— Лучше дай мне еды, — попросила она. — Я голодная. У тебя есть еда? — Есть крысиные кости, — сказал Ван, и голубые глаза засияли от счастья. Он вытащил из-за пазухи свёрток. Девчонка с трепетом приняла дар и кинулась жадно обгладывать крысятину. Руки её дрожали. Ван уселся рядом и оглядел её. — Кто латал тебе платье? — спросил, кивком указав на стежки. — Я сама. — Ты умеешь шить? — Мама учила, пока не ушла. Ван кивнул. Стало быть, покойница шитьём заработала на подключение и слилась с трипом, но до ухода успела обучить дочь ремеслу. Великое дело! Обычно консы не умеют ничего. А тут — такое сокровище. В новом мире её знания будут бесценны! — Сумеешь зашить мой плащ? — он продемонстрировал рваную полу. Ана внимательно посмотрела на него. — Он весь в крови. — Это пугает тебя? — Пугает, — честно призналась девочка. — Но ты дал мне еды. Я в долгу. Ван снова кивнул. — Тебе придётся пойти со мной. Она подняла глаза. — Далеко? — Спасать мир. Ана облизала пальцы и сняла с пояса матери холщовый мешочек, из которого торчали нитки. — Я готова. Ван брёл и волочил топор. Ана косолапо семенила следом, шлёпая по асфальту босыми ступнями. Она не разговаривала. Не плакала. Не задавала вопросов. Не вздрагивала, когда Ван спасал очнувшихся консов. Не жаловалась на усталость. Не просила пить. Не просила есть, но с удовольствием пила и ела, когда Ван разделял с ней трапезу. Он научил её потрошить крыс и собирать в заброшках питьевую воду. Она почистила и заштопала его плащ. Ана стала его тенью. Тенью Спасителя. Ангелом. На седьмой день они добрались до Центра. Огромный зиккурат из стекла и бетона пронзал вершиной свинцовое небо. Неоновые огни подсвечивали этажи и ярусы. Голубоватые сполохи тока то и дело пробегали по зеркальным граням стен. Пирамида программы Кванта. Средоточие зла. Ван смотрел на неё. Созерцал величие порока во всей его мрачной красе, а Ана пряталась за его спиной. — Пошли. — Ван взял девочку за руку, а топор закинул на плечо. Центр охранялся мощно. Многоуровневая защита от кибератак была надёжной и такой замудрёной, что даже лучшие хакеры прошлого не смогли бы с ней сладить. Проникнуть в программу не мог никто. Никогда. Никто и никогда не смог бы изменить код или внедрить вирус. У Вана не было вируса. У него был топор. Удар стали о металл высек искры, и широкое лезвие прорубило обшивку запасного выхода, словно картон. Надёжная защита от кибернетических атак оказалась совершенно бесполезна от атак физических. Программа Кванта стёрла алгоритмы физической защиты давным-давно, когда последний человек превратился в конса, не способного жить вне трипа. Зачем лазеры? Зачем сигнальная система? Потенциальная угроза уничтожена. Люди больше не способны ни на что, кроме потребления виртуальных благ. Не умеют читать, считать. С трудом ходят. Забыли, как разводить огонь и шить одежду. Они не смогут защитить себя. А уж напасть — тем более. Так рассуждала программа. И Ван это знал. До того, как уйти на трип, он работал мнемоником: подгружал в память заказчиков разнообразную информацию. За это неплохо платили. А ещё лучше платили за то, чтобы он вырезал и уничтожал часть данных. Он — как и другие продажные мнемоники — стирал словари и инструкции, революции, войны, стихийные бедствия. Не всё. Не полностью. Частично. Незаметно. Файл за файлом. Байт за байтом он истреблял знания, которым не было цены, и человечество всё глубже и глубже погружалось в пучину неведения. Да, Ван активно содействовал этому погружению. Только, в отличие от других продажных мнемоников, он сначала просматривал рекомендованные к уничтожению данные. Просматривал и запоминал. Об этом никто не знал. За это ему не платили. Ван делал это исключительно по собственной инициативе. Именно там, среди обрезков и обрывков чужих воспоминаний и ворованных идей, он отыскал главное: слабые места программы Кванта. Отыскал совершенно случайно и не придал этому никакого значения. Всё, о чём тогда думалось — сладость грядущего трипа. И да. Он был сладок. Но потом Ван очнулся, нашёл топор и прозрел. Он чувствовал вину. Огромную, как Кислое море. И такую же ядовитую. Она разъедала его изнутри. Жалила. Лишала покоя. И Ван знал, что надо сделать. Надо. Спасти. Всех. Он рубанул дверь яростно, насколько хватило сил. Потом ещё. Ещё и ещё. Искры сыпались. Ток жужжал. Металл корёжило, точно фольгу. Когда дыра в обшивке стала шире, они с Аной беспрепятственно вошли внутрь. Зашагали по тёмному гулкому коридору. Свернули к центральному холлу. Никем не остановленные, добрались до лестницы. Поднялись на шестой уровень, и... — А-ах! — Ана вцепилась в руку Вана, а голубые глаза её широко распахнулись и сделались похожими на блюдца. Ван и сам удивился. Замер. Нахмурился. Стены огромного зала сплошь покрывали панели подключения. Бесплатные, до отказа набитые квантом, они дружелюбно мигали зелёным, а свободные разъёмы манили, суля океаны удовольствия. Здесь запросто могла уйти на вечный трип целая дивизия. Хватило бы всем. «С чего, интересно, такая щедрость?» — подумал Ван и тут же всё понял. Ана оторвалась от него и кинулась к ближайшей панели. Трясущимися руками ухватила разъём. Нащупала вход на тонкой шейке. — Нет! — рявкнул Ван, но было поздно. — Прости... — всхлипнула Ана, оседая на пол. — Там... моя... мама... Ван взревел, точно раненный охотником гризли. Схватил топор наизготовку и, перескакивая через две ступени, помчался наверх, к центральной панели управления. Ни одна дверь не могла его удержать. Ни одна переборка. Всё разлеталось в щепы. В исполинском тёмном ангаре тихо жужжали сервера. Их было так много, что не хватало глаз узреть всё. Стройные шеренги тонули далеко во мраке, а рядом с гигантской сенсорной панелью лежал невероятно толстый смотритель. Он не был на трипе, хотя мог бы: показатели его подключения держались на максимально высоком уровне. — Ты... кто... — прохрипел толстяк, пытаясь сфокусировать взгляд на топоре в руках Вана. — Спаситель, — сказал Ван. Похоже, ответ толстяка вполне устроил. Он смежил веки и сглотнул. Шумно втянул в себя воздух и, с великим трудом ворочая языком, выцедил. — Программа... Она вышла из-под контроля. Она... обезумела. — Не волнуйся, — успокоил Ван, примеряясь к ближайшему серверу, словно лесоруб к мачтовой сосне. — Я тоже. Толстяк разлепил глаза, проморгался и... — Стой! — заорал, вскинув руку. Даже встать попытался: схватился за стул, но тот опрокинулся под его весом. — Не делай этого! Они погибнут! Все, кто на трипе, погибнут! Они умрут! Насовсем! Ты убьёшь их! Убьёшь их всех! Ван смерил его мрачным взглядом. — Остановись, безумец! — вопил толстяк. Не имея возможности подняться, он полз к нему. — Я не безумец, — ответил Ван. — Я — Спаситель. И тем, кто уверует, я подарю новый мир. Он широко замахнулся, и лезвие, блеснув, впилось в усыпанное датчиками пузо сервера... КОНЕЦ 23.03.2023 Примечание 1. Конс — от английского consumer — потребитель.