Нед мгновенно подобрал его. – Победа! – Мы разглядывали яйцо так, словно никогда не видели яиц. – Я положу его куда-нибудь в безопасное место, – сказал Нед, вытаскивая из рюкзака крохотную кружку и коробочку, в которой предлагают еду навынос. – Что это такое? – спросила София, уставившись на коробку. – Похоже на слизняков. – Пинки и Пёрки, – сказал Нед, щелчком открывая крышку. Две толстые римские улитки подняли головы в ожидании пищи. – Почему они здесь? – спросила я, растирая отёкшие ноги в спортивных штанах. – Потому что, если бы я оставил их там, мне пришлось бы попросить Олли присмотреть за ними, и тогда бы он проболтался. – Завернув яйцо в носок, он уложил его в кружку. Потом он достал из пакета с сэндвичем лист салата, тщательно осмотрел его и скормил улиткам. – ЧТО?! – возмутилась я, не сводя глаз с очень вкусного зелёного салатного листа, исчезающего в покрытой слизью коробке. – Ты кормишь их, когда мы голодаем? – Они мои питомцы, я должен заботиться о них. – Они бы и так выжили, – сказала я, переодевая носки. – Они бы умерли, а я бы чувствовал себя виноватым, – сказал Нед. – В любом случае они не имеют к вам никакого отношения, я отвечаю за них. Вот здесь кроссовки. Не знаю, в самый раз ли они вам. Он бросил на песок две пары кроссовок. Я посмотрела на Софию, которая выглядела элегантно в длинной зелёной юбке-брюках и сочетающейся с ней кофте, а потом – на себя. На мне была полинявшая оранжевая толстовка и спортивные штаны тёмно-синего цвета. Нед внимательно оглядел нас обеих. – Простите, – сказал он. – Это лучшее, что я смог найти. И, Лотти, там была оранжевая и розовая, и я знал, что ты не захочешь розовую. Поэтому… – Он пожал плечами. – В любом случае вас никто не увидит. Замок принцессы – Я вам говорила, что Пинхед – убийца? – спросила София, когда мы спустились в очередную долину. – Ты имеешь в виду, что он кого-то убил? Нарочно? – Да, во время драки. Кажется, в пабе, или, может, в ресторане… Мы оба уставились на неё. – Это ужасно, – сказал Нед. – Правда? – сказала я. – Он действительно кого-то убил? София отвернулась в сторону. – Да, это было… слишком страшно. Мы решили идти через болото. Лично мне было страшно. Когда я узнала, что Пинхед на самом деле кого-то убил, моё мнение о нём изменилось целиком и полностью. Но мне не хотелось, чтобы об этом узнали другие. Мне хотелось, чтобы меня считали храброй. Дафна Даунс в романе «Ночь преступления» продолжала идти, несмотря на то что ей было так страшно, что у неё останавливалось сердце. Хотя я не совсем понимала, как это возможно. Видимо, София не знала, кого именно убил Пинхед. – Какого-то парня, – сказала она. – Я думаю, он присвоил его деньги. Обычно всё бывает из-за денег, разве не так? – Или из-за любви, – сказала я. – Хотя в «Смерти среди лилий» убийца говорит, что совершил это потому, что ему нравится убивать. Может быть, Пинхеду нравится убивать? – Обалдеть! – сказал Нед. – Надеюсь, что он делает исключение для детей. – Он убил только одного человека? – спросила я. София не отвечала целую вечность. – Я не знаю, – наконец сказала она. С трудом перебравшись по утёсу на другой пляж, мы пошли по кромке прибоя, чтобы не оставлять следов. В романе «Канада при свете газовых фонарей» героиня прошла пешком всё западное побережье, чтобы её не выследили. Или это было восточное побережье? – Ты уверена, что он кого-то убил? – спросил Нед, выливая воду из ботинка. – Да… Ну, я так думаю, – сказала София. – Он сидел за это в тюрьме. – Обалдеть! – снова сказал Нед. Вдали на горизонте показались очертания замка. – Это похоже на замок принцессы, – сказала София. – Моя мама – принцесса. – Принцесса? – спросила я. – Правда? – Да, правда. Принцесса из какого-то итальянского местечка, не могу припомнить откуда. Это именно то место, где можно встретить принцессу. – Она показала на башенки. – Или принца. Прекрасного принца, – сказала я. – О да, – сказал Нед. – Прекрасный принц сидит у окошка башни и ждёт тебя, посылая воздушные поцелуи через пляж. – Ах, приди ко мне, Шарлотта, моя любимая, я заточён здесь много лет, освободи меня… София засмеялась. Я бы с радостью столкнула их в море, убежала обратно и рассказала мисс Вессон, где сейчас София. А потом вернулась бы домой, в свою жуткую спальню, затолкала живущую внутри меня героиню в коробку под кроватью и слушала романтическую музыку по радио. До тех пор, пока у меня не отвалятся уши. И мне хотелось есть, так хотелось есть… Мой желудок уже, наверное, поедал сам себя. Я всерьёз раздумывала, съедобен ли песок? Но потом я подумала о Пинхеде, убийце, разлучившем Софию с мамой, и постаралась быстрее шевелить ногами. – Если тебе и вправду повезёт, он увидит, что на тебе эти фантастические брюки! – продолжал прикалываться Нед, театрально хлопая себя по бокам. Перестав смеяться, София опустила глаза, но я знала, что кажусь ей смешной. Я знала, просто знала, что смешна, а она в этой штуковине, в юбке-брюках, выглядела потрясающе. Я потащилась по песку, изо всех сил стараясь не обращать внимания на Неда, но в списке моих персонажей он вернулся к полному ничтожеству. К одноклеточным, скользким и безглазым существам. Я ненавидела его. Что думать о Софии, я не знала. Целую вечность мы шли по камням, пока не оказались у стен замка. Они вздымались вертикально вверх от самой земли, и нам не оставалось ничего другого, кроме как обойти их. Там пляж сужался, потому что стена, окружавшая замковый сад, выступала прямо в открытое море. Я поняла, почему владелец облюбовал это место: оно было во всех отношениях неприступным. Задрав голову, я вглядывалась в окна, откуда на нас не летело ничего, кроме пыли. Казалось, замок был необитаем. – Нам нужно вернуться, чтобы найти путь с утёса, – сказала я. – Нет, подожди. – София указала на грубую деревянную дверь в стене. Она дёрнула за ручку, и дверь открылась. София двинулась дальше, Нед пошёл следом за ней, а я, чувствуя себя глупо и нервничая, осталась снаружи. В конце концов, я заглянула внутрь. Там был сад, засаженный в основном цветами, но видневшиеся в конце высокие пирамиды стручковой фасоли намекали на возможность подкрепиться. Стоя в проёме, я прислушивалась. Мне послышалось что-то кроме птичьего пения, даже не шум моря, не звук шагов Неда и Софии… Но тут Нед указал на стручковую фасоль, и мы углубились в сад, направляясь прямиком к огороду. Это была настоящая роскошь. Из земли торчала жёлтая морковь, длинные плети стручковой фасоли свисали с треугольных подпорок, а вдоль тропинок раскачивалась дикая земляника. Набив рот неспелыми ягодами, я выдернула с грядки несколько морковок. Нед тем временем рвал фасоль. София смотрела на нас, вскинув брови, но потом я указала ей на салат, и она стала выдёргивать его из земли. Я уже потянулась за следующей морковкой, как вдруг увидела, что к моей руке прилипла улитка. – Гадость! – вскрикнула я. ИДИОТКА, ИДИОТКА, ИДИОТКА. На минуту я затаила дыхание. – Обалдеть, – прошептал Нед. Я сглотнула, готовая пуститься со всех ног, но никто не появился, поэтому я выдернула шесть свёкол и нарвала мелких яблок с яблони, растущей у стены. Я обернулась на Неда. Его рюкзак раздулся, как и мои дурацкие карманы. – Пора уходить, – прошептала я, но было уже поздно, потому что у входа в сад стоял высокий мужчина с вилами, и он уж точно не был прекрасным принцем.