Не успела я сесть на стоящий на парковке мотоцикл, когда за моей спиной кто-то дважды просигналил. Я оглянулась через плечо и увидела маленький белый «БМВ» – гибрид с острыми прямоугольными формами кузова. Я приподняла смотровой щиток шлема, раздраженная вечным нетерпением, так свойственным обитателям Кремниевой долины. – Вы можете занять это место, – сказала я. – Просто дайте мне еще секунду. Водитель смотрел на меня из открытого окна. Как и Ганну, ему было где-то под пятьдесят, однако в нем наличествовало что-то, делающее его прямой противоположностью харизматичного главы компании. Темно-русые волосы образовывали на лбу отчетливо выраженный треугольник, а лицо под нависающими бровями было отмечено неуверенностью. Эта неуверенность была весьма телегенична. Его могли бы пригласить сняться в телевизионном рекламном ролике в роли парня, начинающего подумывать о переходе от одного сотового оператора к другому, пока, сидя рядом с ним на трибуне во время бейсбольного матча, его приятель рассказывает ему обо всех преимуществах этой самой другой компании. – Мне не нужно ваше парковочное место, – сказал он. – Я хочу с вами побеседовать. – Он говорил тихо и осторожно. – Если вы хотите подкатить к женщине, думаю, это лучше делать в спортзале, а не на парковке. И при этом ни в коем случае нельзя сигналить. Это вам совет на будущее. Он даже не улыбнулся. – Я к вам не подкатываюсь, и нам нельзя долго здесь оставаться. Он может выйти в любую минуту. Я внимательнее всмотрелась в водителя «БМВ», убедившись, что никогда прежде его не видела. – Вы имеете в виду… – Поезжайте за мной, – сказал он. – Быстрее. Вообще-то я не имею привычки позволять незнакомым мужчинам останавливать меня на парковке и говорить мне, куда ехать, но на сей раз я кивнула и последовала за белой машиной по автостраде, ведущей на север. Время было чуть за полдень, совсем немного до начала жутких заторов в здешних местах. В Северном Сан-Хосе белая машина съехала с автострады, и дальше мы поехали по широким улицам, окруженным строительными кранами и новыми многоквартирными домами. Стоящий здесь громкий шум проникал даже сквозь мотоциклетный шлем – лязг и буханье молотков, исходящие от бригад одетых в оранжевые жилеты рабочих, которые трудились на строительных лесах и рабочих мостках. Я почувствовала облегчение, когда «БМВ» свернул на другую, узкую дорогу, которая увела нас от шума строек; теперь мы ехали по местности, поросшей высокой неухоженной травой, а впереди виднелась вода болот, являющихся, по всей видимости, самым южным участком Залива. Машина остановилась на краю дороги, и водитель вышел. Я остановила свой мотоцикл сзади, и мы с ним оказались лицом к лицу. Я не испытывала беспокойства. Судя по всему, стоящий передо мной мужчина не представлял опасности. Он оказался ниже меня ростом, на нем были синие джинсы с высокой талией и заправленная в них черная футболка. На ногах – носки и сандалеты. Кожа на его руках на вид была мягкой, ногти аккуратно подстрижены. Здесь, где вокруг были только трава и болота, выражение его лица ясно говорило, что он из тех людей, которым куда комфортнее находиться не в таком месте, а в четырех стенах. – Вас зовут Никки Гриффин, – сказал он. – Вы частный детектив? – Меня называли и похуже. А как зовут вас? – Это не имеет значения. Что-то в нем показалось мне знакомым, хотя прежде мы с ним никогда не встречались. Я рискнула высказать догадку: – Это вы звонили мне недавно вечером на мой домашний телефон. Он отвел глаза: – Не понимаю, о чем вы говорите. – Вы использовали преобразователь голоса и хотели меня о чем-то предупредить. – Не понимаю, о чем вы говорите, – чуть слышно повторил он. Потом достал из кармана оранжевую пластиковую бутылочку, высыпал из нее две маленьких таблетки и проглотил их, не запивая. Я успела разглядеть этикетку. Лоразепам. У Джесс был рецепт на этот транквилизатор, поскольку она терпеть не могла летать на самолетах. – С вами все в порядке? – спросила я. – Да, все нормально. Совершенно нормально, – огрызнулся он. – Я просто спросила, вот и все. Вы так и не сказали мне, как вас зовут. – Да, не сказал! Я не привык к подобным шпионским играм, – продолжил он уже более тихо. – Это ужасно действует на нервы. Не представляю, как люди вроде вас могут справляться с постоянным стрессом. – Если не хотите, можете не называть мне своего настоящего имени. Ведь мы с вами не персонажи «Тайного агента». – Чего? – Это роман Джозефа Конрада. Не обращайте внимания. Просто мне нужно как-то к вам обращаться. Он замялся. – Зовите меня Оливером, – сказал он наконец. – Хорошо. Итак, Оливер, зачем мы приехали сюда? – Вы взялись за такую работу, которая не сулит вам ничего хорошего, – сказал он. – В этом деле есть много такого, о чем вы и не подозреваете, и оно вам просто не по зубам. – Да вы мастер внушать девушкам уверенность в своих силах. Он даже не улыбнулся. – Вы должны выйти из этого дела, – сказал он. – А еще лучше – выбежать со всех ног. Подальше от всего этого дерьма, пока еще не поздно. Потому что, когда вы минуете определенный этап, у вас уже не будет пути назад. Мне начинали надоедать все эти туманные намеки в духе Нострадамуса. – А я-то думала, вы хотите мне что-то сказать. Что-то конкретное. Я огляделась вокруг и увидела только болото и траву, мертвую и бурую после минувшего засушливого лета. Как бы мне ни нравились этот прекрасный вид и наш искрометный разговор. – Я подхожу к этому. – Что-то вы замешкались в пути. – Сначала я должен увериться, что могу вам доверять. Я, словно извиняясь, развела руками: – Оливер, я вас умоляю. Помочь вам добиться этой цели не в моих силах. И это даже к лучшему. Вы меня не знаете. Так что с вашей стороны было бы неразумно принимать за чистую монету все, что я вам говорю. Но если вы все-таки настаиваете – как именно я могу заслужить ваше доверие? – Пока что это у вас вообще не получалось, – отрезал он. – Как долго вы работаете в «Care4»? Он отпрянул назад и воззрился на меня с подозрением: – Кто вам это сказал? Откуда вам это известно? – Я сделала такой вывод, потому что вы знали, что в это время Ганн будет в фитнес-центре, и это означает, что либо у вас есть доступ к его расписанию, либо вы работаете в этом фитнес-центре. – Я вспомнила мощные бицепсы и улыбку харизматичного корейца, который проводил меня к кортам для ракетбола, и энергичных сотрудников отдела продаж, мимо которых мы с ним прошли. – Но вы явно не тренер по фитнесу и, откровенно говоря – только не обижайтесь, – никак не можете работать в отделе продаж этого заведения, иначе оно бы уже прогорело. – Да вы мастер внушать мужчинам уверенность в своих силах, – почти слово в слово повторил он мои слова, обращенные к нему. Я невольно рассмеялась. – Простите. Думаю, теперь мы квиты. Так чем вы все-таки занимаетесь в «Care4»? Проблеск юмора в его глазах погас; он смотрел на заросшее сорной травой болото. – Безопасностью, – ответил он. – Тогда, как мне кажется, вы забыли взять с собой свои пистолет и жетон. – Я не имею отношения ко всем этим тупым качкам. Я занимаюсь той безопасностью, которая действительно важна, – безопасностью Сети. Тем, о чем людям действительно следует беспокоиться. – А как насчет меня? О чем, по-вашему, следует беспокоиться мне? Он прикусил губу. – Для чего вас наняла «Care4»? Я быстро сопоставила в уме все «за» и «против» откровенного ответа и решила, что вряд ли я сообщу ему что-то такое, чего он бы уже не знал. – Для ведения слежки за сотрудницей по имени Карен Ли. Я должна выяснить, крадет ли она секреты компании, и если да, то какие именно. Он кивнул. – А с ней вы говорили? – Конечно, нет. Вы думаете, я могу просто подойти к ней и спросить, что она ела на завтрак: яичницу или овсянку? Так дела не делаются. Он достал из кармана шоколадный батончик и развернул его. – Что вам известно о Грегори? – спросил он, откусывая темный шоколад. – Я знаю, что он руководит высокотехнологичной компанией, которая собирается изменить мир, производя видеоняни – мониторы для удаленного наблюдения за детьми. Послушайте, Оливер, я ценю ваши вопросы, но я не могу ходить вокруг да около целый день. Что именно вы хотите мне рассказать? – Не рассказать, а показать. – Он полез в машину и, достав оттуда пачку сложенных бумаг, отдал их мне. Я развернула листки и вопросительно на них посмотрела. Информация о маршрутах авиарейсов, указанная в авиабилетах. Имя пассажира на всех их было одно и то же – Грегори Э. Ганн.