Олесь не понял ее, ведь вокруг замечал только бесконечную гладь. Хмылка указала на свои голые ступни, которые едва касались поверхности воды, и Олесь догадался, чего она от него ждет. Опираясь о воду как о твердый камень, он сумел подняться. — Олеська, славный мой друг, — Хмылка положила руку ему на плечо. — Ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя. Наш общий путь не может так быстро закончиться. Поэтому мы с тобой еще встретимся. — У тебя есть настоящий дар, — Олесь оглянулся — к нему ступала Лейсана. — Ты избранный. Как и остальные, конечно. Но у тебя веры больше, чем у всего лагеря. Вера — тебе меч, а любовь — щит. Рука Олеся непроизвольно дернулась. — … лесь… Олесь… Проснись! Темнота обволакивала зал. Лишь из открытых окон проникал желтый фонарный свет. Варвара, даже ночью не снимавшая майку и джинсы, потянула его за руку. — Вставай, ну же! Горланю как бегемот, а ты спишь себе бурундуком! — Да что стряслось-то? Он присел на диване и взглянул на девушку. Варвара спугнула сон в самый неподходящий момент. Лейсана нередко общалась с ним в сновидениях, может, в этот раз она хотела сказать что-то по-особенному важное? — Лисицыны! Тут! — Девушка указала пальцем в дом напротив. — Видишь внедорожник? Тот самый, на котором уехала собакоубийца! Олесь выглянул. Сегодня он, почувствовав одиночество во второй квартире, решил заночевать на первом этаже, и потому решение спрыгнуть с окна и подкрасться к машине возникло само. — Куда ты?! — сердитая Варвара обхватила его шею и вернула тело в зал. — Лисицыны к Зиминой всего-то на чаек заглянули. Одевайся и выходи в подъезд. Я сбегаю за Альфредом… Варвара, не издавая шума, убежала. Олесь еще раз выглянул на улицу. В окнах квартиры вождя тускло горели светильники. Вид автомобиля охотников вызывал чувство горечи. Футболка была надета после того, как Олесь запихнул ноги в джинсы и кроссовки. Надета дважды. Сначала наизнанку, потом — снова наизнанку. В нерешительности Олесь потоптался у порога, думал, будить ли Матвея. Выглянул в подъезд он все же без него. — Да ты медленнее ленивца! — Варвара ударом по спине толкнула его на улицу. — Прости, кроссовки не мог завязать. Альфред семенил позади, сжимаясь в просторной пижаме. — Я уже слышу чьи-то голоса, — сказал он. Его суперслуховая способность была весьма кстати. Втроем они подкрались к окну, сели и прижались к стене. — Вещай, что за базар они ведут, — шепнула Варвара. Альфред напрягся. Олесь слегка прижался к нему и попросил Варвару сесть поближе. Его трясло, но что не от холода — он понял не сразу. Побег из тюрьмы, казавшийся частью прошлой жизни, замелькал перед глазами. Это было недавно, совсем недавно, а убийцы Стасика сейчас здесь, в нескольких метрах, с Лилией. — Мужчина говорит, что из-за разрушенной тюрьмы заключенных временно держат в резервном отделе и что они не досчитываются восемнадцати магов. Лилия: «Восемнадцать — слишком много. Если они пропадут в один день, особенно мнительные что-то заподозрят… Давайте так: завтра возьмете четверых из второго корпуса, я их отправлю… хм… в Танайский лес. Через неделю еще шестерых из третьего корпуса, заберете их в Курбатском лесу. За остальных — отвечаете сами». Женщина говорит: «Мы хотим сегодня же. Сейчас. Ты наша шавка, так подчиняйся». Мужчина говорит, что им к утру нужен хотя бы один: из Берлина в Казань возвращается профессор Радик Вавилов с масштабной задачей, а весь резерв магов использовали, других лаборатории не дают. Варвара была права. Лагерь помазан медом далеко не из гуманных соображений. Всем им уготовлена тюрьма так или иначе. Лилия с охотниками заодно. Или она играет по обе стороны. Сотрудничает с Министерством, чтобы потом его взорвать. — По звукам судя, чай пьют, — Альфред закончил подслушивать. — И что делать? Предупредить «освободителей» о сделке Лилии с охотниками? Варвара вытащила из кармана нож. Он блестел в угрожающей близости от лица Олеся. — Надо срочняком порешить их. Зовите Матвея, Хмылку. Зовите всех — пора показать этой бабе и ее дельцам, кто тут главный. — Нет! — Олесь застучал зубами. — Вы… идите. А я… Я поговорю с ними. И сегодня они никого не тронут, обещаю. Олесь осекся на последнем слове. — Ты больной?! — Варвара потрясла его. — Ты понимаешь, что происходит? Он молчал. Никому не отобрать его решимости. — Дело твое, — оскалилась она. — Я сваливаю. Железная дверь цвета пепла отдавала холодом. Олесь уткнулся в нее лбом и задумался Ничего не было слышно, лишь в подъезде гудела желтая лампа. Ему снился не простой сон. Он медитировал в то же время, что и Хмылка с Лейсаной. Так что они хотели сказать? «Вера — тебе меч, а любовь — щит». За словами прятался смысл, и Олесь его почти обнаружил. Смысл мелькал, бегал из угла в угол, но полностью себя не показывал. О чем же говорила Хмылка? Предрекала, что его увезут Лисицыны? Да будет так! Олесь загремел кулаками о дверь. — Лилия, открой, я знаю, что они здесь! Поговори со мной! Резиновое чувство злости растягивалось в нем. Он злился на Лилию и ее лицемерие, злился на себя за доверчивость. Звякнул замок. Лилия вышла на лестничную площадку, с недовольством закатила глаза. Скрещенные руки намекали, что беседовать вождь не намеревается. Кофейных оттенков пиджак и брюки убеждали Олеся: шанс на беседу есть. — Я не осуждаю… Лисицыны… Пусть! Но дай мне поговорить с тобой сейчас наедине! Это важно! — У тебя есть пять минут, — Лилия показала наручные часы. — Начинай. В квартиру не пущу. Олесь облизнул губы и выдохнул: — Почему? Он начал думать, Лилия не поймет вопроса, но она кивнула и ответила: — Больше всего я хочу одного — вернуть способность любить. Без любви я мертвая, понимаешь? Пусть вместе с ней мне вернут чанк невезения, но, черт возьми, это того стоит! — Стоит жизней? — Я человек… Нельзя меня винить в том, в чем по умолчанию виноваты люди. К сведению, всех магов я отдаю исключительно на исследования, направленные на изучение проблемы любви. Мне обещали вернуть чувство одной из первых. Веришь или нет, но они сдержат слово. Мысль о вере, прятавшаяся от него, наконец показала себя. Олесь осознал слова Лейсаны. — Чанки не существуют сами по себе, — сказал Олесь. — Они — плод веры. Поверил, что можешь дышать под водой — вот ты и дышишь. — Шутить изволишь? — лицо Лилии скривилось в неестественной улыбке. — На полном серьезе. Можешь не сомневаться, я верну тебе любовь. И веру. И все, чего не хватает людям. Поэтому я поеду с Лисицынами. Им же нужен один маг к утру? Два внедорожника неслись по дороге М-7, обгоняя рассвет. Лучи закрадывались на пустынные поля, дорогу, пробуждали наметившийся впереди лес. За рулем первого автомобиля сидела Катерина, рядом — Алексей. Олесю разрешили ехать с Лилией. — Не понимаю твоего поступка, — сказала Лилия, не отрывая взгляда от дороги. — И не нужно, — ответил Олесь. — Единственное, чего я прошу: пусть первыми, кому я отдам кровь, будут Лисицыны. — Чтобы твоя кровь их убила? Они на риск не пойдут. — Тогда хочу увидеть Аксинью… если… — Она жива. Я организую встречу. Так почему ты уверен, что сможешь наделить человека любовью, избежав смертельного исхода для реципиента? Олесь молчал. Он не хотел говорить, что понял кое-что важное лишь сейчас. Вера rfr вода, а сверхъестественная способность — неразбиваемый лед. Можно ли его растопить? Олесь надеялся на положительный ответ, ведь это помогло бы беспрепятственно передаться вере вместе с любовью через кровь. Олесь полагал: раз оба чувства равнозначны, то любовь так же должна становиться чем-то иным. Если полюбить кого-то сильнее остальных. Во что превращается любовь? Телефон Лилии, поставленный на подзарядку, разразился полифонией. Пальцем Лилия включила громкую связь. — Не усни, нам еще ехать и ехать, — раздался голос Алексея. — С чего такая заботливость? — осведомилась Лилия. Несколько секунд телефон молчал. Олесь лишь слышал гул мотора и шипение асфальта под колесами. — Мы не могли упустить возможность, — По коже Олеся прошлась дрожь, когда он почувствовал, как Алексей улыбнулся. — Мы начинаем зачистку лагеля. Не пележивай, Лилия, новых набелешь. Взвизгнули тормозные колодки. Олеся кинуло вперед насколько позволял ремень. Машина остановилась. Костяшки пальцев Лилии побелели, вцепившись в руль. — Что это значит? Прежде чем ответить, Лилия бросила взгляд на почти скрывшийся из виду внедорожник Лисицыных. — Охотники нападут на лагерь. Одних пленят, других расстреляют. Лилия в задумчивости опустила взгляд, наверное, решала: поворачивать или…