После утреннего намаза и завтрака начать работу с пленным Тимур не успел — его вызвали к президенту. Президентский бокс не шел ни в какое сравнение с той бетонной коробкой, в которой поселили Тимура. Огромное помещение было полностью завешано яркими ворсистыми коврами, мебель из натуральных пород дерева, заставленная дорогой посудой, музыкальной аппаратурой. В углу стоял мощный персональный компьютер «Пентиум-3». «Не слишком ли роскошно для партизана?» — отметил про себя московский резидент. Из соседней комнаты, отгороженной цветной ширмой, вышел президент. Он был в полувоенном френче, галифе заправлены в хромовые сапоги, на голове красовалась неизменная каракулевая шапка, подчеркивающая отопыренные уши. Обменявшись рукопожатиями и объятиями, президент указал на стоящий в стороне широкий топчан, покрытый ярко-красным ковром. Когда они сели, Ушастый немного помолчал и произнес: — На нас обрушилось еще одно горе... «Опять, наверно, кто-то из полевых командиров попал в засаду», — подумал Тимур, прекрасно понимая, что если бы федеральные войска обнаружили бункер, то обстановка внутри подземной крепости была бы несколько другой. — Что случилось? — наконец спросил он, разумно решив, что пока он не задаст вопрос, склонный к театральным эффектам Ушастый не скажет ни слова. — Сегодня ночью на мине подорвался Мирзо, — проговорил траурным голосом президент. — Он вел караван с оружием и людьми. Самый опытный из проводников-разведчиков. Мирзо никому не доверял, двигался по одному ему известному маршруту. И вот на тропе оказалась противопехотная мина. Направленным взрывом убило Мирзо, трех «индейцев», которых он за собой тащил, и командира арабов-добровольцев. Ранило нескольких человек и лошадей. Скорее всего, тропу обнаружила разведка русских и на всякий случай заминировала. Вот Мирзо и попался... Тимур молчал, размышляя про себя: «Война — комбайн смерти, и рано или поздно все в него попадем. Хуже всего го, что она выкашивает сейчас тех немногих, кто, кроме профессионализма, был еще и патриотом. На смену им приходят безграмотные (в военном деле) крестьяне и арабские наемники, которым по большому счету плевать на Чечню, а воюют лишь потому, что ничего другого не умеют делать...» Не дождавшись реакции Тамерлана, президент проговорил: — Есть мнение торжественно похоронить Мирзо и командира арабских добровольцев здесь, в горах. После войны мы устроим мемориал в честь павших героев... «Заговорил прямо как во времена коммунистического застоя: «есть мнение», чье мнение? Гонзы? Бабая? Так им наплевать, что будет с их трупами, не говоря уже о других. Или, может, это мнение тех прихлебателей, которые гордо себя называют «Генеральный штаб фронта сопротивления»?.. Так кого интересует их мнение, шакалы. Скорее всего Ушастый мне это говорит для того, чтобы включить в список положительного мнения на увековечивание памяти павших героев. Сколько их еще будет павших, и к тому же неизвестно, будет ли победа. Удастся ли принудить Россию к новому Хасавюрту?» Но уже в следующую секунду Тимур откинул эту мысль, как крамольную. Если он сам не верит в победу повстанцев, тогда к чему было затевать проведение операции? Зачем нужна была гибель бойцов Джавдета, зачем нужен был тайный переход по горам (с риском быть изнасилованным одичавшими «индейцами). Можно было преспокойно жить в Москве, ждать сообщений с гор и оттуда наблюдать за течением боевых действий в Чечне. Но он приехал, значит, уверен в успехе операции, потому что все учтено. — Когда намечена процедура похорон? — наконец произнес Тимур, поняв, что президент ждет его ответа. — Мы положили трупы в ледник. Когда соберутся бригадные генералы, тогда торжественно и похороним павших. Тимур вышел от президента через полчаса, внимательно выслушав прожекты на тему процедуры похорон. Все это напоминало уже немного подзабытые траурные советские церемонии, естественно, с национальным колоритом. Подобное мероприятие Ушастый хотел запечатлеть на видео, но резидент его отговорил, мотивируя тем, что на пленку могут попасть не только лица полевых командиров (которых Ушастый с пафосом называл бригадными генералами), но и фрагменты местности. И если подобная кассета попадет в федеральную разведку, то не исключено, что чекисты смогут из этих фрагментов сложить картину. Тогда можно ожидать всего... Немного подумав, Ушастый согласился с его мнением. Подземные галереи, подобно запутанным лабиринтам, тянулись на десятки километров, где несведущему человеку ничего не стоило заблудиться. Чтобы избежать подобной неприятности, за Тамерланом Гафуровым был закреплен молодой парень, хорошо ориентировавшийся в здешних переходах. Высокий, худощавый проводник с лицом, покрытым редкой черной растительностью, был человеком неразговорчивым. Выслушав, куда надо попасть московскому гостю, он молча разворачивался и шел. В этот раз они пересекли центральную галерею, вышли к подъемному крану и стали подниматься вверх. Винтовая металлическая лестница под ногами гудела и мелко дрожала всем своим стальным телом. Тусклый свет от вмонтированных в стены продолговатых светильников напоминал пунктир, позволявший лишь видеть сами светящиеся плафоны, но не чрево колодца. Тимур уверенно шел за проводником, время от времени поглядывая" через перила вниз. Там была такая же подсвеченная бездна, которая почему-то неудержимо влекла взор резидента, и он через каждые пять-шесть ступенек снова и снова смотрел вниз. В эрудированном мозгу неожиданно вспыхнула цитата бессмертного Фридриха Ницше: «Если долго смотреть в бездну, то со временем понимаешь, что бездна смотрит на тебя». Неожиданно Тимур ощутил влекущую силу бездны... Дальше он шел, глядя только вверх и видя при этом узкую спину в дешевом камуфляже. Наконец они достигли верхней галереи, лестница упиралась в широкую бетонную площадку, огороженную перилами из грубо сваренной арматуры. Вход в галерею прикрывала стальная дверь — переборка с замком в виде большого колеса. Ухватившись за колесо, проводник уверенно стал его вращать — раздался приглушенный щелчок и дверь поддалась. Верхний ярус, или первая галерея, находился в нескольких метрах от поверхности. Местные остряки окрестили его «последний рубеж обороны». Здесь размещалась охрана (они жили не в индивидуальных боксах, как в центральной галерее, а в кубриках на пятьдесят человек), склады с боеприпасами и продовольствием. Боевики, находившиеся здесь, не ходили на задания, они считались президентской гвардией, и их основной задачей была охрана бункера главного командования повстанческих сил. Боевики покидали подземелье лишь для того, чтобы сменить в «секретах» своих товарищей. И в случае обнаружения федеральными войсками командного пункта все свободные от несения караульной службы должны будут занять места в специально оборудованных огневых точках, чтобы сражаться до конца. В случае обнаружения другой альтернативы у рядовых боевиков не было. Верхний ярус представлял собой более просторный коридор с более ярким освещением. Это обусловливалось большим количеством людей, находящихся там. Хотя коридор был почти пуст. Время после утреннего приема пищи служило для повседневной подготовки. Проводник провел Тимура через коридор, потом они свернули в какой-то малоприметный аппендикс, в конце которого находилась большая деревянная дверь с толстым войлочным покрытием. Отворив дверь, молодой человек первым пропустил Тимура, сам зашел следом, плотно притворил за собой дверь и, скрестив руки на груди, замер, как статуя. Его миссия была завершена. Помещение, куда зашел Тимур, оказалось стрелковым тиром: просторный, длиной около пятидесяти метров и высотой не менее пяти. В конце стены было установлено десять ростовых фигур — мишеней, выкрашенных в ядовито-зеленый цвет. Мишени были установлены на специальные тележки, управляемые при помощи тонких тросов, что позволяло регулировать дистанцию между стрелком и мишенью. На противоположной стороне от тира были установлены широкие столы, сваренные из металлического уголка, предназначенные для разборки-сборки, чистки и перезарядки оружия. На одном из столов сидел Джавдет, болтая своими непомерно толстыми ногами. — Все готово? — спросил Тамерлан, глядя в противоположную от Гонзы сторону. Там висела стокилограммовая боксерская груша, установлена «шведская стенка», деревянная макивара, на полу расстелено татами. — Все в полном порядке, — откровенно зевая, ответил Джавдет. — Мальчишку сейчас приведут... В следующее мгновение дверь отворилась и внутрь буквально влетел пленный морской пехотинец, вслед за ним вошли двое гвардейцев. Оба высокие, широкоплечие, бородатые. Головы обоих венчали зеленые береты с эмблемой государства Ичкерия. На поясах, среди подсумков, висели длинные кавказские кинжалы. Оба бородача были вооружены «АКС» со складывающимися прикладами. Гвардейцы, прикрыв за собой двери, стали по бокам, взяв оружие на изготовку. — Доброе утро, Виктор, — Тимур подошел к пленнику и протянул ладонь. Морпех пожал протянутую руку без восторга и раболепства, как-то безразлично. Да и весь его вид был каким-то отрешенным. Тимур считал себя неплохим психологом и прекрасно понимал его состояние. Все-таки плен (пусть даже такой комфортабельный) — мощный психологический барьер, который пленнику приходится преодолевать, смирившись с этой мыслью. — Надеюсь, наш вчерашний договор остался в силе? — спросил резидент, разглядывая Виктора. — Да вроде не было повода отказываться, — пожал плечами тот. — Прекрасно, тогда перейдем к подготовительной стадии... Тимур подал знак Джавдету, тот соскочил со стола и отошел в сторону, кивком головы указав гвардейцам на пленника. Те понимающе кивнули — теперь при первом же неверном движении Виктора они сделают из него решето. Подведя Виктора к столу, накрытому рогожей, Тамерлан, подобно фокуснику, сорвал материю. На оцинкованной поверхности лежало шесть пистолетов. И каких! Настоящая классика автоматического карманного оружия. Пистолеты были выложены по размерам, первым лежал «маузер», за ним «стечкин», дальше «кольт» — пехотный, одиннадцатого года, «парабеллум», «ТТ», и, наконец, коллекцию завершал «Макаров», «ПМ», оружие нынешних офицеров. Все оружие было боевым и далеко не новым, на «маузере» пооблетало воронение, и он смотрелся, как старый шелудивый пес. У «стечкина» от непрерывного автоматического огня ствольная коробка от перегрева стала черной с синим отливом. У «кольта» треснули деревянные накладки на рукоятке, и какой-то умелец их перетянул прозрачным скотчем. Хищный профиль «парабеллума» был весь попорчен оспинами ржавчины. Скорей всего этот пистолет попал в Чечню от «черных следопытов», промышлявших поиском и реставрацией оружия времен Второй мировой войны. «ТТ» и «ПМ» выглядели ничуть не лучше остальных. Тимур специально подобрал такую коллекцию, его весьма интересовало поведение пленника. Несмотря на внешнюю покорность, он все же был морским пехотинцем и был взят в плен не на базаре или за забором части, когда бегал в самоволку за водкой. Его взяли в разведдозоре после продолжительного боя, он прикрывал отход остальных (случайно, заставили или...). Выставленная коллекция, джентльменский набор заставит учащенно биться сердце любого мужчины. Увидев такой «салат», любой мужик захочет подержать какой-нибудь образец, а взяв в руки, захочет подергать затвор, пощелкать курком, хотя бы просто прицелиться. Вот тогда по манере пользоваться этим самым оружием Тимур и поймет, что за птица попала к ним в сети. Но пленник никак себя не проявил, он абсолютно безразлично глядел на портативные машины для убийства. — Ну, какой выбираешь? — наконец не выдержал Тимур. Виктор пожал плечами. — Да я с этими штуками не умею обращаться. С автоматом, гранатометом могу, пробовал стрелять из пулемета. А с пистолетом обращаться не приходилось... — Автомат с гранатометом не подходит, — задумчиво произнес резидент, пленник прошел предложенный тест блестяще. Настоящий лох-деревенщина, одним словом — «срочник». Но все же что-то настораживало Тимура, может, то, что пленник слишком блестяще прошел тест. Оставался еще один способ проверить, не играет ли с ним морпех в «кошки-мышки», выдавая себя за лоха непутевого. — Ладно, пойдем от простейшего, — Тимур взял из разложенных пистолетов крайний, невзрачный «Макаров». — Пошли со мной. Они вышли на огневую позицию, оборудованную всем необходимым для стрельбы стоя, с колена, лежа и даже для упражнений по прикладной акробатике. Тамерлан встал у подзорной трубы, установленной на массивной треноге. Затем вытащил из кармана картонную коробочку с патронами, вытряхнул несколько штук на ладонь. — Вот тебе три пробных, — вставив в обойму три блестящих бочонка, вогнал обойму в рукоятку и, передернув затвор, подбросил пистолет и тут же лихо его поймал за ствол, протянув Виктору. Тот взял оружие, крепко зажав рукоятку в ладони. — Какая мишень? — Третья слева. Он поднял пистолет, прикрыл левый глаз, стал целиться, но его остановил голос Тимура: — Сними с предохранителя! Большой палец правой руки нащупал флажок предохранителя на ствольной коробке и с силой стал давить на него. Предохранитель снимается вверх, а не вниз, это не автомат, — раздраженно произнес резидент, подумав про себя: «Они там вообще с ума посходили — таких олухов берут в разведку!» Наконец Виктор справился с предохранителем и тут же три раза надавил на спусковой крючок — раздалось три сухих щелчка, но выстрелов не последовало. Этот «Макаров» и не должен был стрелять, из него заранее извлекли боек, для того чтобы проверить, что будет делать пленник, заполучив в свои руки боевое оружие с патронами. Но пленник не попытался кого-то застрелить, взять заложников или хотя бы самому застрелиться. Он выполнил только то, что от него требовалось. — Нехорошо, — произнес Тимур, забирая испорченный пистолет. И тут же вытащил из кармана штанов другой, «ПМ». — Попробуй этот... На этот раз под сводами тира загремели выстрелы, гулко ударив по барабанным перепонкам, и без того спертый воздух наполнился кислым запахом сгоревшего пороха. — Ну-ка, ну-ка, — резидент припал к окуляру подзорной трубы, стараясь отыскать попадания в мишень. Тщетно — указанная мишень оставалась девственно целой, как и ее соседи слева и справа. — Ничего страшного, надо подтянуть мишень, — наконец произнес он и, взявшись за валик, стал подтягивать мишень ближе. Пока Тимур устанавливал мишень, к ним подошел Гонза. — Ну, как наш крестник? — спросил он по-чеченски. — Исполнительный, но в цель пока не попал, — признался Тимур. — Как же он мог попасть, если пистолет держит, как пастух палку. Если его кто-то увидит на пленке, в жизни не поверят, что это специально подготовленный убийца. — Да, — согласился с толстяком резидент, для задуманного им плана требовалось, чтобы камеры слежения зафиксировали киллера, ликвидировавшего Бахрама Джамбекова, именно на этом и строился весь расчет его операции. — Он должен правильно держать оружие, правильно с ним передвигаться. Вообще, выглядеть он должен на все сто процентов. — Ты думаешь, я слишком силен в этой науке? — Джавдет отрицательно покачал головой. Действительно, чему мог научить бывший шашлычник? — А кто может нам помочь? — Обратись к личному охраннику президента. Его готовили на специальных курсах, он эти штучки знает, как я маринад для баранины. — Хорошо, — согласился Тимур. Вытащив из кармана несколько пачек с патронами, он протянул их Гонзе. — Я пойду искать этого «учителя бальных танцев» для нашего мальчика, а ты его дрессируй, пусть привыкает к оружию. Может, научится попадать в мишени...