чувства миссис Фарелл. Линии знает мои вкусы. Он сделает все что надо и без лишней суеты. Со временем надо внести в уклад этого дома необходимые изменения, но первые несколько дней мы должны оставить все как есть, – закончил он строгим голосом, как будто хотел предвосхитить любые возможные претензии с ее стороны.Линии знает его вкусы. Линии все сделает. От злости Дебора положила себе лишнюю ложку сахара.– Похоже, вы совсем не удивились, когда узнали, что, если бы мы не поженились, Довкот отошел бы Перси Лэмптону, – сказал капитан Фоули с нотками раздражения в голосе.Хотя непонятно, что могло его раздражать. Он стал хозяином и владельцем этого поместья, а она чувствовала себя девушкой-рабыней, которую привезли только для удовлетворения его животных инстинктов. Дебора чувствовала себя на пределе. Казалось, одно недоброе слово – и она сломается, как сухая травинка.Она налила две чашки чая и добавила себе каплю молока. Его чай она оставила как есть, не положив туда даже сахара. Ей хотелось, чтобы капитан почувствовал себя так же несладко, как она.– Да, я догадывалась, что он может оказаться тем вторым претендентом на наследство, которого упоминали адвокаты, – призналась Дебора. – Видя, какую неприязнь вы испытываете друг к другу, – продолжила она, ставя его чашку так, чтобы он мог дотянуться до нее правой рукой, – я предположила, что вы пытаетесь лишить Лэмптона того, что он считал по праву принадлежащим ему.– И вас это не смутило? – язвительно спросил он.– Это была лишь смутная догадка, – попыталась оправдаться Дебора. Она вдруг почувствовала, что не хочет признаваться в том, насколько ее успокоили слова миссис Фарелл, подтверждавшие, что бывшая владелица действительно хотела сделать наследником ее мужа. – В любом случае, почему это должно смущать меня, если не смущает вас?– Мои мотивы не имеют ничего общего с вашими! – вскипел он.До чего же женщины любят перекладывать на других ответственность за свои поступки, продиктованные алчностью! Ей было наплевать, что она убрала с дороги другого претендента. Главное, прибрать к рукам его наследство.– Лэмптон целенаправленно пытался не дать мне получить наследство, когда решил, что я собираюсь сделать предложение мисс Халуорт. Если бы он не действовал так вызывающе, мне не пришлось бы принимать ответные меры!Дебора вздрогнула, как от удара. Ей хватало и того, что он ее не любил. Но бросать это ей в лицо в тот момент, когда они перешагнули порог своего семейного дома?.. Так мог поступить только зверь!– Вы женились на мне, чтобы отомстить мистеру Лэмптону…За то, что он увел женщину, которую любил капитан.– Ну и что? Он заслужил, чтобы его наказали. Теперь, когда мисс Халуорт ему больше не нужна, он ее бросит. И вы считаете, что ему можно спустить такое жестокое обращение с женщиной? Вашей подругой, между прочим.Дебора сглотнула и сжала в кулаки руки, напомнив себе, что он не понимал, насколько жесток сам. Он не знал, что она его любит. Капитан Фоули считал, что она согласилась выйти за него только из-за денег.Ей вдруг пришло в голову, что бы он сделал, если бы она бросилась на него с кулаками, выкрикивая: «Я люблю тебе, идиот! Вот почему я вышла за тебя замуж!»Дебора сделала глубокий успокаивающий вдох, потом выдохнула и неуверенно поднялась на ноги.– Прошу меня извинить, я хотела бы пойти к себе и прилечь.Посмотрев на нее, капитан нахмурил брови.– Вы и правда бледны. Вы не заболели? Может быть, мне надо попросить миссис Фарелл послать за доктором? – Он встал на ноги и потянул шнурок звонка. – Миссис Фарелл! – закричал он, направляясь к двери и распахивая ее настежь. – Моей жене плохо… А, вот вы, девушка, как там вас? – выпалил он молоденькой горничной, которая прибежала на его звонок.– Черри, сэр. – Она вежливо присела.– Отведите мою жену в ее комнату и принесите ей то, что она попросит. Она плохо себя чувствует…– Я просто устала, – сказала Дебора. – Если я немного полежу, все будет в порядке.– Вы уверены? – Капитан с тревогой смотрел, как она шла по коридору в сторону их покоев.– Совершенно уверена, – ответила она, опустив голову, чтобы он не увидел, каких усилий ей стоило не заплакать. Дебору охватило отвращение к себе за то, что она готова разрыдаться только потому, что ее муж так раскричался. Она чувствовала себя жалкой. Совершенно жалкой.Между тем горничная, бросив на нее взгляд, недовольно фыркнула:– Ох уж эти мужчины! Не знаю, с чего мисс Лэмптон решила, что этот окажется не таким, как все, только потому, что с ним обошлись несправедливо. – Она усадила Дебору на мягкий стул у окна и наклонилась, чтобы развязать ей ботинки. – Все они тираны! Раскричался на вас. А ведь вы только что поженились! И этот его слуга тоже не лучше. Смотрит на нас сверху вниз и громыхает по всему дому своими ужасными сапожищами.– Капитан Фоули вовсе не тиран, – торопливо вмешалась Дебора. – Он не кричал на меня.– Как скажете, миссис, – ответила Черри. Хотя, судя по виду, слова Деборы ее ничуть не убедили.– Нет, он просто звал на помощь, потому что испугался за меня, –