— В сторону деревни, — поддержал приятеля Равиль. Бой, как костер из сухих поленьев, запылал во всю мощь. Двое морских пехотинцев метались по зданию, паля во все стороны. Теперь уже было не до коротких, прицельных очередей, сейчас разведчики секли длинными, им следовало создать видимость того, что обороняющихся не убавилось и все они находятся за этими кирпичными стенами. Виктор рывком перенес свое тело на противоположную сторону дверного проема и надавил на спусковой крючок. Автомат изрыгнул очередь, несколько горячих гильз покатились по каменным ступенькам. Савченко вскочил на ноги и дал еще одну очередь, целясь по оконным проемам. Из ствола вырвался сноп розовых светлячков, цепочка трассирующих пуль сигнализировала, что магазин опустошен. — Твою мать, — зло выругался Виктор. Быстро отстегнул пустой магазин и вставил снаряженный. Держа оружие вверх стволом, переместился вправо к оконному проему, из которого еще недавно стрелял, страшно матерясь, Фофан. Выглянув наружу, Виктор увидел троих боевиков, которые, проскочив открытое пространство, залегли за грудой битого кирпича метрах в двадцати от разведчиков. Сейчас бы в самый раз пригодилась «муха», но, увы, гранатомет этой модели был изделием одноразовым. — Ну, паскуды, мать вашу, — неожиданно для себя самого заорал Савченко, выхватывая из подсумка рифленое тело «лимонки». Зажав гранату в правой руке, указательным пальцем левой выдернул чеку. Зубами только в кино выдергивают чеку, в жизни для того, чтобы выдернуть стальные усики из запала, нужно приложить значительные усилия. Многие перед выходом на боевые специально разгибают «усики». Выдернув чеку, Виктор отпустил предохранительный рычаг, раздался едва уловимый щелчок сработавшего ударника. В следующую секунду граната полетела в окно, взрыв слился с пронзительными воплями раненых. — Получите, козлы, — длинная очередь добила раненых душманов в десятке метров от здания. Еще несколько секунд, и они ворвались бы в здание, где отбивались морпехи, но не успели. — Эй, Стрелок, — раздался из дальнего угла голос Ва-лиулина. На правом плече младшего сержанта висел автомат с подствольником, на левом — его штатный «АК-74». Над обоими «стволами» поднимался едва заметный дымок. — Пора уходить. — Давай, — кивнул Савченко. — Я прикрою. На самом деле у него еще оставался должок. Дав несколько очередей, он снова вернулся к дверному проему. Отсюда лучше всего виднелись трупы Морозова и Климова. Они находились недалеко друг от друга. Радист с развороченной головой лежал на боку, в последнее мгновение приняв позу эмбриона. Долговязый пулеметчик раскинулся на спине во весь рост, отчего казался еще длиннее. На его груди лежал пулемет, металлическая лента, подобно змее, раскинула длинный причудливый хвост с поблескивающими, как позвонки, остроконечными пулями. Крови не было, видимо, ее впитала мокрая земля. Разведчики лежали так, как будто только что прилегли отдохнуть перед долгим походом, держа оружие на изготовку. «Умерший с оружием попадет в Валгалу на пир к Одину», — неожиданно вспомнилась Савченко фраза из старого американского фильма «Викинги». Сейчас, боковым зрением наблюдая за суетливыми перебежками боевиков, он неожиданно вспомнил другое — изувеченные трупы федеральных солдат и офицеров, взятых в плен боевиками. Вымещая на них свою злобу, сепаратисты отрезали им уши, носы, выкалывали глаза и отрезали головы. Когда не было живых пленников, бандиты не гнушались издевательствами над трупами. «Не будете вы над ними издеваться», — подумал Виктор, вытаскивая из подсумка наступательную гранату «РГ». Круглый гладкий корпус удобно лежал в руке. Выдернув чеку, он швырнул гранату между убитыми разведчиками. Взрыв подбросил тела, обезображивая их лица, взрывная волна отшвырнула пулемет в сторону, приводя оружие в негодность. Теперь можно было отходить. Дав пару очередей, Виктор бросился в соседнюю комнату, одним прыжком перемахнул через подоконник и на полусогнутые ноги приземлился на площадь. Там его ждал Валиулин, поставив на каменную ограду импровизированного палисадника оба автомата. — Давай, Стрелок, отходи, теперь я прикрываю. Виктор бросился через площадь, за его спиной густо звучали автоматные очереди, затем ухнул подствольник и снова раздался треск автоматов. Савченко пересек площадь и укрылся за углом ближайшего дома, с оружием на изготовку, приготовившись прикрывать Валиулина. Младший сержант бежал через площадь, петляя, как заяц, то и дело оборачиваясь и стреляя. Очереди веером расходились от него в разные стороны. Равиль не давал боевикам прицелиться, это сейчас было важнее, чем кого-то убить. В отличие от Валиулина, Виктору следовало целиться, в этот момент главная его задача — убивать. Отсутствие оптического прицела на таком расстоянии не слишком усложняло эту задачу. И, пока Рав вытанцовывал пируэты, Савченко совместил прицельную планку с мушкой на бородатой физиономии, которая прилаживала у себя на плече «шайтан-трубу». Автомат дернулся, выплевывая пригоршню свинцового гороха. Бородатая физиономия взорвалась, как перезрелый арбуз. Падая, душман рухнул на спину, успев нажать спуск. Реактивная граната, подобно американскому «Челленджеру», светясь, взвилась в небо и, когда сработал самоликвидатор, взорвалась огненно-рыжим пятном. — Ай... ё...ё, — пуля таки достала Валиулина, когда он достиг спасительных стен. Удар пришелся в центр груди, сбив с ног, он швырнул его в глубь узкой улочки. — С-суки, — почти не разжимая зубов, процедил Виктор, снова дав несколько очередей, затем, размахнувшись, швырнул «лимонку». Взрыв должен был немного придержать уже совсем обнаглевших боевиков. Последнюю «РГ» Савченко прицепил предохранительным рычагом за пояс, снова отстегнул пустой магазин и тут же вставил новый, тоже последний. У него в запасе было еще несколько секунд. Перемахнув через бетонное крыльцо, он оказался возле лежащего Равиля. Нижняя часть лица младшего сержанта была искажена болью. Он тяжело дышал, держась за разгрузочный жилет в районе груди. — Рав, тебя сильно зацепило? — Прогулка по парку, мать вашу, — стонал Валиулин. — Как чувствовал, сунул в броник дополнительную пластину, — дрожащей от напряжения рукой младший сержант извлек из камуфлированного чехла бронежилета слегка выгнутую титановую пластину. Немного ниже центра в ней отпечаталась глубокая вмятина с тонким рваным отверстием с противоположной стороны. Дополнительная пластина выполнила свою функцию, она приняла на себя смертоносную энергию бронебойной пули. Валиулин был скорее жив, чем мертв, но все же попадание его прилично оглушило. — Рав, ты как, сам идти сможешь? — Виктор рванул младшего сержанта за разгрузники. — Могу, — простонал Валиулин, с трудом приподнимаясь с мокрой земли. Несмотря на трагичность момента, Виктор подумал, что товарищ похож на сказочного дровосека из Изумрудного города или страны Оз. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять — боец из Равиля никакой. Теперь оставалось два варианта — либо тащить раненого на себе и рисковать быть взятым в плен или просто застреленным в спину в лучшем случае. Второй вариант — Валиулин уходит сам, но его отход кто-то должен прикрывать... — Идти сам сможешь? — повторил вопрос Савченко, когда Равиль встал на ноги. — Могу... — Ну иди, — Савченко подхватил автомат Дяди Федора, собираясь вернуться к своей огневой позиции, но младший сержант задержал его и быстро проговорил: — В подствольнике последняя граната, патронов с полмагазина. Это все, что есть. Да, вот еще, — Равиль откуда-то извлек наступательную гранату «РГ-5». — Спасибо, Рав, а теперь уходи, — Виктор сунул гранату в карман камуфлированных штанов и бросился вверх по улице, не обернувшись на товарища. Долгие проводы — лишние слезы, в данном случае слезы были бы родителей, получивших похоронку. Вернуться Савченко на свою огневую позицию не успел, сделав пару шагов, он едва не наскочил на моджахеда, который, подобно волку, учуявшему свежую кровь добычи, бежал рысью. Боевик был слишком увлечен погоней, поэтому не был готов к такой встрече. Шквальная очередь почти в упор сбила душмана с ног. Перепрыгнув через убитого, Виктор оказался на площади, по которой двигалось около десятка моджахедов. Виктор вскинул автомат и, дав несколько очередей, рассеял противника, затем пальнул из подствольника для большей верности. Где разорвалась ракета, он не стал смотреть, не до жиру, быть бы живу. Бежать вниз было легче, чем подниматься в гору. Виктор почти аллюром проскочил несколько дворов, возможно, он бы бежал и дальше, но впереди замаячила фигура Валиулина. Младший сержант шел вниз по улице, как пьяный, качаясь из стороны в сторону, и правой рукой, на которой болтался автомат, опирался о кирпичные стены домов. Савченко притормозил, еще пару прыжков, и он догнал бы Равиля, но это не входило в его план. Виктор остановился на секунду, огляделся. Как говорил майор Егоров из «Альфы»: бой в горах примитивно-сложная наука. Все просто и сложно — тот, кто наверху, тот и в выигрыше. Но в данной ситуации выбирать не приходилось. Савченко залег за давно заброшенной клумбой, прошлогодняя трава лежала бледно-желтой прядью, свисая с краев. Обернувшись, Виктор увидел, как ковыляющий Валиулин скрылся за поворотом. До перехода у оползня нормальным ходом было минуты две, но это нормальным ходом, а контуженому Равилю потребуется, пожалуй, все десять-пятнадцать. Значит, держись, Пистон! Как Савченко ни прикидывал, позиция была дрянь. Сектор огня не больше тридцати градусов и свобода обхода с любой из сторон. Нет, позиция дерьмо, но другой все равно нет. И здесь ему, разведчику морской пехоты Северного флота, нужно держать свою оборону, он здесь в ответе за всех тех, кто пал, и тех, кто жив. — Тьфу ты, черт, на высокие ноты потянуло! — выругался Виктор. Не привычен он был к высоким словам, но самопожертвование требовало самооправдания. Привычным движением глаз совместил мушку с прицельной планкой, взгляд сместился с прицела на цель. Неясное темно-коричневое пятно у основания полуразвалившегося дома наконец сфокусировалось на ржавом оперении минометного снаряда. Растопыренный стабилизатор мины буквально манил, призывно звал. — Эх, блин, — злобно выдохнул разведчик. Месяц назад они совместно с новосибирским ОМОНом проводили операцию «Этил». Мотаясь по равнине, они уничтожали самодельные нефтеперегонные аппараты. Огромные емкости по перегону нефти в самогонный бензин выглядели ржаво-законченными монстрами. Менты, неделю назад приехавшие на войну, резвились, как дети, паля по емкостям с нефтью из всего штатного оружия и громко визжа от восторга, когда из пробоин сочилась густая, как кровь, нефть. Потом все это безобразие поджигали трассерами или реактивными гранатами. Морпехи, проведшие в мятежной республике не один месяц, вели себя куда прозаичнее. Обнаружив перегонный аппарат, закладывали под него заряд взрывчатки, поджигали бикфордов шнур, а затем со стороны любовались огненными факелами. «Дурак, захватил бы хоть одну шашку с бикфордовым шнуром, сейчас устроил бы им...» — свою мысль Виктор закончить не успел — возле него вспыхнули пулевые фонтанчики жидкой грязи. — Мать вашу, паскуды, — взорвался морпех, вскинув автомат. «АК» выплюнул короткую очередь и предательски замолк. — Если не везет, так и родной сестре триппер поймаешь! Виктор сорвал ствольную коробку, вырвал затвор и зашвырнул его подальше, согнул ствол и наконец ударом о каменную ступеньку смял пусковое устройство подствольника. Изуродованный автомат Дяди Федора полетел в сторону. Покойный Гном говорил, что трофейные «стволы» у «духов» в цене, но этот уже ничего не стоит. Снова застучали выстрелы моджахедовских автоматов, пули со стальными сердечниками пронзительно засвистели, выбивая пыльную крошку из кирпичных стен. Враг вплотную наседал, и сложившаяся ситуация требовала экстренных взрывных мер. «Взрывных...» — мысль была фантастическая, но единственно правильная. Савченко снял с пояса гранату и, выдернув чеку, метнул ее в направлении темно-коричневого пятна. Хлопок ручной гранаты поглотил взрыв фугасной мины. Огромный огненный куст поднял в небо груду раздробленных кирпичей, бетонных балок и железных конструкций. Сквозь грохот прорывались крики покалеченных... смесь чеченских слов и русского благого мата. — Получили, суки?! — Виктор, ободренный своим успехом, вскочил со своего места и бросился через дворы. Сейчас у него была одна задача — увести моджахедов от Валиулина. — Разведчики отошли, — перед Тимуром стоял запыхавшийся, взмыленный Гонза. — Как это отошли? — изумленно переспросил Тимур. «Недаром говорят латиноамериканцы: хочешь, чтобы бог над тобой посмеялся, расскажи ему свои планы». — Один дурачок рвется к кладбищу, думает, что нас уводит в сторону. А остальные ушли, — Джавдет выглядел, как носорог, пробежавший по саванне полсотни километров в надежде боднуть попавшуюся на дороге машину, но чертов агрегат подразнил его, подразнил, да и умчался, оставив африканского броненосца неудовлетворенным. — Один остался? — снова переспросил Тамерлан. — Да, — кивнул Гонза. — Я послал ребят по следу остальных, они не могли далеко уйти. Скоро их зажмут. Тимур хорошо помнил карту действий, он прекрасно понимал действия отходящих разведчиков. До дороги им рукой подать, да и не пешком же они сюда пришли. — Плевать на остальных, этого единственного брать живьем и быстро! — взревел резидент. Виктор проскочил несколько заброшенных дворов с обезображенными домами. Перемахнув через очередную ограду из горного камня-дикаря, он оказался на большой поляне, утыканной плоскими узкими плитами. Пара пирамид с пятиконечными звездами на вершинах с облупившейся красной краской подсказывали, что это деревенское кладбище. Главное направление отступления Виктор запомнил, а побегать среди лабиринта могильных плит вполне приемлемо в сложившейся ситуации. Сейчас плоские столбы могли стать для него защитой. Проваливаясь едва ли не по колени в мягкую, влажную кладбищенскую грязь, Савченко направился в сторону, куда отходили остальные разведчики. Правда, крюк получался значительный, ну да в его положении и сорок верст не беда. Долго бежать не пришлось, длинная пулеметная очередь резанула у самых ног, встав на пути смертельным шлагбаумом. Виктор отпрянул за ближайшую могильную плиту. Следующая очередь прошла прямо над головой, откалывая от плиты с иероглифами мраморную крошку. — Вот сука, привязался, — шмыгая носом, прошептал Савченко. На самом деле чеченский пулеметчик, заняв удобную позицию, хорошо пристрелялся к морпеху. И теперь зажал его в свинцовых тисках. По правилам общевойскового боя следовало разбросать дымовые шашки и под их прикрытием прорываться. Но у разведчиков своя тактика боя, дымовая шашка положена по штату только командиру группы. И воспользоваться ею он может только в особом случае, при экстренной эвакуации, чтобы обозначить вертолету посадочную площадку. Но и сидеть, пригвожденным к обелиску, — не выход, преследователи уже дышат в затылок. Вывернув правую руку, Виктор высунул из-за плиты ствол автомата и наугад дал одну за другой две короткие очереди, сбивая с прицела пулеметчика. В следующую секунду, подобно отпущенной пружине, он взвился со своего места, пролетев около трех метров над землей, всем телом плюхнулся в жидкую грязь и тут же откатился в сторону. Длинная пулеметная очередь прошла в стороне, теперь она была не опасна. Но преследователи уже рядом, в каком-то десятке метров. Согнувшись почти пополам, подобно шавке, поджавшей хвост, Савченко бросился сломя голову вперед, петляя между могилами. Кладбище он проскочил на одном дыхании, лихо перемахнув через невысокую ограду. Дальше небольшая полоска земли обрывалась — весенний оползень сожрал откос горы. Прикрывшись кладбищенской оградой, Виктор встал на левое колено, удобно пристроил приклад к плечу и, зажмурив левый глаз, прицелился. Преследователи были совсем рядом, когда длинная автоматная очередь хлестнула их почти в упор. Кто-то из боевиков рухнул молча, кто-то дико закричал, остальные мгновенно бросились врассыпную, ища защиту за высокими могильными плитами, так же, как это делал Виктор несколько минут назад. — Что, не понравилось, паскуды?! Получите еще! — И снова застучала автоматная очередь. Но боевики и сейчас не ответили на огонь. Передвигаясь короткими перебежками от одной могилы к другой, они подбирались все ближе к ограде. «Живьем взять хотят, — разгадал их маневр Виктор. — Ну, я вам сейчас устрою». И снова застучал автомат, выплевывая короткие очереди. Тридцать патронов — это не так уж и много, особенно когда в пылу боя захлестывает азарт. Савченко спохватился, когда его «АКМ», выстрелив цепочку трассеров, предательски замолчал. «Вот черт!» — мысленно выругался Виктор. Как ни учили его более опытные бойцы, как ни старался сам быть хладнокровным и расчетливым, все равно весь свой боезапас сжег. Впрочем, боевую задачу он тоже вроде бы выполнил — увел погоню в сторону и задержал. Теперь дай бог самому ноги унести. Вытащив из кармана штанов валиулинскую гранату, Виктор выдернул чеку и, придавив предохранительный рычаг небольшим камнем, рванул что есть мочи в сторону обрыва. Спускался на дно оврага сперва, как положено, на «пятой точке опоры», но, когда наверху рванула эргэдэшка, кубарем покатился вниз. Оказавшись на дне, он вскочил на ноги, еще не соображая, куда бежать. Невдалеке отчетливо слышались грохочущие звуки тяжелого пулемета и автоматического гранатомета, эстафету принял кудеяровский заслон. Из дееспособного оружия оставались только ножи, но, как говорил Сэнсэй, «убивает не оружие, убивает человек». Зажав в правой руке штык-нож, Савченко побежал на звуки боя. Одежда и обувь, облепленные грязью, весили как доспехи средневекового рыцаря, поэтому бег был похож на демонстрацию замедленной кинохроники. От такого бега не хватало легким воздуха, казалось, что они взорвутся изнутри, разворотив грудную клетку и даже бронежилет. Но сосредоточиться на своем дыхании Виктор не успел, завернув за поворот, он едва не налетел на трех моджахедов, медленно двигавшихся навстречу. — Стоять, — рявкнул на чисто русском языке впереди идущий — большой толстый чеченец с заросшим черными волосами лицом, на котором злобно поблескивали карие глаза.