– И кто победил? – Бомжик твой победил, – зло усмехнулся Петрович и потрогал разбитую губу. – Судя по его позе – я бы заявил обратное. Падре, вы тоже приняли участие в сегодняшнем кипише? – Принял. Каюсь, – выдохнул Сергий. Поднял голову, демонстрируя сломанный нос, замахнул рюмку, закусил и перекрестился. – Подробности будут? – Будут, Саша. Обязательно. Ты садись, – распорядился Барон. – Как твои результаты? – Сбежал наш полисмен… – Ну, и хрен с ним, – вздохнул Ивлев. – А у вас что произошло?! Сразу после нашего убытия оставшиеся офицеры и священник приступили к допросу с пристрастием. Бить его не стали, так как Сергий заверил присутствующих, что сие бессмысленно. Мудрый Барон предложил выяснить – что именно придает силу инквизиторам, а потом, при возможности, изгнать оную. Идею одобрили. Сергий приступил к обряду. Результат – нулевой. Только слабое подергивание монаха и его громкий мат. Задумались, ибо результат обескураживал. На прикосновения Зямы пленный реагировал «правильно», однако классический экзорцизм нужного эффекта не давал. Присутствующие нажрались «зелья приворотного» (состава активирующего «захребетников»), вытащили свое зверье наружу и стали держать совет. Правда, Сергия от такой компании чуть удар не хватил, но батюшка держался. Зверье удостоверилось, что Зяма оказывает правильное воздействие на испытуемого, и тоже задумалось. Начали высказываться. Вывод был один у всех – спросить Полоза. Ибо этот «гад ползучий» точно знает. Выяснив, что Полоз недоступен, приуныли. Наконец, Волк Ильдара предложил накормить пленного сывороткой правды, высказав робкую надежду, что пленный сам все расскажет. Начальство идею одобрило, но велело скормить монаху двойную дозу. Ильдар быстро сварганил сыворотку и накачал пленного. Результат не заставил себя ждать. Сказать, что он был не таким, что ожидали, не сказать ничего. Пленного пробрал понос. Сразу. Мощный. В подвале и так не амброзией пахло, а тут завоняло так, что начало резать глаза. Пока матерящийся Зяма проветривал помещение и убирал дерьмо (остальные руководили… не генералам же дерьмо убирать), Ильдар срочно готовил «закрепитель». Зимин, правда, предложил принести железнодорожный фонарь, но такого ни у кого не оказалось, поэтому ждали чудес от медицины. И чудо произошло! Средство от поноса помимо прямого эффекта дало и косвенный. Пленный перестал дристать, порвал веревку на которой висел (это со сломанной рукой) и попытался удрать. Бароновский захребетник моментально спеленал монаха, и вместе с подоспевшим Медведем Зимина повесили его на то же место, но уже на цепь. Снова выпили, закурили и задумались. Барон предлагал пытать огнем, Зимин ломать кости, остальные молчали. Монашек опять принялся диарействовать, средство от поноса дало лишь временную остановку процесса неконтролируемого калоизвержения. Присутствующие начали материться. И тут Зимин вспомнил про бомжика, которого Микола припахал на общехозяйственных работах. – Петрович, – морщась от запаха, пробурчал Барон, – сходи на улицу и притащи представителя местной «интеллигенции». Пусть он тут все уберет. Петрович возмущаться не стал, ибо перспектива выйти на свежий воздух была более заманчивой, чем отправлять на это дело подчиненных. Бомжик обнаружился возле грузовиков, которые он мыл. Целесообразность данного деяния вызвала у Зимина определенные сомнения, но, узнав, что на этот бессмысленный подвиг его отправил Микола, Петрович успокоился, велел прекратить извращаться, взять ведро, тряпку и следовать за ним. Спустились в подвал. Петрович задумчиво курил, следуя за Энтони. В подвале случилось неожиданное. Как только бомжик лицезрел картину «Свирепые русские пытают несчастного соотечественника», он моментально одел на голову Зимина ведро, после чего ударил по ведру ногой. От такого «привета» Петрович сел на задницу, а Энтони выхватив из сапога заточку, бросился на присутствующих офицеров. – Одержимый!!! – крикнул Сергий, схватил кадило, замахнулся и ударил Энтони по руке с заточкой. Заточка выпала. Энтони, воспользовавшись заминкой Сергия, навернул прямой тому нос. Святого отца откинуло на стол. После этого присутствующие офицеры и их захребетники пришли в себя, Медведь и Волк ласково сдернули Сергия со стола, а бароновский Огненный Волк отправил стол на встречу бомжику. Тот принял летящий на него стол на плечо, схватил его за столешницу, раскрутил, собираясь швырнуть данный снаряд в противников, но поймал в голову табуреткой запущенной Зямой. Энтони на секунду поплыл, и Ильдар успел схватиться на другой край стола. Бомжик не стал заниматься перетягиванием стола, толкнул столешницу вниз и сделал рывок ногой в сторону Барона. Ивлев успел отреагировать, поэтому удар в голову был не сильный. А в Энтони прилетела еще одна табуретка. Зяма продолжал набирать очки. Бомжик отпрыгнул назад, увернулся от ведра, пущенного в него взбешённым Петровичем, оценил обстановку и решил идти на прорыв. Зря он так решил. Петрович, несмотря на свои габариты, мог двигаться очень быстро, не прибегая к силе Медведя. Энтони был вынужден отступить от выхода, уходя от града ударов со стороны Петровича. Первые два он блокировал, но оценив их силу и дальнейшую перспективу от блокировки, решил уклоняться. В процессе уклонения он пропустил по касательной удар от Ильдара в плечо, потом ногой от Барона в ребра и сместился в угол. – Живьем брать демона!!! – скомандовал Ивлев. Офицеры начали сближение. Энтони забился в угол. – Хоп! – Хоп! Крикнули Ильдар и Зяма, сопровождая крики топаньем. Как и ожидалось, Энтони сосредоточился на них, а Барон прыгнул. Но не на бомжика. Он шагнул к нему, обозначив движение, Энтони приготовился встречать, но Барон отпрыгнул в сторону Петровича. – Хоп! – Хоп! Бомжик отвлекся на врачей, а Петрович, подхватив Барона, пока тот был в прыжке, повернулся вокруг своей оси, и, метнув Барона в противника, сам прыгнул Энтони в ноги. Ивлев повис на шее бомжика, а Зимин, пройдя в ноги, завалил его на пол. – Вяжите его, олухи!!! – скомандовал Барон Зяме и Ильдару. Через минуту объединенными усилиями четырех офицеров российского спецназа «бомжик Соединенного Королевства» был скручен. – Шустрый, зараза! – потрогал Зимин разбитую губу. – Факт, – выдохнул Ильдар. – Обмишурились мы, братцы мои, по полной! – вздохнул Барон. – Без Полоза уже ни на что не способны… – Так кто ж знал-то? – возразил Зяма. – Полоз знал, – пробурчал Петрович. – Не Полоз, а Бармалей. И не знал, а имел подозрения, – огорченно заявил Барон. – А нам чего не сказал? – поинтересовался Ильдар. – Мы не велели, – огорченно заявил Барон. – Эх вы, – усмехнулся Зяма, – конспираторы… – Закончили треп, – скомандовал Барон. – Берем этого красавца и вешаем его под потолок. Вешаем на цепь! Взяли. Через пару минут бомжик болтался под потолком. – Медики, займитесь падре, – велел Петрович. – Уже не нужно, – ответил Волк. – Нос мы ему вправили, кровь остановили. Сотрясения нет. – Такого я еще не видел, – устало рассмеялся Барон. – Чего именно? – не понял Петрович. – Чтобы духи языческие оказывали первую помощь православному попу, да еще и экзорцисту!!! – «БуДи ГосБодни неисБоБеДимы… – как Слоненок из «38 попугаев», прогундел Сергий. А потом добавил глядя на Энтони: – Я ж, тебя, сучара, ломтями настругаю… Прежде чем строгать бомжика ломтями, провели ряд исследований. Как научных, так и теологических. Научные ничего не дали, а теологические выявили причину такой реакции на действия экзорцистов и «сыворотки правды». В общем, англичане или те, кто за ними стояли, изобрели новую форму «одержимых», «скрестив» на новом уровне язычество и христианство. Если мы были либо в том, либо в другом состоянии, то два аборигена, висевшие под потолком, находились и в состоянии одержимости, и в состоянии «христианства» одновременно. Исследователи в тонкости вдаваться не стали, начав сразу искать пути обхода. Подопытным выступил Энтони. Монаха решили оставить на «сладкое». Бомжа и били, и кололи ему разные препараты, и проводили отчитку. Результата – ноль. Расстроились неимоверно. Решили перекурить и выпить. Именно в этот момент я и пришел. – Вот такие пироги, Сашок, – вздохнул Барон и выпил. – Обскакали нас британцы, как стоячих. Я оглядел присутствующих и задал давно мучающий меня вопрос: – А почему у Зямы морда без следов борьбы?! – А Зяма не дурак! Зяма – умный человек!!! – моментально ответил Борька. – Я, как и завещал великий Карп, работал издалека!!! Я поглядел на Ильдара. – Он табуретками кидался, – пояснил медик. – Понятно, – усмехнулся я. – Полоз! Правая рука чуть качнулась, и рядом со мной появился Змей. Он подполз к столу, ухватил хвостом стакан, замахнул водки, довольно крякнул и пополз к Энтони. А у того от увиденного волосы встали дыбом. Видимо про такое он не слышал. – Ну что, мутант, – обратился Полоз к Энтони. – Сейчас я буду делать тебе очень больно, но ты не умрешь. Мне нужен механизм создания тебе подобных. – Полоз, ты не видел такого? – уточнил я. – Видел. Ты такой. Почти. – В смысле? – Ты можешь быть и одержимым, и христианином. Переход из одного состояния в другое занимает секунды. Но в твоем случае упор сделан на язычество. Именно одержимость дает тебе сверхспособности. Вне его ты обычный человек. – Я пока не понимаю, куда ты клонишь, но есть вопрос: для перехода в состояние одержимости мне нужна сыворотка или твой яд. А как они становятся одержимыми? – Соображаешь! – похвалил меня Змей. – Скорее всего, какой-то парный орган представленных экземпляров пропитан двумя веществами. В одном, скажем «сосуде», содержится вещество, активирующее одержимость, в другом «сосуде» – вещество, защищающее его от экзорцизма. – Такое возможно?! – ошалел я. – Возможно и не такое. Смотри, – он повернул Энтони к нам спиной и начал водить хвостом в районе его почек. Слева все было спокойно, а как только хвост Полоза приблизился к правой почке, кожа висящего чуть потемнела, и что-то внутри начало пульсировать. – Вот и ответ на мой вопрос, – улыбнулся Змей. Он повернулся к присутствующим и тоном лектора общества «Знание» начал объяснять: – В основе создания любого одержимого лежит принцип помещения в объект частицы языческого духа. Для идиотов поясню: после определения вида духа, которого можно привязать к смертному, в него помещают его частицу. Происходит это путем нанесения знаков определенного размера. Именно это произошло в замке Дракулы, это же произошло в Австрии. Разница только в размерах и иерархии духов. Например, меня, Дракона и Медведя, нужно помещать полностью. Остальных – частично или не в полном размере. Вместе с символом – это и есть частица духа, в организм подопытного вводится часть сыворотки для активации одержимости. Вторая часть вводится перорально, внутривенно или внутримышечно. Он оглядел нас. И спросил: – На данном этапе всем все понятно? Вопросов не последовало, и он продолжил: – От размера языческого символа зависит сила человека в состоянии одержимости, и доза сыворотки для активации. Чем меньше символ, тем слабее человечек, будучи одержимым. – Ты хочешь сказать… – начал я. – Сашок, захлопни пасть, вопросы после лекции, – оборвал он меня. – После приема активирующей сыворотки в теле подопытного оказываются две сущности: его и помещенного в него духа. Соответственно, в этот момент человек уязвим к экзорцизму. Для того, чтобы сделать подопытного менее уязвимым к отчитке, он должен уметь быстро «отключать» свою одержимость. Я умею отключать сам. Медведь и Дракон заранее вводят в организм антидот. Остальные употребляют его по мере необходимости. У подвешенных экземпляров нет такой возможности. И нет ее по двум причинам. Первая – переходить от одного состояния в другое им нужно очень быстро. Вторая – сам одержимый не догадывается о том, что в нем сидит языческий дух. Он свято верит, что он сам экзорцист и инквизитор, что его ведет рука Всевышнего, а переход в состояние одержимости – это боевой транс инквизитора. Как показал первичный осмотр, подопытные «правильно» реагируют на прикосновения Зямы, что говорит о наличии в их организме языческого духа. При этом, отчитка в чистом виде не дает нужного результата, что говорит о том, что человечка защищает его религия, которая и отключает одержимость. А теперь внимание – правильный вопрос: каким образом происходит отключение одержимости?! Мы молчали, опухнув от свалившейся на нас информации. – Чего молчите, духи? – с иронией поинтересовался Барон у Огненного Волка и Медведя. Те переглянулись. – Волк, скажи что-нибудь, – распорядился Медведь.