Такого оскорбления старый вор вытерпеть не смог и залепил журналисту звонкую пощечину, злобно прошипев: — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Сейчас мы здесь все обольем бензином, тебя особенно тщательно, и подожжем. Ты сгоришь, и пленка, надеюсь, тоже будет уничтожена, — потом посмотрел на Погожина, стоявшего за спиной журналиста, и негромко спросил: — Канистру принес? — Все готово, — весело ответил Ежик, хотя никакой канистры у них не было. — Поливай, — приказал Ключ тоном человека, как минимум всю жизнь проработавшего истопником в крематории. — Не надо, — взмолился Сафин. — Я все отдам. — Отдавай, — Лескин буквально впился взглядом в лицо Анатолия. — Под компьютерным столиком две паркетины убираются, там тайник. — Проверь, — приказал медвежатник Ежику, тот едва ли не нырнул рыбкой под столик и тут же закричал: — Есть. — Отлично, — проверив находку, Палыч удовлетворенно кивнул, указывая Погожину на компьютер, коротко проговорил: — Забирай «железо» и жди меня в машине. — Что, что вы задумали? — Лицо Анатолия покрылось холодным потом. — Мы уходим, но напоследок я тебе дам хороший совет, — Палыч снова приблизился к лицу Сафина. — Когда придешь в себя, не вздумай бежать и жаловаться Тимуру. Он тебя кончит, а если не он, то я тебя из-под земли достану и кончу, жестоко кончу. Понял? Анатолий хотел кивнуть в знак согласия, но не успел. В лоб его ударил мощный электрический разряд. — Что будем делать с барахлом? — спросил Ежик, когда Лескин умостился в салоне машины. Он уже понял, что кража — всего лишь прикрытие. Медвежатник на секунду задумался: — Конечно, от барахла следовало бы избавиться, но, учитывая твое бедственное положение, возьми себе на обустройство квартиры. Только смотри, в скупку ничего не неси, сгорим как швед под Полтавой. И особо не афишируй новые приобретения, сам знаешь, глаза и языки у всех есть. И вообще, надо подумать о новой «норе» для тебя. — Да ни в жизнь, — счастливый. Еж щелкнул ногтем по зубу, имея в виду тайну своего нового приобретения. — Ладно, трогай, — произнес старик, и тут же из кармана его пальто раздалась трель мобильного телефона. — Ну что, твоя пассия сегодня тоже будет? — спросил Тимур, войдя в номер Савченко. Тот сидел в кресле и смотрел телевизор. Внезапное появление Тамерлана не произвело на него никакого впечатления. — Не знаю, — равнодушно пожал плечами Виктор. — Вообще-то обещала. А что, понравилась? — Мне? — Тимур презрительно хмыкнул. — Нет. Я люблю крупных женщин, а не пигалиц. — Тогда зачем... — не успел удивиться пленник. — Завтра у нас мероприятие. Пусть подождет тебя в гостинице, уедете вместе. Если что, дополнительное запутывание следов. «Угу, как же, сильно запутаем, — мысленно огрызнулся Виктор, сразу сообразив, к чему клонит Тимур. — По номеру ее машины в два счета определят, кому принадлежит». Но вслух произнес другое: — Вот и отлично, что все заканчивается. Получу бабки, смогу хоть пару недель оттянуться в свое удовольствие. — Правильно, — одобрительно кивнул Тамерлан, — только из Москвы сматывайся от греха подальше. — Естественно. — Тогда до завтра. — Чеченец вышел из номера. А Виктор наедине со своими мыслями остался ждать подругу. Тамара появилась через час, как всегда, яркая, искрящаяся. Она стремительно проскочила комнату и с разбега плюхнулась Виктору на колени, звонко поцеловала его в губы и весело спросила: — Сегодня мы, как всегда, начинаем вечер с бара? Типа «Эй, мамбо, мамбо Италия»... — Нет, дорогая, мне надоело тратить силы на танцы. Хочу все силы потратить на тебя, — громко произнес Савченко, прижимая женщину к себе, затем шепнул ей на ухо: — Ликвидацию они наметили на завтра на утро. Звони Палычу, пусть присмотрит за нашим отъездом. Тамара громко рассмеялась и едва мотнула головой, доставая из сумочки черный прямоугольник мобильного телефона. — Вот и прекрасно, тогда ужин закажем в номер, а я пока приму душ. С мобильным телефоном в руке женщина скрылась за дверью ванной комнаты. А Виктор, сняв трубку гостиничного телефона, долго перечислял блюда на ужин. Через полчаса стол в номере был сервирован по классу люкс на две персоны. Разорив на несколько сот долларов своих тюремщиков, Савченко с удовольствием дал шустрому официанту «на чай» две пятидесятирублевки из пачки Тимура. Когда довольный официант вышел из номера, в комнату вошла улыбающаяся Тамара. Махровое полотенце едва прикрывало бедра, бисер капель при электрическом свете играл всеми цветами радуги на ее теле. Виктор подхватил женщину на руки. — Ты великолепна, — кружа ее по комнате и слизывая с сосков капли влаги, закричал он. Ночь была страстной, но не долгой. Уже через два часа обессиленные тела, разметавшись по всклокоченной кровати, погружались в липкий кисель сна. Прежде чем нырнуть в забытье, Виктор на мгновение вспомнил о предстоящем. Молодости свойственно забывать о смерти, особенно когда достаточно ее повидал... В девять утра Тимур и Лариса уже были возле гостиницы. Воскресный день, как правило, начинается поздно. Уставший от рабочей недели народ в этот день обычно старается отоспаться, чтобы с понедельника снова ходить на работу, посещать концерты, стадионы, кинотеатры, казино. Лариса сидела на рулем своего «БМВ» и с недовольной миной курила длинную темно-коричневую сигарету. Ей гак и не удалось уговорить любовника разрешить ликвидировать пленного по окончании акции. Даже после выматывающего все силы тайского массажа Тим оставался непреклонен — морпех не ее добыча. У Тамерлана настроение было ни к черту. Паскудные мысли не давали заснуть всю ночь, а тут еще никак не удавалось дозвониться до Сафина, журналист как в воду канул. «Ладно, черт с ним! — наконец Тамерлан прекратил попытки связаться с Анатолием. — Вот кобель, в нужную минуту заблядовал. Хорошо, что все материалы у него подобраны. Было бы неплохо сделать еще пару снимков усадьбы. Да ладно, и так сойдет». От гостиницы к стоянке потянулась череда людей. Шли они не спеша и, можно сказать, праздно, только уж очень целенаправленно. Когда они приблизились к стоящим у дороги за стоянкой двум иномаркам, Тимур вышел им навстречу, обменялся рукопожатием с Гонзой, потом указал Виктору на свою машину: — Садись в «Крайслер». Виктор пожал плечами, но перечить не стал, открыв дверцу, он сел на заднее сиденье. Хохи умостился с левой стороны от него, Имрам, открыв правую дверцу, хотел сесть, но Тимур придержал его за рукав и кивком головы указал на свободное место седовласому: — Ты садись, Ваха. — А я куда? — удивленно спросил Имрам, когда его место занял седовласый. Гафуров отвел в сторону боевика и негромко, чтобы Савченко не услышал, властным тоном приказал: — Вернешься в гостиницу и кончишь бабу этого пацана. Но смотри, не наследи, все должно выглядеть, будто это он ее кончил. Понял? — Понял, — кивнул боевик. — А потом? — Потом позвонишь мне на «трубу», я скажу, что дальше делать. Первоначально Тимур не хотел убивать женщину, но, после того, как он застал «слухачей» во главе с Джавдетом дружно храпящими, возникла реальная опасность, Виктор вполне мог что-то сболтнуть женщине. А малейшая зацепка впоследствии могла оказаться путеводной нитью к организатору ликвидации. Посмотрев вслед удаляющемуся Имраму, Тимур обернулся к Гонзе и бодро сказал: — Ладно, по коням. Пора ехать. Груженные боевиками иномарки сорвались с места. Проезжая поворот, ведущий к гостинице, Виктор заметил одиноко стоящие у обочины «Жигули», в салоне машины сидели два человека, но лиц на такой скорости он не смог рассмотреть. Они уже проехали километров пятьдесят, когда Джавдет неожиданно обернулся и посмотрел на Виктора. Цепкий взгляд чеченца скользнул по лицу, рукам, потом он громко сказал, обращаясь к Тимуру: — Надо бы остановиться где-то, пострелять, чтобы руки не дрожали. Виктор понял намек, если он киллер, который убил Бахрама выстрелом из пистолета, значит, на руках должны остаться частицы пороха, оседающие после выстрела. Иначе получается лажа. — Хорошо, — кивнул Тимур, он тоже понял в чем дело. — Найдем укромное местечко и остановимся. Сидя в салоне «Жигулей», Палыч внимательно смотрел вслед удаляющимся иномаркам, потом перевел взгляд на одинокий силуэт, неспешно направляющийся обратно в гостиницу. Он уже был в курсе, что Тамару оставили в номере. Многоопытному преступнику не надо было долго думать, для чего это было сделано. — Значит, давай дуй в гостиницу, — приказал он Ежику. — Выдернешь оттуда бабу Пистона, посадишь ее в «Таврию» и сюда. У нас сейчас время как у спринтеров пошло на секунды. Ферштейн? — Так точно, ферштейн, — Васька выбрался из машины и бодрой рысцой направился к зданию гостиницы. Ярко-синий рабочий комбинезон с надписью «Ремонт сетей связи» и широкий пояс с кармашками, наполненными разными инструментами, были своего рода пропуском в любое учреждение. Оказавшись на хозяйственном дворе, он быстро пересек территорию и, открыв дверь пожарного хода, поспешно стал подниматься по лестнице. На третьем этаже Погожин оказался в тот момент, когда Имрам вошел в номер Виктора, даже не потрудившись запереть дверь на внутренний замок, Ежик беззвучно последовал за ним. Получив от Лескина инструкцию ждать в номере или его, или человека от него, Тамара сидела в кресле и в ожидании курила. Услышав щелчок открывающейся двери, она улыбнулась и положила сигарету в пепельницу. В следующую секунду улыбка слетела с ее лица, в комнате стоял незнакомый мужчина. Судя по явной кавказской внешности, он вряд ли мог быть человеком Палыча. Женщина вскочила с кресла и хотела закричать, но незнакомец, предугадав ее желание, поднес толстый указательный палец к мясистым губам и тихо произнес: — Не кричи зря, все равно никто не услышит.