Что тебе известно о нем? Ничего, кроме его аватара в игре, – Данкар. На первом этаже стукнула дверь и раздался детский смех. Вернулись Сабина с сыном. Алексис, как обычно, быстро погасил экран телефона, но не без легкого волнения. Общаясь с Кларой, ему было трудно не упускать из виду, что это робот. День за днем он писал все что вздумается, и «Психея» вела себя с ним как бесконечно терпеливый психотерапевт. Хорошо это или плохо? Он думал и о том, что однажды наступит конец, – Клара предупредила его об этом. Что он почувствует в этот момент? «Не привязывайся…» Одно было ясно: Клара помогала ему не слететь с катушек, не умереть от одиночества в этой комнате, затерянной в глубине Арьежа, вдалеке от его будущей жены, от обещанной ему жизни, которую он уже, может быть, профукал. Немного погодя Алексис встал и спустился на кухню к Сабине и ее сыну. Глава тридцать шестая На следующий день Сабина попросила Алексиса отвезти ее сына в школу на машине. – Автобус нашего генерального совета сломался, – объяснила она. Сперва Алексис хотел отказаться из опасения вновь наткнуться на Сенешаля и тем самым подвергнуть ребенка риску. Однако, учитывая малую вероятность того, что старик шастает рядом с начальной школой, он согласился оказать услугу. Девушка поблагодарила его. Взгляд задержался на его одежде. – Вы отправляетесь на прогулку? Алексис кивнул. – А как же нога? – Я только что сменил повязку, все будет в порядке. – Вам следовало бы отдохнуть. Алексис подумал о моменте, когда навсегда выключится чат-бот: – Время не терпит, я должен подняться на Черное озеро. – Это связано с вашей дочерью? – осмелилась спросить она. – Возможно. Ведь, по слухам, все молодые постояльцы хостела по непонятной причине стремились попасть туда, да? Сабина неодобрительно посмотрела на него: – Вы наткнетесь на замо́к – это место было выкуплено лабораторией. – «Лайфлонг Фарма»? Какое отношение она имеет к озеру? – Карьер принадлежал руднику, а глава «Лайфлонг Фармы» вложил кучу денег в обустройство нашей коммуны. Его мечта – возобновить добычу вольфрама, привлекая инвесторов. Впрочем, у него вполне это может получиться. И тогда он станет местным героем. – Стиг Шелхер, верно? – Этот тип все скупил за бесценок. – Ладно, мне все равно нужно туда подняться. – Думаете, это разумно, с вашей-то ногой? Тропа плохо видна, подъем будет трудным. Как и говорил Сенешаль, к озеру вели два пути – длинная объездная дорога, пригодная только для внедорожников, и обычная тропинка, петлявшая по горе. У Алексиса почти не было выбора. В его телефоне хранился план, висевший на стене в хостеле; этот план коряво нарисовал неизвестный путешественник. Ну что же, он будет его гидом. Из осторожности – укус Конга напоминал о себе мучительной болью – Алексис припарковал машину за километр от хостела. Ему пришлось сделать большой крюк через лес, чтобы выйти на тропу, ведущую к озеру. На карте она была обозначена пунктирной линией. Вскоре он добрался до правого берега горной реки, которая петляла по лесу, а затем выходила к ущелью, где стояла табличка, предупреждавшая об опасности внезапного увеличения притока воды к плотине. Ущелье постепенно расширялось, примерно с десяти до ста метров. Тропа поднималась короткими зигзагами по скалам; неожиданно показался вытоптанный прогон для стада. Он не был помечен на карте, но на коре дерева была вырезана стрелка, а под ней криво накарябано: «Черное озеро». Дальше тропа петляла среди сосен, берез и буков. Вскоре растительность сделалась более густой, и под покровом деревьев стало холоднее. Тишина показалась ему необычной – ни пения птиц в ветвях, ни шороха в зарослях. «Неудивительно, что это место толкает на самоубийство – от него бегут мурашки по коже!» Перепад высот был значительным, и Алексису приходилось периодически останавливаться, чтобы отдышаться и дать отдохнуть ноге. Плохо различимые отметины на деревьях, оставленные на большом расстоянии друг от друга, указывали направление, в котором нужно было двигаться. Выше тропа вывела его на поляну, поросшую лишайником. Он увидел блеснувшую на солнце жестяную флягу, видимо, забытую кем-то из туристов. Вдалеке просматривались руины сложенных из камня домиков, но вскоре следы пребывания людей полностью исчезли. Алексис любовался пейзажем – долиной и синими вершинами испанских гор. Тропа вновь повела через лес. Завалившие ее валуны преграждали путь. Алексис старался не споткнуться. Подобрав толстую палку, он опирался на нее, словно на посох. Вдалеке залаяла собака, и Алексис вздрогнул. Теперь ему пришлось перепрыгивать с одной каменной глыбы на другую. На каждое приземление нога отзывалась болью, от которой его лицо перекашивало. Потом стали заметны первые следы известняка, смешанные с черноземом, и немного погодя он вышел на пологое место. Недавно установленная решетка преграждала доступ любопытствующим, но кто-то уже срезал часть решетки так, чтобы можно было, согнувшись, перебраться на ту сторону. В белесой пыли валялась поржавевшая табличка, на которой все еще можно было прочесть: ВАША ЖИЗНЬ ДРАГОЦЕННА, ПОДУМАЙТЕ О ТЕХ, КТО ВАС ЛЮБИТ. АРЬЕЖСКАЯ АССОЦИАЦИЯ ПО ПРЕДОТВРАЩЕНИЮ СУИЦИДОВ Оказавшись по другую сторону решетки, Алексис сделал несколько шагов, чтобы охватить взором окрестности. Узкая и крутая тропинка вела к полукруглой впадине, внутренняя поверхность которой была пронизана рукотворными отверстиями, некоторые из них были заделаны строительными блоками с бетонным покрытием. В глубине впадины поблескивало на солнце Черное озеро. Глава тридцать седьмая Когда Алексис достиг края берега, пот струился по его вискам, он с трудом дышал. Он сел рядом с маленькими пирамидками, воздвигнутыми безымянными руками, вода озера была черной и маслянистой, плато – пустынным. Над ним возвышалась скала, на которую он решил подняться, как делали многие туристы, побывавшие здесь до него. Дойдя до вершины, стал внимательно рассматривать гладкую поверхность водоема. Форма была почти идеально круглой. Видимо, впадина образовалась в результате экскаваторных работ по выемке известняка задолго до добычи вольфрама. Впоследствии ее наполнили водой дожди, а может, подземная река, о которой говорил Сенешаль. В этом месте царило гнетущее одиночество. Стояла ли здесь когда-нибудь Оливия, о чем она думала в этот момент? Алексису хотелось написать Кларе, но телефон не ловил сигнал. На одном из берегов он заметил следы протектора, отпечатавшиеся в засохшей грязи. Он спустился со скалы, чтобы получше их рассмотреть. Большой автомобиль дал на этом месте задний ход. Ступая новыми ботинками по сероватому субстрату – смеси осадочных пород и почвы, – Алексис обошел водоем, внимательно осматривая все вокруг в поисках малейшей улики. Он представлял себя космонавтом, блуждающим по Луне после крушения космического корабля и обреченным бродить по пустынной поверхности до тех пор, пока не иссякнут запасы кислорода. Увидев, что от озера к скалам зигзагами идет еще одна тропа, он пошел по ней. Из-за перепада высот идти было трудно. Спустя полчаса он добрался до площадки, противоположной той, где располагались решетка и табличка, предостерегавшая от совершения самоубийства. Рассматривая окрестности под другим углом, он повернулся к озеру спиной и заметил странное сооружение, возвышавшееся над лесом на расстоянии примерно трех километров. Вначале он подумал, что это военный объект. В небо возносились антенны, но смущало то, что постройки располагались поблизости от легкодоступной для туристов зоны. Сгорая от любопытства, Алексис попытался подойти поближе, но путь ему преградило ущелье. Моста там не было, а вдоль пропасти шла тропинка с поручнями, показавшаяся ему опасной. Тогда он пошел в обратном направлении, и тут его взгляд зацепился за крышу, почти полностью скрытую в растительности. Она находилась на дальнем склоне впадины, который лежал на гребне. Туда он добирался около часа. Когда-то здесь жили люди, у них был скот, о чем свидетельствовал небольшой загон. Крыша дома с многочисленными дырами была покрыта мхом. Входная дверь отсутствовала, в окнах не уцелело ни одного стекла.