– Кажется, у вас большой дом. Могу я остаться ненадолго? У вас есть комната, где я могу переночевать? Разумеется, я заплачу, – сказал Алексис, обматывая рану бинтом. – Когда-то мы сдавали две комнаты, но они уже давно не соответствуют требованиям. Если станет известно, что я кого-то впустила за деньги, у меня будут неприятности. Он кивнул: – Я могу заплатить наличными, никто не узнает. Девушка нахмурилась: – Вы скрываетесь от кого-то? Алексис устало улыбнулся: – Нет, хотя по моему виду этого не скажешь. – И, глотнув кофе, добавил: – Мне не нужны проблемы, я просто хочу спать. Она надула губы: – На вас хорошая одежда. Что вас привело в наше захолустье? Рудник? Он отрицательно покачал головой: – Я ищу дочь. Девушка явно была удивлена его ответом: – Она убежала из дома? – В каком-то смысле – да, – ответил Алексис и достал смартфон, чтобы показать фотографию. Сама Оливия не вызвала у нее никакой реакции. Зато задний план… – Это хостел Сенешаля, – прокомментировала девушка. – Вам знакомо это место? – Он перетянул к себе большую часть туристов, когда открылся. Но теперь едва сводит концы с концами, как и все мы в долине. Алексис допил кофе, который, как и положено, был обжигающим. Девушка представилась: «Сабина» – и сказала, что возьмет с него за постой. Алексис, в свою очередь, коротко рассказал ей о своей поездке. Правда, он умолчал о том, что ему довелось увидеть в сарае Сенешаля, но заметил, что хозяин хостела показался ему странным. – Это мягко сказано, – расхохоталась Сабина. – Он всегда вел себя не очень с девушками: злобно смотрел и распускал руки. Однажды я приютила у себя девчонку, которая побывала у него в хостеле, – чего только она мне о нем не наговорила! Алексис насторожился: – А про Черное озеро вы знаете? – Жуть! Лучших декораций для съемок ремейка «Ведьма из Блэр» не найти. – Никогда не слышал о таком. – Да вы что? Это же культовый фильм ужасов, – уточнила Сабина. – А Черное озеро – оно всегда привлекало лохов. – Думаю, моя дочь наверняка побывала там. – Действительно, было время, когда лохи давали друг другу слово, что посетят его. Это озеро было сродни домам с привидениями, которые так обожают дети. Сенешаль этим пользовался. – То есть? – Ну, это не секрет, он всем местным со смехом рассказывал. Съездил в город и забрал кучу манекенов из обанкротившегося магазина одежды. Так вот, забавы ради он бросал эти манекены в озеро, чтобы заставить лохов поверить в самоубийства. Он предлагал своим молодым постояльцам мрачный маршрут, разумеется, платный. – И сам провожал их до озера? – Ну да. Сорок евро за часовую прогулку – это же чистый грабеж! Алексис вспомнил о страхе, который пережил при виде висящего тела в сарае. Теперь он все понял. Несомненно, трюк с манекенами работал безотказно! Сабина взглянула на часы: – Мне скоро будить сына. Школьный автобус приезжает очень рано. Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. В комнате, о которой шла речь, пространство было поделено между кроватью, картонными коробками, набитыми медицинскими журналами, и гардеробом с пустыми вешалками для одежды. В окне уже занимался рассвет. Алексис подошел и посмотрел во двор. Похоже, станция давно не работала. Он услышал, как внизу хлопнула дверь, и спустя мгновение увидел маленького мальчика со школьным ранцем на спине. Мальчишка спустился к дороге, и вскоре рядом с ним остановился автобус. Еле живой от усталости, Алексис рухнул на матрас. Он уже начинал погружаться в крепкий сон, как вдруг его пронзила мысль. Он оставил тетрадь с ксерокопиями паспортов в сарае Сенешаля. Глава тридцать первая Проснувшись, Алексис первым делом посмотрел на часы (11 часов 50 минут), затем подключился к чат-боту. Подсознательно он надеялся, что пришло сообщение от Клары, но его не оказалось. Он хотел что-нибудь написать, но передумал. Зачем? Его расследование почти не продвинулось, а он уже натерпелся страха. Регион был негостеприимный, и по-прежнему не было оснований считать Оливию живой. Что же до оставленной тетради, он утешал себя тем, что думал только о том, как спастись от клыков огромной собаки. Животное уже знало вкус человеческой крови, о чем свидетельствовало упорство, с которым псина стремилась сбить его с ног. Когда он спустился в кухню, Сабина убирала посуду. Его окутал аромат горячего кофе. Молодая женщина вытерла руки тряпкой и осмотрела его: – Брюки я могу зашить, но ваша обувка выглядит неважнецки, другой у вас нет? Алексис пожал плечами. Сабина вышла и вернулась с парой солдатских башмаков – поношенных, но в хорошем состоянии. – Они принадлежали моему отцу, он надевал их, когда работал в саду. Алексис поблагодарил девушку. – Это его дом? Вместо ответа она поставила на стол тарелку, достала свежий хлеб и масло. Она заметила, что Алексис смотрит на старую фотографию. – Мой отец открыл автозаправочную станцию после того, как проработал двадцать лет на вольфрамовом руднике. Когда он заболел, его уволили, и этот бизнес помог ему продержаться какое-то время. – Она смахнула крошки со стола. – Отец умер несколько лет назад. Его похоронили в Сент-Альбане среди приятелей-рабочих. Большинство из них скончались от рака и других гадостей, подхваченных в руднике. Когда-то сезонных рабочих селили в бараках, они находятся позади нашего дома. Это было еще до того, как у рудника стали накапливаться проблемы. А когда рудник закрылся, триста человек оказались выброшенными на улицу – настоящая катастрофа для нашей коммуны. Алексис сел за стол и положил телефон рядом с тарелкой: – Простите за нескромность, могу я вас спросить, на что вы тут живете? Она пожала плечами: – Выкручиваюсь как могу. Работаю официанткой в кафе в Сент-Альбане. Здесь у нас не так уж много работы, мало возможностей… Интересно, о чем она мечтает по вечерам? Какое будущее ее ждет здесь? Какое будущее ждет ее сына? Сабина решила сменить тему разговора: – Так вы думаете, что ваша дочь останавливалась в хостеле? – Вполне вероятно. – А как давно она уехала? – Несколько лет назад. Она бросила на него недоверчивый взгляд: – Если бы мой сын был неизвестно где и не давал о себе знать, я бы точно сошла с ума. Алексис промолчал. – Всем мужикам, которых я знала, было наплевать на детей, – продолжила со вздохом Сабина. – И вашему тоже? – осмелился спросить он.