Переводчик открывает дверь и выволакивает конвульсирующего британца из кабины. Рядом с Максом уже Микола, который закидывает труп в кузов. – Еотово. Ко мне подбегает Бойченко: – Бармалей, ты идешь на последнем грузовике. За тобой – «северяне» на «Хаммере». Через минуту ничего не напоминало о том, что тут стоял ложный патруль из числа ловцов Коваля, возле которого собрались три группы диверсантов. В район церквухи, подлежащей уничтожению, прибыли в районе пяти вечера. Загнали все машины в овраг. Проверили снарягу и оружие, после чего Коваль как старший объявил: – «Север», обходите цель с левого фланга. Радиус три километра. «Закат» с таким же радиусом обходит справа. Осматриваем местность, если кому-то что-то не нравится, сообщаете мне. Всех кого вы встретите – в расход. Даже детей и беременных. Как только авангард каждой из групп встретится, Бармалей и его волкодавы начинают движение к цели. Если вопросов нет, то побежали! Мы дождались, когда парни умотали на нужно расстояние, и скрытно начали продвигаться в сторону церкви. Сама церквуха выглядела внушительно. Каменное здание, узкие окна, один вход. Радовало отсутствие забора. Ни людей, ни техники не наблюдалось. Но как только мы приблизились на дистанцию полтора километра, дверь открылась и из нее вышли три монаха. Черные рясы, капюшоны на головах, у двоих длинные посохи в руках. – Можно не прятаться! – проворчал Полоз. – Нас заметили. – Это кто? – Скорее всего, командование местного гарнизона… – То есть ты не уверен?! – Этих британцев хрен разберешь. Не переживай. Они сами все расскажут… – Командир, – окликнул меня Олег, – к нам гости. Это монахи начали движение в нашу сторону. – Вижу. Можно не прятаться. – Уверен?! – Так Полоз сказал. В полный рост мы прошли еще метров пятьсот и наткнулись на полосу выжженной земли в метр шириной. Полоса, судя по всему, была частью круга, охватывающая храм. Радиус данной окружности был около километра. Мои замерли возле нее. – Полоз, это что? – Прикоснись к ней рукой. Я присел и положил ладонь на круг. – Нас ждали! – сообщил Змей. – Это я и сам знаю. Что это за хрень?! – Помнишь, когда вы были в подвалах Дракулы, Кощей поставил магический колпак? – Ну. – Эта полоска – граница нечто похожего. Отличие в том, что вы сможете туда войти, но не сможете выйти, до кончины одной из сторон. И еще одна особенность: внутри периметра все огнестрельное оружие станет бесполезным. Все горючие вещества там инертны. – Предполагается рукопашка?! – Именно. – А Коваль и Бойченко зайти смогут? – Нет. – Даже с нами? – Даже с вами. – Так, мы заходим? – Заходим, заходим! Вели своим принять зелье. Внутрь мы должны войти одержимыми. Обрисовал парням ближайшие перспективы. Реакция была из цикла: нам, татарам, все едино – что резать, что трахать, лишь бы кровь рекой… Бойцы зажевали зелья оборотного, Зяма разделся по пояс сверху, меня цапнул Полоз. Как только всех накрыло, мы шагнули внутрь. И, тишина… В том смысле, что мы слышали только себя. Остальной мир молчал. А монахи прекратили движение, замерев в полукилометре от церкви. – Полоз, – клекот Орла, – они стоят у такой же черты. – Знаю, – бурчит он. – В сотне метров от церквухи должна быть третья, в десяти метрах – четвертая. – Подтверждаю, – ответ Орла. Я задрал голову: черной точкой в небе парил Олегов захребетник. В пяти метрах от монахов и от второй черты мы остановились. Я выдвинулся вперед на пару шагов. – Остановись, слуга Сатаны! – пафосно крикнул один из монахов, что был с посохом. – Именем Всевышнего, остановись! – Заткнись, ущербный, – говорю я в ответ. – Мы не слуги Сатаны, а ты – не слуга Господа. Ты – такой же поганый язычник, как и мы. Поэтому заканчивай страдать херней и вали отсюда. Иначе с тобой будет то же самое, что и с твоими корешами. От такого непочтительного ответа монах завис, а я подошел еще ближе. – Короче, убогие, – с гадской ухмылкой продолжил я свой монолог, – мои командиры велели нам разнести вон то строение в клочья. И мы этот приказ выполним. При этом, нам трижды наплевать: будут внутри люди или нет. Поэтому предлагаю вам отойти в сторону и не отсвечивать. – Ты – умрешь, поганый славянин! – также пафосно заявил второй обладатель посоха. – Ага, – улыбаюсь я, – только шнурки поглажу и побегу умирать, – я набрал воздуха в легкие и рявкнул: – С дороги, твари! Потом меня что-то торкнуло изнутри, и я максимально людоедским тоном добавил: – Русь идет!!! А за спиной – вдруг волчий вой. Жуткий такой, аж до костей пробирающий. Короткий взгляд назад – мои воют. Все. Даже Зяма. Монахам наше выступление очень не понравилось. Третий молчаливый гражданин, что был без палки, аж назад отпрыгнул… А обладатели посохов скрестили их и исчезли. Мгновение, – и они уже возле дверей в церковь. – Красиво, – ухмыляется Марся. А двери церкви открылись, и из них высыпало человек пятьдесят монахов. Они бодро построились в три шеренги и направились в нашу сторону. – И все? – как-то разочаровано протянул Борька. – Чей-та маловато их… – Боря, заткнись, – голос Ильдара. – Командир, мы идем? – Идем. – Работаем ножами? – поинтересовался Мамелюк. – Ты – можешь ножами. А лично я – буду лопаткой. Я снял рюкзак и быстро вытащил из него малую саперную лопатку. Порадовался остроте ее граней, несколько раз прокрутил лопатку в руке, разминая кисть и запястье, а в левую взял нож. Парни повторили мои действия. – Ну что, други, покажем ворогу: «Что значит русский бой удалый, Наш рукопашный бой!», – опять вспомнил я Лермонтова. – Покажем. Ох, покажем! – кровожадно оскалились мои. – Вах, вэй, за русский не обещаю, но я таки максимально напуган! – вальяжно заявил Зеймович, напоминая нам про его любимую поговорку, что «В мире зверя нет страшней, чем напуганный еврей!». И мы перешли вторую черту! Глава семнадцатая. Часть вторая: День сурка Перешли, ага… Как перешли, так и встали. Наш внешний вид несколько видоизменился. Были мы в добротной снаряге британских САС с отдельными вкраплениями отечественных девайсов, а после перехода этого Рубикона мы все оказались в «афганках», кирзовых сапогах, касках и в советских брониках открытого ношения. Ладно, хоть ножи и лопатки остались прежними. – Это сейчас чего было?! – недоуменно разглядывали мы друг друга.