— Голяк, полный, — развел руками Валиулин. — Никаких следов, даже крыс не видно. Гиблое место, может, вернемся назад? — Вернемся, — кивнул, соглашаясь, старший сержант. И, поправив на плече ремень, добавил: — Только сначала все осмотрим. Так, для очистки совести. — Оглядев собравшихся вокруг него разведчиков, Дядя Федор громко произнес: — Чего столпились, как стадо быков? Быстренько растянулись в шеренгу и вперед. Головой вертим, все запоминаем! — Ага, чтобы Кудеяру было что доложить начальству, — недовольно пробурчал Морозов, раздраженно поглаживая цевье пулемета. — Ты, Мороз, тут не митингуй, мы на войне, а не на партсобрании в эпоху перестройки. — Да уж, сначала была перестройка, теперь вот перестрелка, — не унимался пулеметчик, но его уже никто не слушал. Разведчики вытянулись в шеренгу и не спеша двинулись через площадь. Слева от Савченко шел Феофанов. Каска, обшитая маскировочной сеткой, то и дело сползала ему на глаза, и низкорослому бойцу приходилось периодически ее поправлять. Справа шел радист Климов. Из-за его спины торчала длинная антенна полевой рации. Черный стержень антенны колыхался в такт движению. Под ногами разведчиков противно чавкала грязь, налипая на подошвы сапог многокилограммовым балластом. — Ну вот нам, «дедушкам морской пехоты», которым до дембеля всего полгода осталось, все это надо? Лазить в грязи, зарабатывать насморк и ревматизм на старость лет, — негромко приговаривал Климов, обращаясь к Савченко. — А как же Мороз? Ему до дембеля совсем ерунда, полтора-два месяца. — А-а, — отмахнулся радист. — У Мороза своя «фишка», у меня своя. Шеренга полумесяцем обогнула стоящее в центре площади покосившееся здание, где когда-то, видимо, размещался сельсовет. Растянутый, похожий на барак дом в отличие от всех поселковых строений был построен не из красного обожженного кирпича, а из белого силикатного. Впрочем, на этом различия и заканчивались, в этом административном центре так же отсутствовали окна, двери, а вместо крыши торчали лишь ребра металлических креплений. — Нет, прав Мороз, кому-то надо в академию поступать, а кому-то за него приходится в грязи купаться, как каким-то чушкам, — продолжал возмущаться Климов. — Лично я... Первого выстрела никто не услышал, просто радист внезапно замолчал на полуслове и рухнул под ноги Виктору. Его лицо превратилось в кровавую маску, а из развороченного затылка, пузырясь, растекалась густая, перемешанная с мозгом, кровь. В следующую секунду снова раздались выстрелы. Пулеметчика отбросило назад, он рухнул на спину, раскинув руки, из дыры в горле фонтанировала кровь, растекаясь по земле и смешиваясь с грязью. Благим матом закричал Дядя Федор, разведчики среагировали мгновенно. Автоматы застучали в разные стороны, не видя противника. — Назад, в дом, — закричал Равиль Валиулин, принимая командование группой на себя. Морпехи со всех ног бросились к полуразрушенному строению бывшего сельсовета. Здоровяки Волков и Костяников подхватили раненого сержанта. Феофанов поливал гору длинными очередями. Валиулин, ухватив его за ранец, тащил за собой. Виктор Савченко был единственным, кто не стрелял, он первым бежал к спасительным стенам. Заскочив в темное, сырое помещение, прижался к стене и огляделся. На бетонном полу, покрытом толстым слоем пыли, валялись куски линолеума, какие-то черепки, обломки мебели. На одной из стен, как древняя фреска, виднелся полу-обвалившийся трафарет вождя мирового пролетариата, дань недавней истории. В соседней комнате он увидел железную лестницу, ведущую на чердак. В это время в дом ввалились остальные морпехи. У самой дальней стены положили раненого Федорова. Валиулин, прежде чем наклониться к раненому, отдал распоряжение: — Костыль, держи фронт, Волк — левый фланг, Фофан — правый, Стрелок, ты... — Я на чердак, — ответил Виктор, не дожидаясь приказа старшего. Расчехлив оптику, метнулся в соседнюю комнату, рывком взобрался по лестнице, затем ползком пробрался по голому чердаку и затаился за кирпичной кладкой. Затишье, длившееся почти минуту, взорвалось шквалом огня. С противоположной стороны поселка, где осталось полтора десятка домов, не проверенных разведчиками, ударили душманские автоматы, им вяло отвечали автоматы морпехов. Разведчики, еще не выяснив сил противника, берегли патроны. Треск автоматов заглушал грохот двух ручных пулеметов, перевес сил сепаратистов был явным, но Савченко все равно не вступал в бой. Он искал вражеского снайпера. От него морским пехотинцам исходила главная угроза, он уже показал свое мастерство: три выстрела — два убитых и один раненый. Сейчас он был главной целью, важнее десятка убитых и даже командира. Снайпер появился неожиданно — из-за крайнего дома показалось лохматое существо. Согнутое едва ли не пополам, оно походило на движущийся куст. Стрелок находился в относительной безопасности и поэтому двигался не спеша. Виктор поймал в перекрестье прицела капюшон, прикрывавший голову снайпера, затем сделал упреждение и плавно потянул спусковой крючок. Снайпер упал лицом вниз, мгновенно став похожим на кучу прошлогодней листвы. Савченко лишь хмыкнул, собираясь заняться поиском новой цели. Внезапно из оконного проема метнулась неясная тень, в два прыжка она оказалась возле убитого. Это был еще один стрелок, его фигуру скрывал прорезиненный плащ-балахон ядовитой расцветки натовского камуфляжа. Отложив свою винтовку, он подхватил упавшего за руки, собираясь оттащить его за дом в безопасное место. Следующая пуля ударила этого стрелка в затылок, и он замертво рухнул на своего товарища. Оптика медленно ползла по улице, стенам домов, черным проемам окон, увеличивая и приближая изображение. Наконец перекрестье замерло на дверном проеме, из которого два бородача остервенело стреляли из пулемета. Первая пуля сразила «второго номера», который поддерживал заскорузлыми пальцами металлические звенья пулеметной ленты. Следующая угодила в лицо пулеметчику. Пулемет захлебнулся... — У них снайпер, — заорал во всю мощь легких Джавдет, подбежав к Тимуру, который наблюдал за ходом боя с подножия горы. — Какой снайпер? — не понял Тамерлан, убирая от глаз бинокль. Не так он себе представлял ход операции. Все должно было быть четко и быстро: лишить связи, руководства, огневой поддержки (пулеметчика), окружить и заставить сдаться. В первую Чеченскую пацаны-срочники в таких ситуациях, оставшись без командира, сразу же бросали оружие и подымали руки. В этот раз все было по-другому — солдаты не стали метаться по площади, как стадо обезумевшего от страха скота, а, заскочив в дом, ответили огнем. Боевики же, наоборот, смешались, застряли где-то и теперь вместо того, чтобы завершить операцию, топчутся на месте. А теперь еще и это... — Какой снайпер? Объясни. — Против моих людей «работает» снайпер, — лицо Гонзы уже не было бурым, сейчас цвет лица стал землисто-серым, из оскаленного рта виднелись редкие желтые зубы. — Я теряю своих лучших бойцов! — Нет у них снайпера, — уверенно оборвал истерику Джавдета резидент, он сам определял цели стрелкам, и снайпера среди федералов не было. — А кто положил Сухума с Гунаром бутербродом, одного на другого?! — не сдавался эмир Холилов. С каждым погибшим боевиком уменьшалась его власть, таяло и уважение к нему среди других полевых командиров. — Может, их накрыли из подствольника? — Угу, по очереди. Я шел следом за ними, если бы чуть поторопился — лег бы третьим. К тому же на левом фланге он перебил пулеметный расчет. Тимур на мгновение задумался, дело все больше осложнялось, мало того, что боевики этого борова застряли, так еще среди окруженных оказался меткий стрелок (снайпера не было, в этом Тамерлан был уверен). — Придется их глушить «шайтан-трубой», — принял наконец решение резидент. Это было несложно, в отряде Гонзы, кроме двух многоразовых «РПГ-7», у каждого бойца был одноразовый гранатомет «муха». — Мы этих шакалов порвем на куски, — зарычал Джавдет, он уже хотел бежать к своим людям, чтобы отдать приказ, но не успел. Рука Тамерлана крепко сдавила его плечо. — Я сказал глушить, а не уничтожать. Бить под крышу, ты меня понял? Мне нужны пленные, а не трупы! — Все понял, — Джавдет потупил глаза, почувствовав сумасшедшую ярость резидента. — Сделаем как ты сказал. Гранатометный обстрел оказался полной неожиданностью для Савченко. После уничтожения пулеметного расчета следующей целью оказался немолодой моджахед, пытавшийся перебежать от одного дома к другому. Первая пуля ударила его в бедро, сбив боевика с ног. Когда он упал, Виктор сделал поправку, и следующая пуля разворотила чеченцу череп. Найти новую цель Стрелок не успел — в дом врезалась реактивная граната. Взрывная волна отшвырнула Виктора от края стены, и в следующую секунду еще несколько взрывов сотрясли дом. Рухнула одна из плит потолочных перекрытий. Воздух пропитался кислым запахом сгоревшей взрывчатки, пыль запорошила рот, нос, глаза. Савченко приподнял голову и закашлялся, рядом он увидел свой автомат. В лучах солнца поблескивали осколки разбитого оптического прицела. После гранатометного обстрела стрельба усилилась. — Вот черт, — выругался Стрелок, снимая с автомата испорченную оптику. Перевернувшись на живот, он, быстро перебирая руками, пополз к лестнице. В разоренном здании сельсовета стоял удушливый смрад, смешанный с известковой и цементной пылью. У оконных проемов залегли морские пехотинцы, их автоматы огрызались короткими очередями, которые заглушал густой огонь сепаратистов. Сквозь какофонию смертоносных звуков прорывался возбужденный голос Феофанова. — Сука, сука, гандон Кудеяр! — орал во всю мощь легких Фофан, разряжая в крике свой страх перед смертью. Савченко подобрался к дверному проему, возле которого залег Валиулин, младший сержант сжимал в руках автомат Дяди Федора. Вставив новую гранату в подствольник, Равиль выстрелил, целясь в проем дома напротив. — Живой? — спросил Валиулин, увидев возле себя Виктора, и достал из брезентового футляра новую гранату. — А я думал, что из тебя бифштекс сделали... — Оглушили малость, а так живой, блин! — Кудеяр гандон, кинул нас на мясо, падла! — снова раздался крик Феофанова. — Заткнись, Фофан, — оборвал бойца Валиулин, посмотрел на Савченко и спросил: — Что было видно сверху? — Обходят нас, — Виктор поднял автомат и дал очередь в сторону выглянувшего боевика. — Я их немного подчистил, но и они в долгу не остались. Разбили оптику, суки... — То, что обходят — сам вижу, глаза есть, — Равиль снова сунул очередную гранату в подствольник. — Надо отходить, а как... Дяде Федору пуля вошла под бронепластину немного выше сердца, еще чуть-чуть, и все, пиши похоронку. Я ему вколол два промедола, правда, перевязал кое-как. Боюсь, как бы кровью не истек... — Надо отходить, — произнес Виктор, поразившись, что услышал свой голос. Перестрелка неожиданно прекратилась, по-видимому, боевики затаились для нового броска, накапливая силы. Морским пехотинцам на передышку отводились считанные минуты. — Отходить? — переспросил младший сержант. — Как? «Чехи» плотно «сели нам на плечи», только высунемся на площадь, нас тут же перещелкают, как стоячие мишени. Видел, что сделали с Морозом и Клинтоном? — Сейчас такая стрельба для «духов» будет несколько проблематична, — делая зарубки на прикладе, проговорил Виктор. — Все равно они будут висеть у нас за спиной и, пока мы с Дядей Федором доберемся до Кудеяра, перебьют. — Пока будем тащить раненого, кому-то надо прикрыть отход. Валиулин искоса посмотрел на Виктора, улыбнулся и тихо произнес: — Элементарно, Ватсон. — На секунду призадумавшись, добавил: — Хорошо, отходите, я останусь. — Я тоже, — пряча штык-нож в ножны, сказал Савченко. В конце концов, они оба в одном звании — младшие сержанты, значит, и проблему надо решать вместе. — Значит, сделаем так... Через несколько минут со стороны боевиков снова обрушился шквал огня. Морские пехотинцы ждали этого мгновения, каждый держал приготовленный гранатомет «муха». — Давай по вспышкам, — во всю мощь легких закричал Виктор, вскидывая ядовито-зеленую трубу одноразового гранатомета. Пять огненных комет, оставляя за собой шлейф седого дыма, направились к цели, через мгновение вспыхнув пятью огненно-желтыми кустами взрывов. — Пошли, — отбросив еще дымящуюся «муху», закричал младший сержант. Костяников, Волков и Феофанов сорвались со своих мест. Забежав в соседнюю комнату, Волков и Костяников подхватили бесчувственное тело сержанта Федорова, покоящееся на плащ-палатке. Феофанов, выпрыгнув в окно, помог товарищам вытащить раненого. Снова загремели выстрелы со стороны боевиков. Савченко, увидев, как троица разведчиков с раненым исчезла в оконном проеме, улыбнулся и подмигнул Валиулину. — Ну что, Рав, погнали наши городских.