Кто-то наколдовал высокую тумбочку и на неё взобрался безволосый маг в длинном сюртуке. — До каких пор мы будем терпеть произвол от людей?! Почему мы должны выпрашивать для себя еду? Мы что, ничего не делаем?! Люди уже и пальцем шевельнуть ленятся, практически всю работу спихнув на нас! Семена разбросать в поле — мы! Прополоть — мы! Урожай собрать — мы! — Да! — поддержали его из толпы. — Нас даже скот обязывают забивать! Хотя мы не имеем на это право! Сами же решили — ночную магию не использовать! — И в прани ходить запрещают! — крикнул ещё кто-то. — Будто мы не того сорта, как люди! — Знаем мы про твои прани, — возразили из толпы. — Ты туда не мыться ходишь, а с пранными девками баловаться! — Люди балуются, а мы что — рыжие?! — Стоп, стоп, уважаемые! — на тумбочку влез маршал Пантелей. Лысый попытался его спихнуть, но отлетел в толпу под магическим ударом. — Вы зачем тут собрались?! Толпа загудела, поднимая лысого на ноги и приводя в чувство. И тут кто-то крикнул: — Надо силу свою использовать и надрать людям задницы! Чтобы уважали! Маги одобрительно зашумели. — Вы совсем разум потеряли! — кричал Пантелей. — Сейчас выйдет король, он и решит, что делать! — Король тоже человек, — безумствовали в толпе. — Ему не понять то, что чувствуем мы! Пантелей ловко отбил пару огненных шаров, кинутых в него с площади. — Тихо! — заорал он, поднимая над толпой чёрную тучу. Все притихли, зная, что Пантелей сильный волшебник. — Призываю всех разойтись, либо выслушать короля! — крутил руками маршал, сгущая темноту. Но тут из Королевского замка вышел маршал Мирослав. — Пантелей! — крикнул он. — Вы что себе позволяете! Прекратите немедленно! Мирослав тоже был сильным магом, правда, не таким сильным, как Пантелей. Но, как начальнику Тайной службы, Пантелей должен был подчиниться его приказу. Темнота над площадью постепенно исчезла. — Уважаемые маги, — поднял руку Мирослав. — Королю нужно время, чтобы обдумать ваши требования. Вы изберите десять самых уважаемых волшебников, и они будут иметь возможность ежедневно общаться с нашим королем. Сами должны понять, что исполнение требований не может быть совершено в одночасье. Это государственное дело и не требует спешки. Тогда маги согласились с Мирославом и был создан, так называемый, Королевский совет. Вопросы решали долго и болезненно, иногда откладывая на несколько оборотов Луны. Король соглашался. Пантелей несколько раз собирал людей и пытался призвать их к обсуждению, но люди его отвергли. Все-таки, Пантелей не человек и ему не верили. А из людей никого не нашлось, чтобы поддержать маршала. Даже я, в то время имеющий авторитет среди людей, не пошёл навстречу Пантелею. И это была моя ошибка. Всё началось с того дня, когда король и Королевский совет приступили к обсуждению раздела рудника. Сам понимаешь, вопрос весьма и весьма непростой. Маги хотели рудник закрыть и вход в него засыпать навсегда. Но этого не хотел король. Рудник был единственным средством сдерживания магов, а то они бы почувствовали себя совсем безнаказанными. Король предложил написать «Хартию Магов» и узаконить её, как документ на века. Волшебники поначалу были склонны подписать «Хартию», но тут вмешались маги из-за границы. Они были против, чтобы рудник контролировался только Россиной. «Хартию» несколько раз переписывали, обсуждали и снова переписывали, пока… Большая группа волшебников, одевшись в черные колпаки, пошла по дороге на рудник. Откуда они взялись — никто не знал. Я предвидел нечто подобное и, пока шли переговоры по «Хартии», вывез из рудника несколько ящиков с дротиками из металла Ходжа. И, как ни странно, Пантелей мне в этом помог. Он вообще странный, этот старик. Пропадал иногда на несколько оборотов луны, потом появлялся с какими-то бредовыми идеями… Короче, идут черные маги на рудник и никого не слушают. Тут Пантелей встал перед ними: — Уважаемые, прошу повернуть вас обратно. — С дороги, старый хамар! — прорычал предводитель колонны. — Ты не сможешь нас остановить! Понимаешь, «хамар» — это настолько унизительное слово, будто тебе в жопу что-то запихнули и издеваются. Но мы-то этого не знали! Рядом парнишка молодой стоял, он и брякнул этому черному, мол, сам ты — хамар. А тот в ответ… заклинанием. Ну, и понеслось. Трупов тогда насобирали! Жуть! Понятное дело, скандал поднялся неописуемый. Вот Пантелей и предложил — временно разделить столицу, но вход на рудник остается на нашей части и под магическим куполом. И ты знаешь?! Когда провели границу, то магия исчезла с нашей части, оставшись только над рудником. Вот и получилось, что и люди, и маги на рудник зайти не могут. Над куполом колдовал король с кишем и маршал Мирослав. Вроде как, гармония такая. И очень сильная. Глава 16 — А как так получается, что на рудник все равно ходят?! И выносят оттуда изделия? — спросил Круглов, когда смотритель закончил свой рассказ. — Ты же говорил, что две болванки стоят сумасшедших денег! И право на вывоз подписывает маршал Пантелей. — А кончилась лофа, маршал Серж, — развел руками Тимофей. — Я не знаю, но до этого момента всех всё устраивало. Больше двух болванок никто вывезти не мог, однозначно. Я брал свои сто тысяч с покупателя за вывоз, приносил Аникею четверть туши Мудизона, а дед уговаривал бывшего королевского киша сделать проход в куполе на короткое время. В проход отправлялась специальная платформа и возвращалась всегда с двумя маленькими болванками металла. Насколько я понимаю, сегодня дед Аникей киша похоронил. Пипец, маршал, купол захлопнулся! — Погодь, — не понял Круглов. — А кто на руднике грузил болванки на платформу?! Тимофей расхохотался. — Так, там же магия, Серж! Люди никогда не грузили готовую продукцию. Мы только руду копали, и в печи скидывали. Ещё при Россине восемнадцатом, кстати, он не выносил волшебников, собрали пятерых магов и заставили наколдовать технологический процесс выдачи готовой продукции. Потом этих магов… того, короче. Говорили, что только королевский киш сможет разобраться в этом и помочь расколдовать. — А как же ты тогда, в тот день, вынес несколько ящиков?! — Дурилка! Я же сказал — Пантелей помог! Он тогда с дедом Аникеем долго говорил… Круглов приехал в офис в скверном расположении духа. Муся, казалось, совсем потеряла интерес к жизни. Зверёк покрутился на стуле, свернулся калачиком и уронил моську на передние лапы, невидяще уставившись в пространство. — Что это с ней? — поинтересовалась Евдокия. — У Муси трагедия — она потеряла матушку, — махнул рукой Сергей и, упав на стул, закрыл глаза. — А с вами что? — продолжала приставать «секретарь» Тайной службы. — Я думаю. Представляете, на Мусю готовится покушение! Евдокия коротко вздохнула и склонилась над столом. Сергей, открыв глаза, увидел выпуклые ягодицы, обтянутые тонкой материей длинной рубашки. Накидка маршала Финн болталась на спинке стула, сверкая малиновым глянцем. — Хм, — произнёс Круглов, переводя взор на изящные лодыжки маршала, аккуратно перевязанные тонкими ремешками гламурных сандалий. — А много ли накопали наши опера на фигурантов? Евдокия выпрямилась. Обернувшись к Сергею, удивленно моргнула. — Серж, вы когда научитесь разговаривать не по-варварски? — А что я такого сказал?! Это обыкновенный сленг в работе следователя. — Но я, Серж, вашего сленга не понимаю, — резко сказала она и отвернулась. — Бе бе бе, — высунув язык, он пробормотал ей в спину, а потом четко попросил: — А можно посмотреть дось-ё на Гаврантия Скупидона? — Пожалуйста, — Евдокия протянула ему прямоугольную коробку, склеенную из белого плотного пергамента. Сверху было начертано большими черными буквами — «ГавСкуп». — Оригинально, — усмехнулся Круглов, убирая крышку с дось-ё. Внутри коробки лежали два небольших обрывка, больше похожих на листки перфорированной туалетной бумаги. Немало удивившись такой экономии, он осторожно, двумя пальцами, взял один обрывок и попытался прочитать написанное на нём вслух: — Сег ГавСкуп п к ж ЭдХим. Больше там ничего не было, как ни вертел Сергей обрывок. Другой обрывок выдал следующую информацию — «ГавСкуп п ж ЭдХим п к ЕрОнт». — Дааа, — протянул Круглов. — Оперативная информация весьма богата. Так мы далеко продвинемся… Он понял, что из этой его затеи со сбором данных нифига не получится. Сграбастав холщовый кулек и Мусю, Круглов отправился домой, даже не зайдя в «Афродиту». Дома он укрыл тоскующую Мусю накидкой, а сам стал чистить револьвер, который, после снятия ржавчины стал выглядеть как настоящий Кольт с десятизарядным барабаном. Сергей тщательно почистил оружие и смазал. Потом устало сел на пол, прислонился к стене и, перебирая патроны, раздумывал — как начинить пули металлом Ходжа. Но ничего умного в голову не приходило. Цилиндр глушителя гармонично вписался в общую конструкцию, но Круглов недоумевал — а зачем револьверу глушитель? Используя свой скудный запас знаний на эту тему, он понял, что ничего в этом не понимает. В дверь дома тихо постучались. Круглов быстро убрал револьвер и громко крикнул: — Войдите! Дверь открылась и показалась седая и лохматая голова Пантелея. — Вот вы где! — маршал целиком зашёл в дом, смущаясь. — В офисе вас нет, в «Афродите» — нет, в пранях — нет, значит, вы — дома. — Логическая цепочка умозаключений у вас на высоте, — устало улыбнулся Сергей, заставив Пантелея наигранно поклониться. — Что привело вас ко мне? — Я тут неожиданно узнал, — заговорщицки зашептал старик. — Что маршал Скупидон срочно направился на ту сторону столицы. Ту — означало человеческую, но Пантелей почему-то открыто так не сказал.