– Именно! – Ладно, сыскарь хренов, теперь удиви нас своей дедукцией, – нахмурился от чего-то Барон. – Извольте. Последнего сектанта, скорее всего, завалили два типа в монашеских рясах, предположительно католических. За несколько дней до убийства аналогичные личности приходили к будущей жертве. Между ними состоялся разговор. Сути разговора установить не удалось, но жертва была сильно напугана. Рискну предположить, что с предыдущими покойниками также беседовали «монахи», которые потом их и завалили. – Петрович, – Барон вопросительно смотрел на Зимина. – Сашка прав, – кивнул тот. – «Северяне» установили, что как минимум в четырех случаях рядом с храмами крутились «монахи», а в двух случаях «монахи» беседовали с будущими покойниками. – Далее. Убийства были совершены в строгой последовательности в соответствии с инструкциями, описанными в «Молоте ведьм». – Ты нашел книгу? – перебил Барон. – Ты это про опус тех двух садистов-монахов? – уточнил Петрович. – Нет, – ответил я Барону. – Да, – пояснил Зимину. – На чем же основана твоя уверенность? – спросил Зимин. – Я нашел книгу в Интернете. Судя по всему, покойных тупо кололи на признание, что они еретики. А как только те признались в этом, их и завалили. – Мда, – протянул Зимин, – с такой манерой задавать вопросы, мало кто признается в чем-либо ином… – В связи с тем, что я практически сразу отмежевался от идеи «компрометации нашей армии», то начал копать в иных направлениях. – И что накопал? – светским тоном поинтересовался Барон. – Нас развели! – В смысле?! – не понял он. – Давайте ударимся об теорию уголовного права. – Ну, ударься, – усмехнулся Зимин. – Для полноценной картины преступления нам нужно: объект, объективная сторона; субъект, субъективная сторона и мотив. Объект наличествует, объективная сторона тоже. Субъективная сторона – яснее ясного, субъекты преступления, допустим, ясны, но не пойманы. Остается главное – мотив. – Саша, – крякнул Зимин, – ты сейчас с кем разговаривал? – Неприятное ощущение, да, Петрович? – спросил у Зимина Ивлев. – Вы о чем, отцы-командиры? – не понял я. – Видишь ли, Саша, – прокашлялся Барон, – всю жизнь мы знали больше, чем наши подчиненные. А сейчас ты, поганец мелкий, продемонстрировал знания, которых нет у нас. Обидно, да! – И чем вам помочь? – я все еще пребывал в недоумении. – Говори понятным нам языком, – смущаясь попросил Ивлев. – Хорошо. Вернемся к теории. У нас нет мотива. Что такое мотив, надеюсь, всем понятно? Барон шумно выдохнул, а Петрович отвесил мне несильного подзатыльника. – Вижу, что понятно, – потер я голову. – Соответственно, без мотива преступление не может считаться раскрытым. – Давай предположим, что… – Петрович решил высказать свое мнение относительно мотивов. – Давай не будем давать, – перебил его я. – Все мотивы убийств, даже из разряда бреда, я уже отмел. Давай лучше зайдем с другой стороны. – На кой? – не понял он. – Петрович, ёперный театр, – вздохнул я. – Ты разве не видишь, что ситуация, в которой мы барахтаемся, напоминает песню Высоцкого? – Какую? – оживился Барон. – «Пародию на плохой детектив». – Поясни. – Доблестные военные сыщики туеву хучу времени роют носом землю, но не получают сколь-нибудь вразумительных результатов. И тут, как козырный туз из рукава, появляюсь я! Супер-пупер-мега спец! Специалист, мля, по шотландским народным, сука, серийным убийцам! Появляюсь и тут же начинаю творить чудеса розыска! Во-первых, на месте последней мокрухи мои оболтусы находят цепочку следов. Это там, где работала усиленная бригада криминалистов! Во-вторых, там же мы находим потайную комнату любителей острых ощущений. Комнату, которую средний криминалист, отыщет без специальных устройств. В-третьих, на том же месте мы находим целого свидетеля, которого не нашли военные следаки. В-четвертых, от свидетеля мы узнаем про монахов, чуть позже нам подсовывают «нить» про недовольство местных сектантов нашими войсками. Устанавливаем «болтуна» и от него же получаем подтверждение про монахов. Я сделал паузу и закурил. – В итоге, мы имеем неустановленных подозреваемых, на ловлю которых должны потратить все время и силы. Абсолютно мутный мотив и очень подозрительного свидетеля, шарахающегося по нашей базе. Про имитацию засады на дороге можно и не вспоминать. Сколько «Северян» ищут те машины? – Вывод!!! – потребовал Барон. – Против нас, я имею ввиду вас, Зимина и все наши группы, работает кто-то умный. Работает давно и пока успешно. – В каком направлении работает? – поджав губы, спросил Барон. – Тут два варианта. Первый: нас всех собрали специально в этом месте, используя массовые убийства сектантов как наживку. При том, наживка была рассчитана, в том числе, и на Черепа. – Принято, – кивнул Ивлев. – Второй вариант, – я потушил окурок. – Нас, используя ту же замануху, увели с нужного противнику места. Подкинули нам приманку и мы, вместо того, чтобы двигаться дальше, поперлись совсем в другую сторону, где и завязли всеми копытами. Второй вариант кажется мне более правдоподобным. Зимин молчал, а Барон, поднявшись на ноги, начал наматывать круги по кабинету. Так он думал. – Почему не первый вариант? – наконец спросил он. – Мы уже давно тут. Если бы противник заманивал нас сюда, то давно предпринял бы некие действия. Я уже не говорю про то, что нас могли перебить еще на марше. – Ой ли?! – встрепенулся Зимин. – Три группы отборных головорезов… – Четыре фугаса на обочине, – перебил я Петровича. – Даже два фугаса, и от нас, гений диверсий, только похоронки бы остались. – Бармалей прав, – согласился Барон. – Пройдемся по второму варианту. Куда нас не хотят пустить? Кто не хочет, я не спрашиваю. Давайте поймем куда? Он разложил на столе карту, нашел тот городок, где мы базировались последнее время и начал осматривать окрестности. – Михалыч, – усмехнулся Зимин, – если ты думаешь, что на наших картах особыми метками выделены секретные объекты англичан, куда нас не хотят пускать, то ты ошибаешься. – Ты это к чему? – осведомился он. – Он наверняка намекает, – вмешался я, – что искать нужно не военные объекты, а нечто из разряда нечистой силы или сооружений культа. Барон тихо выматерился и снова начал нарезать круги по кабинету. – Что?! – воскликнул он. – Что, мать вашу, в том месте есть такого, что вынудило противника начать такую игру?! – Михалыч, расслабься, – посоветовал Зимин. – Это не твой косяк. Это Череп напортачил. Если бы не он, то на эти убийства мы бы и внимания не обратили. – Череп, Череп, Череп… – пробормотал Барон. – Петрович, завтра выясни, как к нему попала информация по убийствам! Я профильтрую местных ГэБэшников! Расслабились мы, Зимин! Ох, расслабились! Не опоздать бы! – Я думаю, что еще не опоздали, – я попробовал успокоить обоих командиров. – Откуда такая уверенность? – прищурился Барон. – Там, откуда нас выдернули, не идет никаких боевых действий. Вялое, позиционное оплёвывание друг друга. Следовательно, пока морпехи не начали движение, мы не опоздали. – А если противник что-то прячет? – не согласился Петрович. – У противника была масса времени «что-то спрятать» еще до того, как мы вышли на известные позиции. – Согласен с Сашкой, – рыкнул Барон. Он завелся не на шутку. – Я думаю, что Барину нужно запретить атаковать позиции англичан. Я сам этим займусь! – Атакой?! – не сообразил я. – Запретом атаки, бестолочь! – теперь, когда у него появился некий план, Барон взял себя в руки, закурил любимую сигару, а в его глазах загорелся нехороший огонек. – Теперь ты, гений, – он ткнул в мою сторону сигарой. – Какие планы у тебя? – Во-первых, я буду продолжать следствие. У противника не должны появиться сомнения, что мы начали копать в нужном ему направлении. Во-вторых, постараюсь выявить аборигенов, играющих против нас. Во всей этой бутафории есть два настоящих звена. – Какие? – поинтересовался Зимин. – Сам «Молот ведьм» и, собственно, исполнители.