— Эй, вы! — Варвара заглушила двигатель возле серого жилого дома. — Хватит ныть, вы не побитые собаки, вы на свободе! Радоваться должны. По идее, смерть всех ждала, а забрала только двоих. Ну или троих. Оставляем эту рухлядь здесь и уходим. В нескольких кварталах отсюда есть одно место… Матвей убедился, что Олесь поднялся с кровати, затем выскочил в ночь. Проворчал желудок: о еде пришлось забыть больше чем на сутки. Подвал Матвей узнал сразу. Он, как и Варвара, тоже здесь когда-то прятался в прошлом. С Ирой и Стасом. Длинный просторный кирпичный коридор с десятками дверей. На одной из них — табличка «33». Эта дверь всегда была открытой и приглашала всех магов переждать охоту в уютной темноте или под желтым светом одинокой лампы накаливания. Заботливые путники оставляли следующим беженцам, друзьям по неволе, самое необходимое: воду в бутылках, консервы, спички, бумажные полотенца, ножи. Иногда здесь оставляли одежду. — Не повезло, — констатировал Матвей, осмотрев запасы. Не нашлось даже футболки. Преступники-маги часто делали схроны, убежища для союзников. Но их нередко находили охотники, и жить в таких местах постоянно не имело смысла. Матвей осмотрел комнатку и убедился, что никаких следящих приборов, датчиков приближения и тепловизоров здесь нет. Можно со спокойной душой отдыхать. Но увы: душа была неспокойна. Скучать по Аксинье Матвей не станет, Стаса он тоже успел отпустить. Но Олесь — его парень. И может не простить ему хладнокровной фразы «надо идти дальше». Вернуться за Аксиньей? Внутри себя Матвей расхохотался. Да, шутка хорошая. Ни один дурак не захочет вернуться в тюрьму. Даже полуразрушенную. — Вы не находите странным, что другие маги как-то бездействовали? Будто их и не было вовсе, — заметила Лейсана, доставая из мешка консервы. За последние два часа, то есть за все время, что они прожили после побега, Лейсана заговорила впервые. Матвей сделал заметку: это хорошо, заговорила — значит не свихнулась. Знаниям нельзя пропадать, уж чего-чего, а их у Лейсаны больше, чем у всех вместе взятых. Чувствуя усталость во всем теле, Матвей осел на пол. Хотя пола, как такового, и не было: земля, смешанная с песком, вдобавок где-то глубже находились деревянные доски. Он снял к чертям липкую футболку и бросил в стену. Кожа начала мерзнуть: как и в любом подвале, здесь стоял холод. — Почти всех убило, в том числе и офицеров, — безжизненно отозвалась Хмылка. Она пригубила найденную бутылку с водой. — Нас не задело, потому что моя сила защитила. — Жаль, твоя сила Лисицыных сразу не убила, — с мрачным лицом Олесь подал Хмылке вскрытую консервную банку. Тушенку принял и Матвей. Ложки не нашлось, и он решил выуживать еду пальцами. Удача, о которой постоянно твердила Аксинья, отвернулась. И уже довольно давно. Не только от Стаса и Аксиньи, но и от остальных. Свобода, которую они сегодня обрели, иллюзорна. Ее нет. Все «преступники» по-прежнему заперты. Просто некоторые этого не понимают или не хотят понимать. И каждый день похож на предыдущий. Можно поменять место и условия проживания, но одно остается неизменным: каждый маг, где бы он ни был, — пленный. А посему завтра будет как вчера. — Что делать? Вернемся за Аксиньей? — спросил Матвей. — В камикадзе записался, лемминг несчастный?! — Варвара зашипела и пнула его. — Спасать мертвячку вздумал? Я обратно ни ногой! — Думаю, надо ехать в Челябинск, — сказала Лейсана. — Лучше идти, — добавил Олесь. — Да. Марк не глуп, знал, где шансов на жизнь больше, — подтвердила Хмылка. Матвей сидел с вытаращенными глазами. Он ожидал, что Лейсана и Олесь будут умолять вернуться за Аксиньей. Прогадал. Приятно прогадал. Глава 12. После дождя Чтобы слиться с толпой, нужна чистая одежда. Чтобы как-то дожить до следующего дня, нужна еда. Чтобы здоровью ничего не угрожало, нужны лекарства и гигиенические средства, электрошокеры или ножи. Чтобы в чем-то такое добро нести, нужны рюкзаки и сумки. А чтобы достать все это — нужны деньги. Олесь посторонился, пропуская вперед Хмылку и Матвея, после захлопнул дверь в подвал. Втроем они собрались на дело. Очередное для Олеся дело. На грабеж. Выйдя во двор, Олесь оцепенел. Уже рассвело, и словно кто-то только что протер спиртом дома, дороги, качели, горки, карусели, песочницы. Влага поблескивала на листьях берез рядом с подъездом. Быстрая птица, взлетев с ветки, обрушила прохладные капли прошедшего дождя. За спиной, позади дома поднялось солнце. И впереди, напротив далекой пятиэтажки, во дворе начиналась дуга, сверкающая всем спектром цветов. Радуга. То, о чем мечтал Стасик, смеялось цветными каплями. Олесь почувствовал, что сейчас расплачется, и закрыл глаза. Открыл. Слез нет. Кажется, плакать он разучился. Все слезы, вместе с силами, выжаты зверьми — охотниками. Внутри Олеся образовалась пустота. Черная дыра. Из-за нее хотелось закричать, забиться в истерике о стену, подъездную дверь, дерево, обо что угодно. Он чувствовал себя голым. Словно с него содрали кожу. А вместе с кожей в контейнер для мусора выкинули и душу. Мертвую душу. И сделали это люди. Существа без любви и сострадания. Твари, возжелавшие смерти не таких, как они. — Ну, мы идем или нет? Чего встал? — позвала его Хмылка. Она укуталась в кардиган Лейсаны, чтобы спрятать от прохожих окровавленный топ. Все, что у него осталось, — семья. Никого, кроме Хмылки и Матвея. Всех, кто был с ним раньше, забрала смерть и даже не занесла в историю. На месте мрачного, исхудавшего в последние дни, черноволосого Матвея и слегка высокомерной, быстрой, но с плохой координацией, светловолосой Хмылки у Олеся был шустрый темноволосый Тимур и медленный, вечно с какими-то болячками светловолосый Влад. Его прошлая семья. — Я просто засмотрелся на радугу, — буркнул Олесь и поспешил за семьей. Хмылка повертела головой. Не сразу, но радугу она заметила. После чего без интереса отвернулась. Первую жертву они нашли без труда. Достаточно было увидеть ярко наряженную даму с побрякушками на шее и запястьях и с кожаной сумкой на плече. Дама заскочила в подъезд, и Олесь метнулся к ней. Матвей первым оказался внутри и пробежал наверх, дабы не допустить, чтобы кто-то помешал Олесю грабить. Хмылка осталась снаружи с той же целью, что и Матвей. — Постойте! — Олесь схватил женщину за плечо, и она шарахнулась в сторону. — Уф, напугал! — выдохнула она. Только появившийся страх на ее лице сменился спокойствием. — Чего хотел? Сигарет? Ее руки потянулись к сумке. Олесь достал из заднего кармана джинсов нож и легонько с неуверенностью прижал его к животу женщины. — Нет. Это ограбление. Давайте деньги. И карту. И код. Все, что у вас есть! — Олесь старался выглядеть суровым, но, видимо, получалось у него плохо. — Я кому говорю! Живо! Женщина стала рыться внутри сумки. — Зачем тебе деньги? Спустишь на наркотики? — с надрывом спросила она. — Может, разойдемся с миром? Голова Олеся закружилась. То ли она его оттолкнула, то ли он сам отстранился. Яркими красками пронеслась последняя вылазка с Тимуром. Тогда им пришлось грабить магазин с незнакомыми магами, потом делить награбленное. Когда незнакомцы проявили жадность, Тимур сказал: «Мы с вами в одной лодке. Ступайте с миром». После он повернулся, чтобы поднять мешок с продуктами, но не успел — выстрел в спину его убил. — Пожалуйста. Мне и моей семье нужны деньги. Вы не понимаете, — Олесь не узнал свой голос. Умоляющий, заискивающий. Олеся тошнило от того, что он делал. Ему мерещилось, что грабит себя, а не человека, которого не знает. У женщины, может быть, дети, больные мать и сестра, а муж умер. Но он ее грабит. Ставит свои интересы выше интересов голодных детей. Страх, снова мелькнувший в глазах женщины, исчез. — Ты из какого района? Дать тебе мой рабочий номер? Я из социальной защиты. Постараемся решить твои проблемы. — Нет. Просто… Дайте сколько не жалко. Пожалуйста. Ну хоть что-нибудь! Олесь, как тот ублюдок-маг, убивший Тимура, угрожал женщине смертью. Ненависть к себе отзывалась внутри извержением вулкана. Олесь был готов все бросить и отпустить жертву, когда она достала пачку денег и вложила в трясущиеся ладони. — Спасибо, — выпалил он. — Это в долг… Я обязательно верну! Олесь почувствовал, как залился краской. Дама поспешила наверх, а он, прислонившись к холодной стене из бетона, четырежды отругал себя. Мало того, что растерялся и нес чушь, но еще и пообещал вернуть деньги! Олесь ненавидел давать обещания. С тех пор как Влад слег с гриппом, а Олесь сказал ему, что он найдет лекарства, поможет выздороветь. Не сдержал слово. Уже ненужные таблетки и микстуры легли рядом с Владом слишком поздно. — Давай, на стреме буду я, а не ты, — сказал Олесь подошедшему Матвею. Матвей кивнул, забрав деньги. Сосчитал: всего пять тысяч «российских» — хватит только на еду. День обещал быть тяжелым. Глава 13. Скитания душ Налобные фонари разрисовывали светом тьму леса. Двигаться приходилось быстро. Лейсана сверилась с обретенными ручными часами: из Казани они выбрались час назад. До Челябинска напрямую семьсот километров, можно было бы добраться за десять дней, если двигаться с перерывом лишь на сон и обед. Река Кама, которую следует перейти, заставляет многих путников перебираться через Набережные Челны. На контрольном пункте все маги сталкиваются с проблемой: их могут узнать и арестовать. Чтобы такого не случилось, Лейсана, Матвей и Варвара решили обходить крупные города и перебираться через реку неподалеку от Нефтекамска. Обход прибавляет еще два дня дополнительно тем же темпом. Экран часов уведомлял, что сегодня десятое августа. Лето подходило к концу. Практика блужданий по лесам, полям, деревням давно убедила Лейсану в том, что все походы затягиваются: то путников охотники настигнут, то они в лесу потеряются, то заболеют и где-нибудь в деревне передохнут. Нужно спешить, чтобы к осени быть на месте. Мало добраться, в Челябинске надо еще и найти пристанище, освоиться, привыкнуть. Лейсана старалась не думать о том, как целой семьей они будут жить в одном из самых криминальных городов России. Холод пробирался под кардиган и морозил кожу. Стоило достать теплый свитер из рюкзака, но Лейсана настолько устала, что даже поднять руки не было сил. Она плелась, немного отставая от парней и Варвары. Рядом шагала Хмылка, изредка пугаясь шорохов. В темноте Лейсане мерещилось лицо Стаса. Прежде чем Алексей схватил его, Стас переглянулся с Лейсаной и, возможно, понял, что она винила его в смерти Марка. Из-за той глупой выходки психопат прикончил лидера, все время заботившегося о группе. Улыбка и веселые глаза друга стыдили ее. Стас умер, считая, что она наполнена к нему ненавистью. — Помоги мне, — Хмылка коснулась плеча, и Лейсана вздрогнула. С чем помочь — ясно было без слов. Лейсана ждала этого момента много месяцев. — Я помогу, но знай: не у тебя одной проблемы со способностями, — она шептала, боясь, что остальные услышат. — Я разучилась читать чувства и здоровье животных. Но вдвоем мы пройдем наши препятствия. Как — пока не знаю. После вести о гибели Марка общение между ними стало теснее. Лейсана часто недолюбливала Хмылку за ее привычку делать из муравья птеродактиля, то есть драматизировать. И за едкий юмор, местами пошлый. Еще за неосторожность в поступках. Лейсана многое в ней не любила. И та об этом знала, но все же подавила в себе гордость и обратилась за помощью. Около полудня двенадцатого августа в лесах Тюлячинского района, где комаров было несколько больше, чем в полях, группа магов неожиданно набрела на кем-то брошенную избу. Хмылка уселась на ступеньку у двери и проголосила: «Все! Больше ни шагу до завтрашнего дня!». Конечно, каждый понимал, что находиться вблизи к людским постройкам опасно, ведь вернувшийся хозяин может привести с собой охотников, но решение отдохнуть до завтра было принято единогласно.