– Ты видишь нас? Мы сейчас пересекаем мост, – сказала Вессон. – Ты у окна? Я вижу тебя. – Выглянув в окно, она перегнулась над мостом, сосредоточив своё внимание больше на поезде, чем на дороге. – И ты будешь там? Как договорились? Машину бросало туда-сюда, мы едва не сбили велосипедиста и сделали большую петлю, чтобы объехать его. Теперь поезд ехал параллельно нам, и я выглянула в окно, чтобы понять, можно ли увидеть Пинхеда. Я сомневалась, что он махал нам рукой, но Вессон могла бы помахать ему. Её державшая руль рука побелела, в другой она по-прежнему держала телефон, и я видела, что каждая мышца её спины напряжена. – …Я упаковала свой купальный костюм. Уже скучаю по тебе. Это было нехорошо. Поезд, всё больше прячась между деревьев, удалялся от нас. Он ехал быстрее, чем мы. – Я всё ещё вижу тебя, – сказала Вессон. Подтянув колени к лицу, я сдвинулась ниже, свернувшись в клубок, и мне не было видно, что происходит за окном. Мне захотелось пригнуть голову и обхватить себя руками, но они были по-прежнему привязаны к спинке переднего сиденья. – Люблю тебя, скучаю, не могу дождаться. – Вессон звучно поцеловала трубку. – Пока, – сказала она, глядя на телефон. – София, – сказала я, но не успела продолжить, потому что колёса задрожали, и мы, судя по всему, перелетели с одной стороны дороги на другую. Вжи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ик! Меня отбросило к окну, и я ударилась скулой о стекло, но прежде чем я коснулась его, мир перевернулся вверх тормашками. Вжи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ик! Всё происходило, как в замедленной съёмке: по машине летали одежда, собачий поводок, шоколадный батончик. И слышался скрежет металла. Вжи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ик! Заскрипели покрышки, кто-то завизжал, возможно София. Ветровое стекло разбилось на мелкие осколки, которые посыпались внутрь машины, ветки кустов застучали о боковое стекло рядом со мной, а потом рядом с Софией, и снова с моей стороны. И мне казалось, моя голова вот-вот оторвётся. Нас кидало то вверх, то вниз, и мои ноги болтались у потолка машины. По крыше глухо стучали комья грязи, а через проём, где должно было быть ветровое стекло в салон залетала трава! Слышался громкий плач, крики и рёв мотора. А потом наступила тишина. Полная тишина, какая бывает в необжитых районах за городом. Пели птицы. Вдали послышался гудок поезда. Я пошевелила головой. Подо мной, на потолке, скулил пёс. Он стоял на трёх лапах в куче битого стекла, вероятно, это были осколки ветрового окна. Глаза у него потемнели и были широко открыты. Он потянул ко мне четвёртую лапу. – Всё нормально, Бастер, – сказала я. Но мой голос дрожал, я с трудом смогла взять себя в руки. Завиляв хвостом, пёс лизнул свою четвёртую лапку. Я не могла понять, что случилось, но он держал её так, словно был ранен. – София? – окликнула я, оглядывая машину. София висела в неудобном положении, при этом её тело как будто сложилось пополам. – София? – Но она не пошевелилась. Бастер завыл и повалился на бок. Мне казалось, голова вот-вот взорвётся. Нужно было вернуться в нормальное положение. Дотянувшись до ремня безопасности, я отстегнула его и упала на потолок машины, в кучу битого стекла, чуть не придавив бедного Бастера. Погладив его, я села на корточки, потирая локоть, всё ещё привязанный кабельной стяжкой к спинке сиденья. – Не волнуйся, приятель… – начала я, но не смогла говорить, как полагается, – мой голос дрожал от страха. Я отстегнула ремень безопасности Софии, и она соскользнула на потолок, кабельная стяжка, пристёгнутая к ручке двери, удерживала её в вертикальном положении. Со слабым стоном она пошевелилась, и по крайней мере стало понятно, что она жива. Никакой крови не было. Оставалась ещё Вессон. Она обмякла. Её ремень безопасности не был пристёгнут, и она сидела, обёрнутая клочьями подушки безопасности. Она выглядела так, словно была мертва. Кабельная стяжка мешала мне дотянутся до неё. Я прислушалась, ожидая услышать вой сирен, но всё было тихо. Не доносилось ничего, кроме вороньего карканья. Насколько я могла вспомнить, когда мы ехали, на дороге никого не было, хотя позади нас ехал велосипедист, который мог бы догнать нас. Наверняка. Спереди машины что-то капнуло. Хотя я не думала, что это бензин, но всё равно занервничала. Я не очень разбираюсь в машинах, но протекающий двигатель – это нормально. Машина лежала вверх дном, и всё то, что в обычно остаётся на месте, благодаря силе притяжения, могло беспрепятственно вытечь. Я принюхалась. Теперь я почувствовала запах бензина и вспомнила, что над моей головой находится огромный бензобак, который только и ждал того, чтобы пролиться на меня. Сглотнув, я попыталась подумать об Айрин в аэроплане, который разбился в тумане. Она справилась. Значит, и я справлюсь. Лотти Грин – герой Часть вторая Я не смогла добраться до телефона Вессон. Он был зажат в отсеке спереди машины примерно на тридцать сантиметров дальше, чем дотягивалась моя рука. – Мисс Вессон, отзовитесь! – крикнула я, но она не ответила и не пошевелилась. – Мария! По-прежнему никакого ответа. Наклонившись вниз, я выглянула в окно. Было трудно что-либо рассмотреть, потому что стёкла были запачканы грязью. Я предположила, что машина завалена всякой дрянью, и мне показалось, что мы врезались в заросли ежевики. В тысячный раз я попробовала вытянуть руку из пластмассовой стяжки, но не смогла сдвинуть её. Папа говорил, что они не ломаются. Я огляделась в поисках чего-нибудь, что позволило бы мне дотянуться до телефона, и мой взгляд упал на Бастера. Он теребил свою лапу. – У тебя там кусок стекла? – спросила я, вытаскивая его и поддерживая его повреждённую лапу. Крови не было, но я увидела квадратный осколок, застрявший у него между пальцами. Я подковырнула его ногтем, и он отлетел в другой конец машины. – Так, давай посмотрим, можешь ли ты стоять. Я опустила его себе на ноги, и он попытался встать на все четыре лапы, а потом принялся лизать мне подбородок и обслюнявил шею. – Спасибо, Бастер. А теперь соберись и сослужи мне службу: помоги достать мне тот мобильный телефон. Пёс сполз с моей ноги и, крадучись, потопал по стеклу к Софии. Она заворчала, когда он облизал ей руку. – Бастер? – проговорила она дрожащим голосом. Он часто задышал и завилял хвостом. – София, ты в порядке? – спросила я. – Думаю, да, – сказала она. Вытянув ноги, она попыталась просунуть под себя руку. – Ой, больно. – Её стяжка, точно так же, как и моя, осталась совершенно целой. Бастер побрёл в переднюю часть салона. Тряхнув зубами рюкзак Неда, он открыл его и стал рыться внутри. Когда он вернулся, в его зубах было аккуратно зажато спасательное одеяло Неда. – Блестяще, Бастер. Отличное начало, не телефон, но ты принёс это сюда. Молодчина, Бастер. Он засеменил ко мне, и я, обернув руку одеялом, стряхнула с одной стороны стекло. Погладив пса по голове, я дала ему завалявшийся у меня в кармане ломтик чипсов. Прожевав ломтик, он, шатаясь, снова отправился в переднюю часть салона. Недолго порывшись там, он принёс зонтик, а за ним – перчатку, дорожный атлас, брюки Неда и пачку мятных леденцов. – Ты чувствуешь запах бензина? – спросила София, внезапно совершенно очнувшись. – Чувствую, – спокойно сказала я, предлагая ей леденец. – Но я надеюсь, что Бастер сможет помочь нам выбраться отсюда. Бастер, ищи, посмотри, что ещё ты можешь принести. Он принёс вторую перчатку Неда, коробку с Пинки и Пёрки, яйцо в кружке и автомобильный домкрат. – Не мобильный телефон, но всё равно здорово, Бастер, – сказала я, дав ему ещё ломтик. Взяв в руку домкрат, я прикинула его вес: он был очень тяжёлым. Возможно, он пригодится… Развернув его, я разбила им заднее стекло и вытолкала остатки стекла ногой. Бастер юркнул наружу, пописал в ежевике и снова вернулся. Лучше не стало, только запах бензина усилился. Медленно дыша, я раздумывала, что бензин, возможно, менее опасен, ведь стало больше воздуха. А может, и нет. Бастер с надеждой улыбнулся мне, словно я могла отвести его на прогулку. – Что будем делать, Лотти? Машина скоро взлетит на воздух. – Не волнуйся, мы найдём выход, – сказала я. Бастер подобрал свой поводок. – Я с удовольствием отвела бы тебя на прогулку, Бастер, но я застряла. – Конец фразы я проговорила фальцетом. Я изо всех сил старалась не расплакаться, но всё было слишком плохо, и я знала, что от меня никакого толка. Я потянула за запястье, а пёс завилял хвостом и встал на задние лапы. Схватив автомобильный домкрат, он подтащил его мне. Проведя пальцем по кромке металла, я попробовала потереть им стяжку. Металл был твёрдым, но отнюдь не острым. Я водила домкратом туда-сюда, нажимая на пластмассу, но через пять минут стяжка всё ещё выглядела нетронутой, а моё запястье воспалилось.