Альв неожиданно резко притянул меня к себе, обхватив за талию. Не успела и глазом моргнуть, как он резко оттолкнулся от земли, и мы взмыли в воздух. На мгновение заложило уши. Я судорожно вцепилась в сильные плечи. Воздух, до этого казавшийся просто прохладным, враз стал ледяным, ожег лицо, плечи. Выроненная холщовая сумка, с которой я собиралась в булочную, кляксой осталась лежать на брусчатке. Мы неслись над кварталом Брокеров, над центральным парком. Под нами мелькнула излучина Кейши, затем мост. Все это время я молчала, молясь и проклиная одновременно. Думая лишь об одном: только бы не разбиться. — Так Стрела тебе нравится? — прозвучал голос, холодный, отстраненный. Но не это было самое страшное. Хуже было то, что Варлок спрашивал, глядя на меня. На меня, демоны его разорви, а не вперед! — Нет! — выкрикнула я. — Смотри лучше, куда летим, а то сейчас врежемся. И это были не пустые слова. Прямо по курсу вращалось «Око небес», чуть дальше виднелись шпиль собора и купол центральной башни Непокорных стихий. А за ними — обелиск первозакрывателю долины демонов и семиглавый императорский дворец. — Страх делает нас более искренними, ты не находишь? — ухмыльнулся альв и все же посмотрел вперед. Колесо приближалось быстро. Слишком быстро. — Но если тебе не нравится Стрела, тогда кто же? Неужели я? — Самодовольства в его голосе было хоть взаймы давай. Целой стране. — И не ты! Страх, безотчетный и всепоглощающий, который возник во мне, едва Варлок сорвался в свой бешеный полет по улицам, никуда не ушел. Но сейчас в ответ на эти идиотские вопросы в душе начала подниматься волна. Волна гнева. На самовлюбленного гада, на Алекс с ее дурацкой идеей, на себя, угодившую в ловушку. «Око небес» надвигалось настолько быстро, что я вжала голову в плечи, инстинктивно готовясь к удару. В последний момент Варлок «свечкой» ушел вверх. Так близко к одной из кабинок, что я смогла увидеть изумленное лицо евшей мороженое девчушки, что была внутри. Она завороженно смотрела на нас, даже не заметив, как сливочный шарик выпал из вафельного рожка. — Придурок. Мы могли разбиться! — выкрикнула я. — Разбиться? Со мной? — Альв уничижительно фыркнул. — И кто же тот несчастный, если не я и не Стрела? Да он забавлялся! Откровенно насмехался. — Вирмар Норвуд! — выпалила я, лишь бы остроухий псих наконец угомонился и опустил меня на землю. — Этот трус и ботаник? — скривился Варлок. И, предвосхищая мой вопрос, добавил: — Мы с ним учились в одном университете. Никчемный маг и абсолютно никакой боец. — Зато он нормальный! — Скучный зануда! Мне показалось или Варлок злился? — Ты хотел поговорить о булавке, — напомнила я. — Так мы о ней и говорим. Вернее, о том, почему ты, по твоим же заверениям, влюбленная в какого-то ботаника, подкинула приворотную булавку моему напарнику по игре. Знаешь ли, с втюрившимися по уши идиотами очень тяжело выигрывать. Они постоянно пялятся на трибуны, ища глазами свою девушку, вместо того чтобы прикрывать тебе спину! И вроде бы в словах альва была логика и только логика, но почему я тогда слышала ярость? — Давай я тебе все объясню. — Я запрокинула голову, вглядываясь в холодное лицо Варлока. — Просто опусти меня на землю. — Хо-ро-шо, — явно сдерживаясь, выдохнул альв. Спустя минуту мои ноги действительно коснулись тверди. Вот только то была не брусчатка или дорожка в парке. Крыша. Здание суда, чья игла пронзала небо, возвышалось на Орийском холме. Варлок опустился на черепицу: узкая пологая полоска, ширина которой — всего пару ярдов от края крыши до основания шпиля. Она как раз была такой, что можно было не только стоять, но и присесть. Но самое главное — уступ был горизонтальный. По его углам стояли каменные горгульи. — Как символично, — не удержалась я, посмотрев на оскалившуюся пасть каменного монстра. Ветер, гулявший на высоте, был резким, он взметнул мои и так порядком растрепавшиеся волосы, подхватил юбку, подол которой тут же взмыл вверх. Я инстинктивно придавила ткань к бедрам. Варлок хмыкнул. Меня это разозлило. Да что там разозлило, взбесило. Именно поэтому я подошла к краю крыши и села, свесив ноги вниз, натянув юбку так, чтобы она не смогла вздуться. Альв опустился рядом. — Итак, я жду. — Он снял наконец свои демоновы очки. Зацепил одной из дужек за вырез рубашки и оставил висеть у себя на груди. — На самом деле то была булавка для тебя. От Алекс… — начала я. Пришлось в подробностях рассказать ему обо всем. Но чем дольше я говорила, тем больше мрачнел альв. Город под нами жил своей неторопливой жизнью. Сновали по проспекту магомобили, вагончики со свистом и перестуком мчались по монорельсам, солнце играло в золотой листве, а ветер нет-нет да и проносил в пронзительно чистом осеннем воздухе легкие паутинки. — И почему я должен тебе верить? — мрачно спросил он. — Клянусь своей силой, плотью и кровью, что так и было, — выпалила я. Древние слова, отзвучав, словно ударились в небеса, упали в землю, отозвались в кончиках пальцев и устремились по венам. Меня смерили тяжелым взглядом. — Малышка. — Альв наконец нарушил тишину. — Знаешь, что я ненавижу так же сильно, как ложь? Это когда меня считают идиотом, который ничего не заметит. Я хотела было возразить. Или послать альва к демонам. Ему же поклялись, что все сказанное правда… Не успела. — Если твоя подруга думала, что меня можно превратить в послушного пса, приносящего тапочки и влюбленно пускающего на нее слюну, с помощью одного лишь приворота, то она глупа. Почему-то мне показалось, что он говорит не только об Алекс. — Она не первая? — осторожно спросила я. Спросила и почувствовала, что ступила на тонкий лед. Один неверный шаг, слово, жест, вдох — и провалюсь, а холодная вода сомкнется над моей головой, сковывая мышцы, не давая и шанса на спасение. — И не последняя… — Варлок с остервенением глянул вдаль, туда, где за рыночной площадью в лучах осеннего солнца пускал блики фонтан дракона. — Как же они мне все надоели. Фальшивые и одержимые, считающие себя охотницами. — Он говорил ровно, но мне казалось, альв выплевывает слова напополам с презрением. А потом, резко повернувшись, с какой-то безуминкой во взгляде произнес: — Малышка, а у меня появилась идея. Я хочу проучить твою глупую подружку, поэтому ты будешь моей девушкой. На том арховом танцевальном вечере ты будешь со мной. — Нет, — категорично отрезала я. — Я уже обещала Виру, что буду с ним. — Да. — Варлок будто не услышал. — Ты пойдешь со мной. Я настаиваю. — Настаивай, — согласилась я. — Хоть мухоморы на спирту, хоть вороньи когти на вине. Но мой ответ будет тем же. Нет. — В библиотеке — тот слюнтяй. Сейчас — ботаник. У тебя странный вкус, малышка. — Он явно издевался. Глумился тонко и изощренно. — Почему ты выбрала Вира? Его, не меня? — Он странно усмехнулся. — Вот уж не думал, что когда-нибудь проиграю ему. Хотя… Это будет даже весело. — Ты псих! — Я не поняла ничего из его слов. — Еще какой, — ответили мне шальной улыбкой. — А еще я до арха не люблю проигрывать. Ты же бросила мне вызов, малышка. И я просто не могу его не принять. — Единственное, что я мечтаю бросить, — это тебя с крыши, — не выдержала я. — А придется поцеловать. Не давая возразить, Варлок сграбастал меня за талию, и мы полетели вниз навстречу брусчатке. Мне показалось, что над головой даже раздался хохот оскалившихся каменных горгулий. Но я почти тут же почувствовала, как меня держат. Надежно. Крепко прижав к сильному мужскому телу. — Я жду. Мои ноги болтались в воздухе. А я поняла, почему Варлок лучший игрок: он всегда добивается своего. Любым способом. Вот и сейчас, находясь во всех смыслах в подвешенном состоянии, я осознавала: придется целовать. Хотя хотелось — убивать. Но чем дольше я буду противиться, тем больше шансов, что этот псих устанет и мы разобьемся. Я зажмурилась, вытянула губы в трубочку и скорее клюнула, чем поцеловала альва. Хотела в щеку. Но промахнулась и попала в ухо. Варлок вздрогнул и инстинктивно прижал меня к себе еще сильнее. Упс… Некстати вспомнились слова Вира о том, что этой части тела вроде бы у альвов не стоит касаться. Когда приоткрыла один глаз, закончив процедуру лобзания, то увидела, с каким удивленным выражением лица меня изучают. Так наверняка браконьер рассматривал бы дракона, угодившего в силки для куропатки. — Издеваешься? — хрипло спросил Варлок. — Я нечаянно… Я не туда метила… — Я оборвала сама себя на полуслове, заметив, как дернулся кадык альва, напряглась его шея и проступили под кожей жгуты сухожилий. — Смотрю, ты любишь бесить и раздражать, — выдохнул мне в губы этот ненормальный и поцеловал. Меня буквально смело. Напором. Натиском. Штормовой волной. Запредельно откровенно, страстно, горячо. Прижатая к горячему сильному телу, напряженному, словно согнутый в дугу клинок, я чувствовала, как поднимается и опускается грудь альва при каждом вдохе. Да я и сама в этот момент напоминала натянутую до предела струну. Поцелуй, поначалу жадный, ненасытный, дикий, становился все нежнее. Он сводил с ума, кружил голову, заставлял задыхаться от осеннего воздуха, вдруг ставшего горячим. Меня наполняло неясное предвкушение, у него был вкус джина, запах морского бриза. Губы Варлока — пьянящие, прикосновения — далекие от целомудрия. Его язык, поначалу легко уколовший мои губы, заставляя их раскрыться, сейчас исследовал мой рот. Даже целуясь, он будто играл. То сметая напором, то даря нежность, ласку, чувственную негу. Прижатая к Варлоку, я ощутила, что этот поцелуй между небом и землей перестает быть просто поцелуем. Альв был возбужден. Очень. Его хриплое дыхание, рваные движения, закаменевшее тело — все говорило о том, что одних моих губ ему мало. Но, что хуже всего, и мне тоже. Мне тоже мало. А может, виной всему был язык Варлока? Раньше я думала: девушку в женщину превращает только мужское достоинство. Я ошибалась. Альв доказал, что с этим может справиться и язык. Главное, уметь им владеть в совершенстве. А Варлок умел. Чувствовалось, что за плечами у него немалый опыт и тренировки. Спортсмен и победитель — он везде и во всем такой. А я… У меня было такое чувство, будто меня не просто поцеловали, а лишили невинности. Несколько раз и в разных позах. Утонченно и развращенно. — Твой ботаник никогда так не сможет, — с трудом оторвавшись от моих губ, выдохнул Варлок. Его самодовольная фраза меня взбесила. Дико. Я ненавидела его. Я ненавидела себя. За то, что на несколько мгновений превратилась в податливый воск в руках альва. Наглых горячих руках, одна из которых держала меня за талию, а вторая… ласкала бедро через ткань платья. И там, где лежала его ладонь, кожа горела огнем.