– Зависит от тебя. – Она делает паузу. – Твой отец хочет нас видеть. Мое прекрасное настроение мгновенно улетучивается. Я провожу рукой по своей обнаженной груди. – Когда? – Сегодня днем, если сможешь. – Девочки тоже будут? – Да, но я не позволю Эмме увидеться с ним. Она слишком юна, не хочу, чтобы она побывала в таком месте. – Ей двенадцать, мама. Думаю, вполне достаточно, чтобы принять самостоятельное решение. – Будет лучше, если я сначала узнаю, что творится, и выясню, в каком состоянии твой отец, прежде чем обсуждать с ней эту тему. – Справедливо. А что насчет Кейтлин? – Она не хочет его видеть. – Я могу понять ее решение. Часть меня тоже не хочет его видеть, но есть камень, который мне нужно снять с души. – Это ее выбор, и я не могу сказать, что удивлен. Рэйчел готовит завтрак, но через час мы будем в пути. Я заеду за тобой. – Нет необходимости. Меня отвезет шофер Кеннеди. Встретимся там. Координаты я пришлю тебе на мобильный. Три часа спустя мы с Рэйчел стоим у офиса ФБР в Челси и ждем мою маму. Она подходит и заключает нас обоих в объятия. – Готов? – спрашивает мама, ущипнув меня за щеку. Я пожимаю плечами. – Настолько, насколько это возможно. – Спасибо, что приехал, чтобы быть со мной. Без тебя я бы не справилась. – Она сжимает мою руку. – Волнуешься, что он зол на тебя? – уточняю я, и мама кивает. – Я не позволю ему свалить вину на тебя, обещаю. Мы входим в здание, и как только минуем пропускную систему и проходим через турникет, нас приветствует молодая женщина с темными вьющимися волосами. – Миссис Макконахи. Я агент Тори Кендалл. Мы с вами разговаривали по телефону. Мама пожимает ей руку. – Это мой сын Брэдли и его девушка Рэйчел. Я получаю огромное удовольствие от ее слов, будто я снова в старшей школе, а девочка, в которую влюблен, согласилась со мной встречаться. Мы оба пожимаем агенту руку, затем следуем за ней вверх через два лестничных пролета и выходим в длинный коридор с ковровым покрытием. – Ваш муж находится здесь временно, его переведут в федеральную тюрьму в ближайшие дни. Я позабочусь о том, чтобы вы получили уведомление о его новом местоположении. – Спасибо, – тихо говорит мама. Мы останавливаемся у серой двери с окошком сверху. Агент Кендалл открывает ее и быстро заглядывает внутрь. – Он там. Вы можете войти, когда будете готовы. Я подожду здесь. – Она смотрит на Рэйчел. – Вы можете присесть здесь, мисс, – указывает она на два стула у стены позади нас. Мама снимает пальто и молча передает его Рэйчел. Та сжимает мою руку и поднимается на цыпочках, чтобы поцеловать меня. – Удачи, – шепчет она. – Ты справишься. – Готова? – Я беру маму за руку, и она кивает. Открываю дверь, и мы входим внутрь. Помещение небольшое по площади. Стены темно-серого цвета, кафельный потертый пол, стол и четыре стула. Мрачная обстановка соответствует моему настроению. Однако ничто не смогло бы подготовить меня ко встрече с мужчиной, который теперь находится передо мной. Папа всегда гордился своей внешностью. Как ведущий биржевой маклер, он должен был выглядеть соответствующим образом. Его шкаф был забит дизайнерскими костюмами и обувью, и он всегда был безукоризненно одет и ухожен. Мужчина, сидящий на стуле за столом, даже близко не похож на того человека. Его когда-то короткие темные волосы теперь почти полностью поседели и ниспадают до плеч. Челюсть заросла густой седой щетиной, вокруг рта заметные морщины. Оранжевый комбинезон висит на его пугающе худом теле. Папа каждое утро перед работой фанатично ходил в спортзал и всегда был в отличной форме. Этот человек совсем не похож на моего отца. Мама тянет меня за локоть, я и не заметил, что замер. Я стою как вкопанный, с недоверием глядя на человека, на которого смотрел когда-то снизу вверх. На которого хотел произвести впечатление. На которого хотел стать похожим, когда вырасту. – Брэдли… – Низкий голос и пронзительно голубые глаза – единственное, что знакомо в нем. Он встает, умоляюще глядя на меня. Я подхожу к пустующим стульям напротив него и выдвигаю один для матери. Когда она садится, я опускаюсь на стул рядом, положив руки на стол ладонями вниз. Адамово яблоко прыгает у него в горле, и он снова садится, выглядя несколько удрученным. – Рад тебя видеть. – Неужто? – Мой голос звучит резко. – Да. Я скучал по тебе. Рад, что ты хорошо выглядишь. Агент сказал мне, что ты в Гарварде и играешь за Crimsons? – Я в Гарварде, но в футбольной команде больше не состою. – Не состоишь, милый? – Мама озадаченно смотрит на меня. – Тренер не согласовал мою поездку с Рэйчел в Ирландию. Сказал, что вышвырнет меня из команды, если я поеду. – Ты бросил футбол ради какой-то девчонки? – В тоне отца слышно неприкрытое разочарование. – Первое: она не какая-то девчонка. Второе: я предпочел защитить ее, а не следовать своим эгоистичным интересам. Но ты вряд ли поймешь. Вместо того чтобы признать свое преступление, ты потащил мою мать и сестер через полмира и бросил меня, не задумываясь. Ты разрушил нашу семью, потому что был слишком глуп, чтобы поступить правильно. Я почти ожидаю, что мама встанет на защиту отца, и очень удивлен, когда этого не происходит. Папа сглатывает. – Ты прав. Я был трусом, и мне не следовало так поступать. Если бы мог, я бы во многом поступил иначе, но я запаниковал и сделал неверный выбор. Мама говорила, что он раскаялся, но это еще ничего не объясняет. – Если ты говоришь правду, почему не вернулся вместе с мамой? Ты оставил их, и они были вынуждены ехать одни. С ними могло случиться все что угодно! – Мой голос повышается на октаву. Отец качает головой. – На всем пути за ними приглядывали нанятые мной люди. Им не угрожала опасность ни в какой момент времени. – Правда? – спрашивает мама. – Конечно, милая. Я бы никогда себя не простил, если бы с тобой или девочками что-то случилось. – Я не поведусь на это. – Я откидываюсь на спинку стула. – Я не виню тебя, сынок. Я ошибся и буду расплачиваться за это остаток жизни, но надеюсь, что ты сможешь простить меня. – Ты бросил меня. – Понимаю, но ты был непреклонен в намерении остаться, а твои доводы звучали здраво. – Это неважно! – Я злюсь из-за того, что мой голос дрожит, и замолкаю, чтобы собраться с мыслями. – Ты даже не попытался убедить меня уехать. – А ты бы предпочел, чтобы попытался? Самая сложная часть. Та, где на первый план выходит мой эгоизм. Я мог бы солгать, но тогда я был бы не лучше его. – Нет, – спокойно признаю я. – Но это не значит, что я не чувствую себя виноватым или обиженным из-за того, что меня оставили. – Ох, милый, – мама кладет руку мне на щеку, – тебе не из-за чего чувствовать себя виноватым. Ты не сделал ничего плохого. Не было ничего дурного в том, чтобы остаться и попытаться чего-то добиться в своей жизни. Если бы ты не поступил так, тебя бы не было здесь, чтобы помочь мне. Я не смогла бы пережить последние несколько недель без твоей поддержки. – Как бы то ни было, прости, Брэдли. Прости, что я подвел тебя. – Папа смотрит мне прямо в глаза, извиняясь. – За то, что подвел всю семью. Сейчас я стараюсь поступить правильно. – Это не вернет людям их деньги. Он опускает голову. – Я знаю, я ужасно чувствую себя из-за этого. Я передал содержимое офшорных счетов, которые у меня были, – признается он, морщась. – Каких счетов? – спрашиваю я сквозь зубы. – У меня оставались деньги, припрятанные за границей. А как еще мы должны были жить? Всякое сочувствие, которое только начало появляться у меня, мгновенно улетучивается. – Это были не твои деньги, чтобы припрятывать! – шиплю я. – Ты украл их! – Ну, я их вернул. Их недостаточно, но они могут составить некоторую компенсацию клиентам, потерявшим средства. – Он смотрит на маму. – Я умолял выделить какую-то часть для вас, но они забрали все. Прости.