Так он шлепал по воде не меньше километра, а совсем перед селом выбрался из реки, весь мокрый. Потихоньку пробрался в свой сарай, повесил сушиться на веревку мокрую одежду, сам же улегся на дерюжку и – спать. И так от ночи едва половина осталась, да и устал с непривычки. Проснулся он от ударившего в глаза света. Открыл глаза и зажмурился: дверь распахнута, и в лицо солнечный свет бьет. А в дверном проеме Олеся стоит, и тоненькое платье солнечные лучи насквозь пронизывают, не скрывая фигуры. Аж залюбовался Саша, не в силах оторвать взгляда от грациозного стана юной девушки. – Поднимайся, родственник! Уж солнце давно встало, лентяй! Взгляд девушки упал на веревку с сохнувшей одеждой. Олеся подошла, пощупала волглые брюки и рубашку, спросила недоуменно: – Сырая-то одежа отчего? Дождя несколько дней не было. – Оступился в ручей вчера вечером, – только и нашел, что сказать ей в ответ Саша. Он присел на дерюжке и пяткой старался как можно незаметнее протолкнуть подальше в окно винтовку, приклад которой предательски выглядывал. – Хм, ну ладно. Умывайся, и идем завтракать. Олеся вышла, а Саша перевел дух. Впредь надо быть аккуратнее. А если бы кто чужой вошел? Он ногой протолкнул винтовку подальше в окно – после завтрака надо найти ей удобное укрытие. На улице ее не спрячешь – заржавеет, если дождь пойдет. А без оружия нельзя. Великовата винтовка, пистолет бы раздобыть. А уж автомат – так совсем красота. Только доставать их придется с боем, просто так их никто не отдаст. Пока он умывался во дворе, подошла Олеся. – Вот, возьми отцову одежду, пока твоя сохнет. – Спасибо! Саша натянул старые штаны и застиранную почти до белизны, но без дырок, рубашку. Оглядел себя: сгодится, теперь от местного не отличить, а то джинсы выделяли его среди местных, а ему, наоборот, надо с ними слиться. Они поели драников, запили молоком. – В лес пойду, за дровами, – поблагодарив Олесю за вкусный завтрак, заявил Саша. Взяв веревку и топор, он отправился в лес, только сегодня – в другую сторону. Необходимо было изучить все подходы к деревне, чтобы не заблудиться ночью. Александр прошелся по лесной дороге, запоминая повороты и укромные места вроде вывороченного пня. Свалив дерево-сухостой, он порубил его на куски и, связав вязанку, понес к дому Олеси. Едва он подошел к сараю и свалил вязанку с плеч, как из избы выскочила Олеся. – Ой, а я новость услыхала! Представляешь, у немцев в Ловче целый эшелон сгорел. Взрывалось и горело ужас как! Говорят, даже в Дубовке и Борках зарево видно было. Олеся наклонилась поближе к Александру и прошептала: – Говорят, партизаны… Целый отряд налетел на станцию. Немцев постреляли, а эшелон сожгли. – Да ну, враки! Откуда тут партизанам так быстро взяться? Война всего две недели идет. Наверное, наши с самолетов разбомбили. – Ага, как же! – горячилась Олеся. – А почему никто самолетов не слыхал? – Она посмотрела на Александра, как на неразумное дитя, пожала плечами и ушла в избу. Ладно, пусть думает, что хочет, лишь бы на него подозрение не пало. У женщин язык длинный, сболтнет соседям – пиши пропало. Обязательно найдется паскуда, немцам донесет. Саша поколол дрова, сложил их в поленницу под навес, сунул топор за пояс и снова отправился в лес, на дорогу, и ходко – по ней. Где-то там должно было быть озеро Белое. Впереди забренчал колокольчик. Александр сбавил ход и пошел уже неспешной походкой. Осторожность его оказалась нелишней. На полянке паслись две козы, на шее которых висели на веревочках маленькие колокольчики. Они позванивали при каждом движении. Коз пас старик с седой окладистой бородой. – Здравствуйте, дедушка, – поприветствовал его Саша. – И тебе доброго дня, сынок. Дед пытливо всмотрелся в лицо Александра подслеповатыми, выцветшими от времени глазами, пытаясь припомнить, чей это сын. – Не подскажете, где озеро Белое? – Э, сынок, по дороге к нему не пройдешь. Дорожка эта скоро кончится – версты через две. Там еще два пня рядом стоять будут. Так ты прямо не ходи – топь там, сгинешь. От пеньков направо тропка идет, вот она тебя к озеру-то и выведет. – Спасибо, добрый человек, за совет! – Саша приложил руку к сердцу. Едва дед с козами скрылся из виду, как он побежал. По его прикидкам, до озера еще час быстрым шагом, а ему надо успеть осмотреть берега, подходы. Лучше перестраховаться, вдруг Мыкола попался и на встречу немцев приведет? Конечно, не должно бы, но береженого бог бережет. Когда Александр уже притомился слегка и хотел сделать привал, открылось озеро. Небольшое – около километра диаметром, почти круглое, берега камышом да осокой поросли. Не поленился Саша, по берегу вокруг обошел, подмечая – нет ли окурков или свежих следов на траве? Место глухое, отдаленное, могли и окруженцы тут остаться. Землянку или блиндаж тут не вырыть – почва влажная. Но так лето же сейчас, можно в шалаше жить. Одно плохо – комарье донимает. Пока бежал, все хорошо было, а как пошел неспешно, враз лицо и руки облепили, живодеры-кровососы. Александр зачерпнул у берега илистой грязи и вымазал ею лицо и руки. Заметен не так будет, да и комары меньше донимать станут. Ха, двойной эффект в одном флаконе. Он выбрал себе удобное местечко – рядом с тропинкой, где репейник погуще рос, да и заполз в него. Сверху листья широкие нависают, закрывают от взглядов. Близко стоять будешь и не углядишь. Немного повозившись, Александр выбрал удобную позу и замер. Теперь вся надежда на слух. А комарье над ним так и вьется, так и звенит. Прошел час, пошел второй… Александр поглядел на часы. Есть охота, пора бы уже парню быть. Заверещали сороки в лесу, смолкли птицы. Значит, приближается кто-то. Вскоре послышались шаги. На тропинку вышли двое, остановились в шагах десяти от Александра. – И где, Мыкола, твой партизан? – Обещал быть, – шмыгнул носом подросток. Александр сразу узнал его голос. А вот кто второй? Саша медленно отодвинул лист лопуха. Рядом с Мыколой стоял мужик вполне призывного возраста в гражданской одежде. Что ж ты не в армии, дядя? Нет, надо еще понаблюдать, терпения ему не занимать. – Ох, комары жалят, брат. «Неужели брата привел? Вон, братом назвал». – Может, костерчик развести? – Ты шо, сказывся? Дым издали виден будет. Терпи! Оба еще немного потолкались на берегу озера, но через полчаса терпение их иссякло. – Нет, не придет твой знакомый. Видно, обманул он тебя или просто не захотел. Домой надо идти, стемнеет скоро. «Пора выходить, – решил Александр. – Зачем-то ведь Мыкола привел мужика?» Он поднялся и неслышно сделал несколько шагов: – День добрый! От неожиданности и испуга оба подскочили. – Тьфу ты, испугал! – Здравствуй, дядько! – это Мыкола. Он явно обрадовался встрече. – Тогда знакомь меня, Мыкола. – Мой двоюродный брат, Михась, – представил Мыкола своего спутника. – Между прочим, на железной дороге работает. Мужчины пожали друг другу руки, испытующе глядя в глаза. Михась Александру понравился: взгляд спокойный, уверенный, рукопожатие сильное. – Мне тут Мыкола рассказал трошки о вчерашнем, – начал Михась. – А что вчера? Ничего и не было! – заметил Александр. – Как не было? А взрывы? Народ только об этом и говорит. – Цистерны сгорели? Так это случайность! – Не сами же они загорелись! – Ты лучше скажи, что немцы делают!