– Допустим. Скажите, а среди той трети, о которой вы говорили, нет ли группы э-э-э-э-э… шотландско-африканских лиц, что ходят в коже и золоте? – Алекс, – усмехнулся собеседник, – так и говорите – негров. Тупых, жадных наркоторговцев, объявивших себя некой церковью и прикрывающихся этим статусом от отдела по борьбе с наркотой. – Ок, негров, – улыбаясь согласился я. – Вы обвинения в расизме не боитесь? – Мне – выше колена. Негра, как ни назови, он не перестанет быть негром. – Уважуха, – рассмеялся я и протянул ему руку для рукопожатия. А рука у престарелого полисмена очень крепкая. И жесткая. – Так вот, – продолжил Абрахам, – эти уроды идут первыми в списке подозреваемых. Оружия у них много, пользоваться они им любят и умеют. – А что они могли не поделить с остальными? Убиенные тоже наркотой промышляли? – Нет. С этой точки зрения к жмурам претензии отсутствуют. А неграм нужен только повод. И если он будет, они не задумываясь пустят в ход оружие. – Понятно. Абрахам, а можно мне получить список указанных «вооруженных» сект? Адрес негритянской церкви можно не давать. Мы уже заочно познакомились. – Легко. Я перечислю тех, кто, на мой взгляд, мог перейти от слов к делу, – он сделал паузу и спросил: – а с неграми как познакомились? – Прихожане одной из сект, где убили главу, пожаловались на негров: дескать, они незаконно удерживают здание принадлежащее убитому пастору. – А-а-а-а, филадельфийцы, – протянул он. – Фэбээровские выкормыши! Они только жаловаться и могут… Минут за пятнадцать он подготовил и распечатал список, содержащий информацию об адресах, данных на руководителей и списком прихожан, на которых нужно обратить внимание. Получив список, я вытащил из-за пазухи бутылку вискаря. – За знакомство? – спросил я. – Поддерживаю, – кивнул он и полез за стаканами. В процессе «беседы» договорились, что на обыски мы будем брать его с собой. Через час, уговорив поллитровку на четверых и выслушав много матерных слов в адрес сектантов, Грей уже в дверях подытожил: – Знаешь, Алекс, я не осуждаю человека, стоящего за убийствами. От этих тварей, я про сектантов, нужно избавляться. Это я как гражданин страны говорю. А как сотрудник полиции, добавлю: не вычислишь ты его. Слишком чисто работают его парни. – Поживем, увидим, – ответил я, и мы откланялись. – Командир, странный какой-то полицейский, – высказался в машине Макс. – Почему ты так решил? – Он называет вещи своими именами, при этом, не скрывает своего отношения к сложившейся ситуации. Неодобрительно относится к своим «подопечным» и доволен тем, что начался их отстрел. Для толерантной Европы это нехарактерно. – Может быть, он старой закваски? – Может. Но все равно странно: как такому специалисту доверили столь специфичных подопечных?! Я молчал. Макс не вытерпел и спросил: – Ты сам-то как думаешь? – Он странный. Тут я согласен с тобой. Но после общения с мистером Греем у меня в башке отложилось два факта. Первый – подборка по нашей тематике у него лежала на столе. Будто бы нас ждала. А второй, – я замолчал, маневрируя в потоке. – Какой второй? – пискнул Оскар. – Второй факт – это его руки. Ощущение, что с куском дерева, обернутого наждачной бумагой, поздоровался. – Точно! – тут же подтвердил Макс. – У моего тренера такие руки были. А он всю жизнь в карате. – Оскар. – Слушаю, товарищ майор. – Добудь мне личное дело на товарища шотландского полисмена. Только по-тихому. Чтобы наш интерес не отразился в официальных сводках. – А как? – Что как? – Как по-тихому? Мы недоуменно переглянулись с Максом. – По-тихому, то есть за небольшой гешефт, – начал пояснять Макс, – нужный тебе человек сливает информацию, но не отражает это в отчетах. – Это я понимаю, – покраснел Оскар. – Я не знаю, как это озвучить… – Ты точно смершевец?! – обернулся на него Макс. Оскар пристыженно молчал. – Оскар, возьмешь с собой Миколу. Твоя задача – провести его до человека, обладающего нужной нам информацией. – Понял, – вздохнул он. – И еще один момент, наш контрразведывательный друг, – мы стояли на светофоре, поэтому я обернулся на Оскара. – Твоему руководству необязательно знать о нашем интересе к господину Грею. Я бы сказал так: чем меньше знает твое руководство о нашем интересе, тем целее будет твой организм. Do you understand me? Оскар испуганно кивнул. Глава седьмая. Атака На базе меня ждала толпа свидетелей, которых натащили «Северяне». Прием оных начал прямо у КПП. Две трети из них сообщали важную информацию о деятельности сект, оставшаяся треть – о тех негодяях, что могли устроить засаду на дороге. Я по началу даже протоколы допроса вел. Через три часа плюнул и ограничился только беседой. Тем более, что проку от информации – ноль. Ближе к шести вечера, когда все желающие поделиться информацией закончились, я собрался поужинать и параллельно отматерить «Северян» за качество свидетелей, но не успел. Меня вызвал Барон. Дверь в его кабинет уже была аналогичная моей, а в углу кабинета, ломая психику своим кислотным цветом, стоял сейф. Кроме сейфа и Барона в кабинете сидели Зимин и майор Петров, который был полковником. – Ну, наконец-то! – воскликнул Барон, как только я вошел в кабинет. – Где тебя черти носят? – Свидетелей опрашивал, – уклончиво ответил я. – А чего от тебя вискарем тянет? – принюхавшись поинтересовался Зимин. – Искал общий язык со свидетелями! – И какого объема этот язык? – хмыкнул Ивлев. – Поллитра, товарищ генерал! – Ладно, алкаш малолетний, как тебя наказать, мы потом решим, – велел Барон. – А пока давай отчет. Товарищ майор, который не майор, от нетерпения уже копытом землю роет. – Докладываю! При осмотре последнего места преступления было установлено, что в день убийства на территорию церкви проникли два человека, которые, предположительно, и совершили убийство. Это первое. Второе – анализ всех патологоанатомических экспертиз по убитым сектантам дает основание полагать, что все они были совершены идентичными способами с применением одних и тех же орудий. Следовательно, граждан, которых срисовали на месте последней мокрухи, можно подозревать в совершении предыдущих убийств. На данный момент установить ни исполнителей, ни организаторов мы не смогли. – Майор, – ожил Петров, – почему вы считаете убитых священников сектантами? – Потому что они таковыми и являются. На это указывают и свидетели, и сами прихожане. – Мотивы убийств удалось установить? – Я считаю, что убийства совершены неустановленной группой, близкой к этому социальному и экономическому слою населения. Не исключено, что они устраняют конкурентов. Или нынешних, или будущих. – Выстрел в грядущее... – ни к кому не обращаясь, обмолвился Барон. – Допустим, – сжал губы Петров. – А на дискредитацию оккупационных войск в глазах местной общественности это не походит? – Нет. Уж на что, а на дискредитацию это не тянет вообще. – Обоснуйте! – Во-первых, – начал отвечать я, – единичные убийства лидеров не самых крупных сект не вызовет даже маленького резонанса. Во-вторых, для подобной подставы необходимо было убивать лидеров истинных конфессий. В-третьих, поднять местных на освободительную борьбу под флагами «борьбы с неверными» очень сложно. Даже действия наших священников, я говорю и про христиан и про мусульман, не привели к большим протестам. – Ладно, хоть буддисты у нас не буйные, – усмехнулся Зимин. – То есть, майор, – уточнил Петров, – вы готовы письменно оформить свои выводы и подписаться под каждым словом?! – Так точно, товарищ полковник, – кивнул я. Зимин и Ивлев заулыбались, а майор-полковник, проигнорировав мою подколку, засыпал меня уточняющими вопросами. «Допрос» длился около двадцати минут. Выяснив все, что ему было необходимо, Петров поблагодарил меня за службу, пообещал награду и, довольный собой и жизнью, убыл. Еще минуту после ухода Петрова мы молча курили. Потом Ивлев встал, закрыл дверь и, глядя на меня с ленинским прищуром, спросил: – Ну, врун первой гильдии, давай кайся, что ты умолчал и для чего обманул товарища майора-полковника! – Я его не обманывал, – сразу ответил я. – Не все рассказал, не все выводы изложил, но не обманывал. Этот господин услышал от меня то, что очень хотел услышать. – Что убийства ни как не связаны с возможной подставой наших войск? – уточнил Зимин.