— Времени ждать у нас нет. Необходимо действовать немедленно. — Где мы будем действовать? — Вот здесь, — палец Тимура уперся в контур поселка Пастуший. — Поселок находится в пяти километрах от дороги. Сам населенный пункт нежилой, засаду мы организуем на дороге, а в поселке организуем несколько огневых точек, которые прикроют наш отход в горы. — Ну, если так, я согласен, — задумчиво произнес Гонза, красное лицо его покрылось испариной. «Можно подумать, кто-то спрашивал твоего мнения», — подумал Тимур, но вслух лишь произнес: — Выступаем сегодня. «Броненосец Кандрашкин» свернул с основной дороги и, рыча, стал карабкаться по тропе, ведущей в сторону поселка Пастуший. Боевая машина подобно кораблю на волнах качалась и переваливалась, подпрыгивая на ямах и ухабах. Неожиданно БТР остановился, сверху кто-то громыхнул, постучал в броню, а зычный голос лейтенанта объявил: — Вылазь, приехали! Загрохотали открывающиеся бронированные дверцы, люки. Зачавкала грязь под ногами разведчиков, которые, держа оружие на изготовку, опасливо поглядывали по сторонам. Леса, буйно покрывшие остроконечные горы, таили в себе смертельную угрозу. Лейтенант, стоя во весь рост на броне, рассматривал в бинокль населенный пункт. Пастуший раскинулся на небольшом отроге. В годы застоя его построили, чтобы облегчить жизнь пастухов, в первую Чеченскую войну поселок оказался между двух огней (сепаратистов и федеральных войск), жители покинули свои дома, опасаясь артиллерийских обстрелов. С тех пор в поселке никто не жил, в период между двумя войнами жители ближайших сел приезжали сюда поживиться окнами, дверями, половыми досками или черепицей с крыш. Дома из красного обожженного кирпича пялились на лейтенанта пустыми глазницами оконных проемов и безмолвно кричали разинутыми ртами вывороченных дверей. Ветер носил по безлюдным улицам какие-то лохмотья. Некогда населенный пункт теперь больше походил на заброшенное кладбище. До поселка оставалось метров двести, но БТРу дальше не пройти — оползень сожрал участок дороги, оставив лишь узкую, в полметра тропу. Минут десять лейтенант изучал обстановку, но ничего подозрительного так и не заметил. Опустив бинокль, Кудрин слез с БТРа и, поправив разгрузочный жилет, приказал своему ординарцу: — Заборский, с винтовкой давай на тот холм, — рука лейтенанта указала на небольшой утес, поросший редким кустарником. — Сиди, как мышь, обзор триста шестьдесят метров. Ферштейн? — Яволь, мой генерал, — хмыкнул Заборский, довольный тем, что ему не придется бить ноги. Кудрин резко повернулся к старшему сержанту и, не глядя ему в глаза, быстро заговорил: — Значит, так, Дядя Федор, задачу ты знаешь, прошерстить поселок на предмет схронов или наблюдательных пунктов. Хотя, думаю, это полный порожняк. В общем, посмотрим, что к чему. Если, не дай бог, наткнетесь на «чехов», вызывай НЗО и отходи, мы вас тут прикроем, — Кудеяр махнул головой, как сноровистый конь в сторону БТРа, на башне которого был виден рифленый ствол гранатомета. — Все понятно? — Чего уж тут не понять, — пожал плечами Федоров, поглаживая цевье своего автомата. — Тогда действуй, — распорядился комвзвода. Старший повернулся к разведчикам и облегченно вздохнул, все-таки командовать группой будет он. — Так, Мороз с пулеметом на ту сторону оползня, прикроешь наш «переход через Альпы», потом присоединишься. На этот раз балагур Морозов не проронил ни звука, подхватил свой «ПКМ» и направился в сторону провала. Пройдя по тропе, он занял позицию за торчащим из земли бурым пнем. Тонкий пулеметный ствол хищно уставился в направлении ближайших домов. В случае необходимости шквал смертоносного огня обрушился бы на противника, прикрывая движение разведчиков. Поднятая рука Морозова послужила сигналом для дальнейшего движения. — Двинулись, — приказал Федоров. Разведчики, вытянувшись цепочкой, двинулись. Виктор Савченко был в этой цепи замыкающим, он в очередной раз повторил отработанное до автоматизма движение, ухватив ладонью правой руки «ствол», скрыл под мышкой, под маскировочной тканью комбинезона оптический прицел. Поселок встретил их гробовой тишиной, только слышалось завывание ветра. К центру вели две узкие улочки, по первоначальному плану они были широкими, но горцы народ бережливый, привыкли ценить каждый свободный метр, вот и застроили улицу палисадниками да огородами. — Значит, так, — Федоров обратился к Валиулину. — Ты, Рав, прочешешь левую улочку, я правую. Встречаемся за сельсоветом. — Лады, — кивнул Равиль. Разведчики шли по узкой улице, двигаясь друг за другом в шахматном порядке, внимательно глядя по сторонам. В дома не заходили, достаточно было беглого взгляда, чтобы понять — сюда давно не ступала нога человека. — А Кудеяр, сука какая! — неожиданно прорвало Морозова, он со злостью сплюнул сквозь зубы. — «Если что, вызывайте НЗО, мы вас прикроем». Конечно, для него гораздо выгоднее, если бы пришлось вызывать НЗО-Я. Тогда он уже с гордостью смог бы заявить, что он боевой офицер, разведчик-морпех. Блин, как таких только в армии держат, да еще в разведке. Скорее бы на дембель, чтобы всего этого б... не видеть. А то одни пашут, как негры, а другие руководят, белые, блин, люди... — Кстати, о неграх, — подал голос Климов. — В Грозном довелось мне увидеть в вэвэшном спецназе негра. Молодой пацан, наверное, наш ровесник, но черный, как сапог, в натуре. Хотя зовут Коля и фамилие такое не совсем африканское, то ли Иванов, то ли Сидоров. Говорит, батька его колумбийский партизан... — Кубинский, — машинально поправил Савченко, справедливо решив, что колумбийцы не очень похожи на негров. — Ну, пускай кубинский, — не стал спорить радист. — Говорит, что он там погиб, а мать его записала на инициалы деда. Вот тебе русский негр. — Да видел я этих интернационалисток, — буркнул идущий впереди Федоров. — В мою молодость они табунами паслись возле общаг, где проживали эти Лумумбы, и цена была их интернационализму — двадцатка «зелени». А то, что какая-то из них родила «бандерлога», то тут два варианта: либо тупорылая дура, «залетевшая» по глупости, либо хотела киндером привязать к себе какого-нибудь Чомбу, чтобы тот отвез ее в бананово-лимонный Сингапур. Мавпа «соскочил», вот тебе и Коля Сидоров... — Сержант неожиданно замолчал, недовольно буркнув: — Вы не баланду травите, а смотрите по сторонам. Еще не хватало, чтобы «чехи» нас накрыли. Отряд Джавдета остановился в лесу, откуда поселок Пастуший был виден как на ладони. Трое разведчиков направились туда, чтобы выяснить, нет ли засады в поселке. Мужчины вернулись неожиданно быстро, старший, невысокий крепыш с лицом землистого цвета, быстро проговорил: — Федералы в поселке... Лицо Гонзы налилось кровью. По жирной, в складках физиономии потекли мутные капли пота. — Что такое? Зачистка? — Ну, зачем зачистка, — поспешно ответил разведчик. — Их совсем мало, с десяток, не больше. Может, разведка чего-нибудь ищет. Хотя что тут искать? Скорее всего тыловики вынюхивают, чем бы поживиться... — Где они? — не дожидаясь, когда Джавдет придет в себя, вступил в разговор Тимур. — Идут двумя параллельными улицами, направляясь к сельсовету. Тимур поднес к глазам бинокль: зелено-коричневые фигуры медленно двигались по двум узловатым улицам. Крошечные, как игрушечные солдатики, подобно кровеносным шарикам, двигались по двум артериям к центру, где должны были объединиться. — На ловца и зверь бежит, — по-русски произнес Тимур. И тут же по-вайнахски добавил: — Всех людей вниз. Быстро и тихо, засаду устроим на площади. Да так, чтобы ни один не ушел — Все понял, сделаем, — с подобострастием ответил Гонза Холилов. Идущий впереди Савченко Сергей Морозов неожиданно остановился, потом сделал шаг в сторону покосившегося сарая, в отличие от домов построенного из камня-дикаря. Опустив ствол пулемета, он с выражением продекламировал: Пионер, не будь говном, Собирай металлолом. Виктор проследил за взглядом Морозова и, увидев торчащий из земли ребристый стабилизатор минометной мины, невольно произнес: — Ничего себе, люкс-торпеда... — Сто двадцать миллиметров. Судя по ржавчине, сидит еще с первой Чеченской, — деловито произнес Дядя Федор, которого тоже заинтересовала находка. — Ничего удивительного, что козопасы отсюда «сделали ноги», — сделал конечное заявление радист Климов. — Нас это не касается, пусть этими «дурами» кроты занимаются, это их прерогатива. Двигаемся дальше, — Савченко снова встал в цепочку. Задрав голову, младший сержант посмотрел на вершину нависшей над поселком горы. Сбросившая снежный наряд гора напоминала безжизненный гигантский муравейник. Черные стволы голых деревьев, тянувшихся к небу, казались бесформенным орнаментом на его голубом фоне. Природа после зимы еще спала, она только готовилась к пробуждению. Скоро, напившись талой влаги, деревья зазеленеют молодой листвой. «Из-за этой зелени по нам вовсю и будут палить «духи», — с горькой усмешкой подумал Виктор, снова переводя взгляд в глубь улицы. «Шайтан», — выругался про себя Тимур. Они не успевали спуститься к поселку. Задумано было неплохо, отряд был разделен на три группы для лучшего охвата. В центре поселка на площади они окружили бы солдат и заставили бы их сдаться. Но времени катастрофически не хватало, боевики еще спускались с горы, а военные уже вышли на площадь. Две узкие цепочки зелено-коричневых солдат, подобно ртути, слились в небольшой отряд. Сейчас, через линзы бинокля, Тимур четко видел лица солдат, идущих по площади, его интересовали лишь трое основных. — Сухум, — позвал он снайпера. Стрелок бесшумно встал рядом с резидентом, его винтовка, обмотанная камуфлированной материей, выглядела бесформенным предметом. Уперев широкий приклад в плечо, он приложил резиновый наглазник к лицу и произнес: — Готов. — Засекай, первый — радист. Сейчас он главный. Вторая цель — пулеметчик, он может нам подпортить всю операцию своей мясорубкой. Третья цель — командир... — Тимур несколько секунд вглядывался в солдат и наконец произнес: — Скорее всего тот, у которого «калаш» с подствольником. Слишком активный для рядового. — Понял, — кивнул Сухум, снимая винтовку с предохранителя. И негромко добавил: — Гунар, командир — твой. — О’кей, — ответил второй стрелок, укрывшийся по соседству за развесистым кустом. — Ну, как? — спросил Дядя Федор, когда две группы разведчиков вышли на деревенскую площадь.