Машина двинулась, набирая скорость. Олесь забился в дверь, пытаясь открыть. — Куда мы едем? Развернись! — закричал он. — Там же люди! Немигающими глазами вождь «освободителей» следила за дорогой. — Это судьба. — Выпусти меня! — Ты их не спасешь. Ты никого не спасешь. Расстегнув ремень, Олесь бросился на Лилию. Рукой она с легкостью вернула его на место. — Без толку даже звонить. Охотники никогда не предупреждают о зачистке. Если предупредили — значит зачистка уже идет или закончилась. Все, что мы можем, — надеяться на Матвея, единственного толкового парня. Матвею Олесь не успел сказать, что уезжает. Зимина и Лисицыны повезли его в Казань сразу, как только он дал согласие. Олесь знал, что может не вернуться, но не рассчитывал на подлость охотников. И он не рассчитывал, что снова не сдержит обещание. Обещание, данное Варваре и Альфреду. Бессилие взяло свое. Тоска со строгим стуком вошла в душу Олеся. Глава 21. Черное белое Серое утро меланхолично отражалось в окнах дома напротив. Матвею не спалось. Теплое одеяло было откинуто, по белой простыни наворачивали круги пальцы. Завороженный грустью старого кирпичного дома Матвей ни о чем не думал. Иногда позволительно прожить несколько минут без мыслей, воспоминаний и целей. «Лейсана сказала бы, что я медитирую», — Матвей поймал себя на мысли и улыбнулся так, как всегда: с легкой потерянностью и ноткой самоиронии. Звон битой посуды с кухни заставил встрепенуться и через пару секунд быть там. Вздох облегчения. Всего лишь Варвара. Она сметала с полок тарелки, чашки, пакетики с кашей и коробки шоколадного напитка в поисках чего-то ценного. — Три утра, — заметил Матвей. Взметнулись черные волосы Варвары, скрывавшие тощее тело. Заметив его, девушка, вероятно, почувствовала то же облегчение, но не приостановила поиски. — Все взяла, кроме термоса. Я спешу. — Куда? Лилия послала тебя на дело? — Твоя Лилечка якшается с охотниками. Мы с Олесем и Альфредом все видели и слышали. Матвей поднял брови, скрестил на груди руки. — Приехали на джипе. Лисицыны! Чаепитие посреди ночи с вождем — как тебе? Уговор у них: она поставляет им тела для опытов. Говорила же, маги пропадают в Танайском лесу, ты шорытак и не снял. Моя вина? Нет. Хочешь в тюрьму или смерти — сиди. Я сваливаю из лагеря. Новости Матвей умел воспринимать без «переваривания», потому отозвался резкой для Варвары фразой: — Лилия правильно поступила. — Я ослышалась? — Варвара отвлеклась от скидывания на пол чайного сервиза. — Революция требует жертв. Ты считала иначе? На шахматной доске она играет за черных и белых, изучает противника. Нужно соблюдать правила, иначе удалят с поля боя. — Матвей зевнул и поплелся в спальню. — Останься, каждый маг необходим во время революции. Двумя прыжками девушка догнала его и толкнула к стене. По виду Матвей решил, что в ней закипает злость. — Давно ли ты перестал следить за семьей? Ты узнал о сопливых мечтах Лилии и сразу помешался, ослеп! То, что было ценнее всего, ушло на второй план. Очнись! Мир будет по-прежнему уродлив. Твои мечты сгорят и станут ненужными, ведь кое-кто забыл о близких. Если тебе нравится чувствовать себя ничтожеством — чувствуй! Но других такими не считай. Если Олесь верит, что может спасти мир — не мешай его вере. Однажды настанет утро, и ты его уже никогда не увидишь, но поймешь: он был твоим раем, а все остальное — адом! Еще долго звучал в голове ее голос, когда она, так и не найдя термоса, взяла рюкзак и хлопнула дверью. Пятнадцатью минутами позже Матвей нашел в себе силы подняться с кровати, одеться и дойти до квартиры Лилии. Он долго стучался. Ему не открывали, хотя шумели на пороге. — Дверь. Открой! Глухим представляться не стану. Открыл дверь Толя, молодой помощник Лилии, почти ее правая рука. Он высунул голову, затем не спеша вышел в подъезд. — Да? Ты из-за Альфреда? Не слушай его брехню. Лилия никогда с охотниками дел не имела. Вот же шут! — Толю прошиб пот; он утер капли со лба и выдавил улыбку. «Ага. Не его ли ты сейчас потрошишь? То-то не открывал», — усмехнулся про себя Матвей. — Я к Лилии. — Ее с Олесем вызвали по срочному делу в Казань. Жди, дней через пять вернутся. Не прощаясь, Матвей вышел на предутреннюю улицу. Ни одной машины во дворе не было. Должно быть, и правда уехали. Но Олесь-то зачем? Нехорошее предчувствие посетило Матвея. Он видел в Лилии себя, поэтому доверял ей. Но что, если Варвара права: его ослепила идейная схожесть? Неужели он и впрямь собственноручно сдал своего Олеся прямо в руки врагу? Вытащив мобильный телефон из брюк, Матвей набрал номер вождя. Вместе с долгими гудками он вернулся домой, снял обувь и сел на диван. Телефон Олеся спрятался между складками дивана. Поняв, что никто ему не ответит, он сбросил вызов. Матвей решил, что попросит прощения, когда Олесь вернется. Не только у него, еще у Хмылки. За отвратительнейшее поведение, злой, откровенный язык. Своими словами он пытался спасти романтика от гибели души. Магам-мечтателям крайне тяжело жить после того, как их корабли с мечтами затонули. Матвей не затопил корабли Олеся, даже не ударил по ним, но стал им угрозой. Быть таковой Матвей не желал. Да и любил он в Олесе идеалиста. Уж лучше стать для него и Хмылки нежным, веселым и добрым, каким его еще не видели, чем продолжать все рушить. Лишь бы Олесь вернулся. Из открытого окна резанул грубый мужской голос, вещавший из мегафона: — Приказом Министерства борьбы с магами от двадцатого августа сего года заявлено прекратить деятельность лагеря «Освободители» и схватить преступников! Корпус первый и корпус второй! Вам даны три минуты. Выходите с поднятыми руками. В противном случае по истечению времени вы будете принудительно выведены и расстреляны. Глава 22. Охотники и жертвы Катя с тревожным взглядом повернулась к окну. Подходить близко к нему она боялась: полсотни охотников выискивали цель из пистолетов. Тем временем в квартире шумели все, кто только мог. Каждый пытался перебить говорившего, указывая, как поступить. Матвей успел сказать, что Олесь и Лилия покинули город и, скорее всего, находятся в меньшей опасности, чем лагерники. А вот Варваре может не повезти — она ушла совсем недавно. То, что происходило сейчас, стало привычным для многих магов-путешественников — облава под самое утро. Катя вернулась в толпу, которая скопились в коридоре, и пересчитала собравшихся. Соседи с первого, второго и третьего этажа — почти все тут. Никто из них не бросился к ногам охотников. Виктория, юная леди, отрицавшая существование косметики, со скромностью прижалась к двери в туалет. Она без труда могла загипнотизировать кого угодно, таков ее дар. Рамиль и Василь, два брата-близнеца, обычно шутливые, теперь с серьезностью прислушивались к звукам, доносившимся то из распахнутого окна, то из подъезда. Оба научились левитировать в один день в далеком детстве. Петр, доживший до семидесяти трех благодаря умению становиться невидимым, сидел на полу и качал головой, сетуя на облаву. Ландыш, жена Альфреда, бледная, от того что муж куда-то пропал, теребила пуговицы на платье. О ее способности Катя знала одно: чанк связан с водной стихией. Андрей, суровый мужчина, всегда носивший с собой заряженный пистолет, спорил с Лейсаной. Его чанк прост, но эффективен — телекинез. Евгений, совсем еще мальчишка, позволял другу держаться за его плечо. У Жени самый удивительный дар и самый ненужный — он умел в совершенстве играть на всех музыкальных инструментах мира. Денис, его друг, был слеп. Он единственный, кто не видел жутких мужчин и женщин, собравшихся во дворе. Ничем он не владел, любить не умел. Денис — человек, примкнувший к магам, оттого что в людском обществе граждане с физическими дефектами были не нужны. Таких людей травили и сбрасывали в канавы. Горькая правда о тех, кто не познал любви. — Нам нужно успокоиться, — обратилась ко всем синеволосая ведьма, — мы все напуганы, на пределе эмоций. Но давайте подумаем о том, что нас ждет после смерти. Мы прошли тяжелый путь, и, если уж суждено умереть, следующий будет легче. Таковы законы вселенной. От трех минут осталось вдвое меньше. Напряжение и страх нарастали лишь сильнее. — Вы не спустились, — Матвей обхватил Андрея и Петра за плечи. — Тем я горд. — Может, лучше сдаться? — простонала Вика. — Иш удумала! — старчески прохрипел Петр. — О душе подумай, о душе!.. Тьфу! — Нас убьют лишь при необходимости, забавы ради не станут, — добавил Матвей. — Им нужны мы. Живыми. А кто из вас сдастся им, ну? Никто. Не позволю. Петр вышел в подъезд. — Я загляну к Лилии, опосля — в оружейную, — сказал он и растворился в воздухе. — Мы можем их обезоружить, — Ландыш взглянула на пистолет в руках Андрея. — Если заставить охотников выстрелить в момент, когда я вылью на них тонны воды, пользоваться пистолетами будет рискованно. Я так много раз проделывала. Идею подхватил Василь. Он забрал у Андрея пистолет и сказал о решении выйти через подъезд, взлететь и атаковать. Каждый понимал, что, скорее всего, парень уже не вернется, но отговаривать не стал. — За дело, — Василь кивнул на прощание и вышел. Ландыш поспешила к окну. Катя решила, что лишние жертвы не нужны, и раскрыла вместительный ящик дивана. Она схватила незрячего Дениса, затем, приговаривая, что все будет хорошо, велела лечь в него. Краем глаза она заметила удивление Матвея. Наверное, ему и в голову не приходило, что Хмылка может бескорыстно помогать немагу, да еще ласковыми словами успокаивать. — Их слишком много, — сказал Андрей, выглядывая в окно из-за стены. — Попробую им помочь с нажатием крючков… — Приготовьтесь, сейчас будет тряска, — предупредила Ландыш и взвела руки к потолку.