– Знаю, сегодня он был великолепен, без шуток. Максимально незаметный, никто даже не обратил внимания, но каждый раз, оглядываясь, я видела его. Это действительно успокаивает, но я по-прежнему в ужасе. Я слабачка. Я кладу ладонь ей на щеку. – Из всех знакомых мне людей ты меньше всего похожа на слабачку. – Она легко улыбается. – Ты невероятная, Рэйчел. Ты прошла через ад, но продолжаешь бороться, продолжаешь снова подниматься на ноги. Ты мой герой. Она смотрит на меня так, будто у меня выросла вторая голова или случилось нечто подобное. – Ты под кайфом? Я смеюсь. – Под кайфом от любви. Слова сами вырываются из моего рта, и я напрягаюсь, обеспокоенный ее реакцией. Она замирает, и мое сердце в дикой панике скачет в груди. – Тебе больше незачем притворяться, – шепчет она, отводя глаза. – Ты был великолепен, Брэд. Настолько великолепен, что я даже не знаю, как справилась бы без тебя, но больше ты мне ничего не должен. Мы квиты. Это меня злит. – Ты правда так думаешь? – Я приподнимаю ее голову за подбородок, чтобы она смотрела прямо на меня, и замечаю, что привычная решимость Рэйчел яростно горит в ее глазах. – Сказать правду? – Пожалуйста. – Я хочу верить, что нравлюсь тебе так же сильно, как ты мне, но есть еще кое-что, связанное с Фэй и… Я прикладываю палец к ее губам, обрывая фразу. – Нет ничего, связанного с Фэй. На самом деле никогда и не было. Она была права: я проецировал на нее свои желания. Я не испытываю таких чувств к Фэй. Может быть, вначале я немного и был влюблен, но не сейчас. И ненадолго. Я завидовал тому, что есть у нее и Кая, потому что всегда был человеком, который больше стремился к серьезным отношениям. – Ее глаза расширяются до предела, а мои губы изгибаются в улыбке. – Понимаю. В это трудно поверить, потому что последние пару лет я вел себя как придурок, но это правда. – К черту. Буду действовать интуитивно и скажу, что я хочу от нее. – Я хочу отношений с тобой, Рэйчел. Хочу перестать притворяться и действительно начать совместную жизнь с тобой. Уверенность в ее взгляде уступает место смеси трепета, страха и ранимости. – Даже после всего этого? Зная, что я испорчена? Я обнимаю ее за шею. – Ты не испорчена, детка. Тебе больно, и нужно время, чтобы исцелиться. Я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно. Я сделаю так, как ты захочешь, но если ты чувствуешь то же самое, что и я, не отталкивай меня. Дай нам шанс. Дай мне шанс, и я докажу, что достоин тебя. Она обвивает руками мою шею, сияя. – Ты уже доказал и это, и многое другое. У меня к тебе очень сильное чувство, Брэд, и это пугает. У меня никогда не случалось ничего подобного, и я боюсь, что ничего не получится, а ты заслуживаешь самого лучшего, потому что ты классный парень. Моя улыбка так широка, что угрожает пустить трещину по лицу. – Правда? – Я выпячиваю грудь, и она шлепает меня по ней. – Кажется, придется немного обуздать твое эго. – Можешь обуздать мое что угодно. Все что захочешь. Я готов смириться со всем, что ты захочешь со мной сделать. – И почему я не удивлена? Потом я целую ее, и мы целую вечность не двигаемся, оба счастливые от объятий и поцелуев. А после едим в постели холодную еду, которую я принес, и смотрим Netflix, и я не могу припомнить, чтобы когда-либо в жизни чувствовал себя счастливее. Я утыкаюсь носом в ее плечо, оставляя обжигающий поцелуй на ее шее. – Что это было? – спрашивает она, отрывая взгляд от экрана. – Просто ты делаешь меня чертовски счастливым, Рыженькая. Она разворачивается, прижимаясь ко мне. – Это чертовски взаимно, придурок. Я хихикаю. – Думаю, пора с этим разобраться. Тебе определенно нужно придумать для меня другое прозвище. Придурок имеет не вполне подходящую эмоциональную окраску. Она просовывает свою обнаженную ногу между моих бедер, и мой член твердеет. – И какое же наказание ты придумал? – мурлычет она, включаясь в мою игру. – Что-то вроде такого: ты лежишь на спине, полностью обнаженная, а я вхожу в тебя. – Согласна, черт возьми, – говорит она, садясь и стягивая футболку. На ней нет бюстгальтера. – Такие наказания по мне. В мгновение ока она снимает пижамные шорты и лежит подо мной совершенно голая. – Ну? – притворно гневно смотрит она на меня, дергая за подол рубашки. – Чего ты ждешь? Раздевайся и наказывай меня! Глава 35 Брэд Трижды я «наказал» ее вчера вечером и дважды сегодня утром – в постели и в душе, – но мне все мало. Не знаю, что не так с этой девушкой, но я не могу насытиться ею. Она смеется и шутит со мной, пока готовит панкейки на скорую руку, и мне так естественно находиться рядом с ней. – Как ты научилась готовить? – спрашиваю я со своего стула. Я сижу лицом к плите, передо мной открывается фантастический вид на ее прекрасную задницу, и мой взгляд прикован к ней последние пять минут. Рэйч идеально подходят и обрезанные джинсовые шорты, и укороченный белый топ, открывающий плечи. Хотя на ней есть бюстгальтер, твердые соски выпирают сквозь тонкую ткань, и все время, пока я наблюдаю за ней, у меня бешеный стояк. Подозреваю, это может стать проблемой в общественных местах, но в данный момент нет ничего более совершенного. Мы на одной волне, и она выглядит такой же счастливой, как и я. Я на седьмом небе от счастья. Запишите меня в клуб подкаблучников. Теперь я тут с Кайлером и Кэлвином. Могу записываться снова и снова. Это самое удивительное чувство в мире. – Санта подарил кулинарную книгу, когда мне было шесть, и мы с мамой приготовили оттуда все рецепты как минимум трижды. – Она убирает с лица волосы и едва заметно грустнеет. – Это было в тот период, когда у нее находилось на меня время. До того, как ей пришлось выйти на работу. После я иногда готовила с Фэй и ее мамой, а в школе изучала домоводство. Я всегда считала кулинарию терапией. В этом она очень похожа на шитье. – Руки у тебя из правильного места, – замечаю я, лукаво улыбаясь. Рэйчел подозрительно прищуривается. – Флиртуешь со мной? – Я всегда буду флиртовать со своей девушкой, потому что она чертовски горячая штучка. Она бросает панкейки на произвол судьбы, метнувшись ко мне, и устраивается на моих коленях. – Ты решишь, что я одна из множества глупеньких хихикающих девчонок, если скажу, что, когда ты называешь меня своей девушкой, у меня внутри творятся странные вещи? – У тебя не получилось бы быть глупой, даже если бы ты постаралась. А хихикать – это даже хорошо, – я быстро целую ее в губы, – хихикать – это здорово. Мне не нужен хрустальный шар, чтобы видеть, что в прошлом Рэйчел не было места для легкомысленного хихиканья. Она упирается лбом в мой. – Как же мне с тобой повезло. – Эй! Перестань красть мои реплики. – Я отклоняюсь назад, глядя ей в глаза. – Это мне повезло. – Я провожу рукой по ее волосам. – Я без ума от тебя, Рэйчел. По уши влюблен. – Аналогично, детка. – Она целует меня медленно и нежно, и я не хочу отпускать ее никогда. Когда она вспархивает с моих коленей, я сердито смотрю на нее, а она смеется. – Не смотри так. Я хочу приготовить панкейки своему парню, чтобы показать, насколько он мне не безразличен. У меня урчит в животе, а следом звонит сотовый. – Действительно, говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, – дразню я, доставая телефон из кармана спортивных штанов. – Мам? Все в порядке? Ненавижу, что это стало привычным приветствием. Я с нетерпением жду того дня, когда смогу просто сказать: «Привет, мама» без всяких сомнений.