– Надо было промолчать. Венка вела себя слишком дерзко, – Сив говорила на ходу сама с собой. – Мне вот в свое время никто не подсказал, что в семье Хакона принято варить еду, как на целый отряд. Ведь он часто приводит в дом гостей. Будучи его женой, я неделю не могла понять, отчего Хакон ходит с такой кислой миной. Оказалось, он ужином не наедался, а его мать молчала. Подойдя к конюшням, Сив удивленно хмыкнула. На лавке сидел Хакон: ел хлеб с сыром, накалывая ломтики ножом и ловко отправляя их в рот. Эта его привычка есть все с ножа безумно раздражала Сив. В очень редких случаях Хакон использовал другие приборы, даже из супа он умудрялся каким-то образом вычерпывать острием гущу, а бульон потом выпивал прямо из миски. Ладно бы Хакон только дома так ел, но даже в гостях или на званых приемах, сидя за столом, Хин без стеснения махал своим ножом, поглощая предложенную пищу. «Боишься, что на тебя нападет жареная курица?» – задала как-то вопрос Сив, глядя, как он ест мясо, не выпуская из руки оружие. «Я привык так есть, и мне удобно». – Не рассчитываешь, что новая жена приготовит вкусный обед? – спросила Сив, подойдя ближе. Хакон слегка удивился появлению Сив, но ничего об этом говорить не стал, лишь пробормотал: – Венка научится. Мать говорит, женщине нужно дать время и посмотреть, как быстро она сообразит, что от нее в новой семье требуется, без подсказок и наставлений. Это о многом поведает. Ты же смогла, в конце концов, разобраться, что к чему. – Я-то смогла, но я – не все. – И слава богам, – хмыкнул он. – Мне кажется, или ты грубишь мне? – Сив присела рядом с ним на лавку и взяла кусок хлеба. – Вот скажи мне, Хакон, – продолжила девушка, откусывая кусок, – каково это – возвращать жену в круг? Не знать, кому она достанется? – Как это не знать, – возмутился Хакон. – Я договорился с Ньеном. – Хоть ты и вышел из круга первым, но, думаю, до тебя доходили слухи, как долго метался Ньен. Он ведь мог и передумать: выбрал бы свою прежнюю жену, и дело с концом. Лит рассказывала, что он безумно ее любит. – Он бы сдержал слово, я уверен. – Ну допустим. А дальше что? Ты и Венку вернешь в круг? А Ньен радостно избавится от меня в следующем году? – Родишь ему ребенка, поживешь в доме еще год. Там видно будет, чего наперед загадывать. – Вот еще! – разозлилась Сив. – Не собираюсь я больше никого рожать. Тем более твоему Ньену. Да ты хоть представляешь, каково это женщине – постоянно быть вынужденной оставлять своих детей, переходить по кругу в следующий незнакомый дом и рожать вновь? – Это наш мир, Сив, здесь так принято. И ты не бросаешь детей насовсем, ты можешь их навещать. А потом, когда придет время покинуть круг, отправишься в дом к старшему сыну и будешь заботиться о его отпрысках. – Судя по твоим словам, все в нашем мире так легко и просто, что даже переживать не о чем. Надо будет провести ритуал, чтобы в следующей жизни ты родился женщиной, посмотрим, как ты тогда запоешь, – вскипела Сив. – Только посмей! – Сверкнул глазами Хакон, его синие радужки потемнели и стали похожи на предгрозовое небо. Он больше ничего не сказал, лишь молча убрал за пояс нож и поднялся с лавки. Но, увидев выражение его лица, Сив поняла, что сболтнула лишнего. Это конец. Хакон никогда впредь не выберет ее своей женой. – Я шла на речку повидаться с Агне. – Сив тоже встала, торопливо дожевывая хлеб. Хакон свистнул слуге, чтобы тот подвел к нему лошадь. Не обращая внимания на Сив, он вскочил на коня и уехал, ни разу не оглянувшись. Сив с облегчением выдохнула, на долю секунды ей показалось, что Хакон сгребет ее в охапку и увезет в дом Ньена, так и не дав увидеться с сыном. Остаток дня прошел относительно спокойно. Сив вдоволь наигралась с Агне, а свекровь, обрадовавшись, похоже, ее появлению, быстро куда-то ушла, полностью доверив Сив заботу о малыше и лишь посоветовав беречь силы. Хакон вернулся домой поздно вечером, и вместе с ним притащился Ньен. Сив в это время сидела в детской и баюкала на руках сына. Венка демонстративно не замечала Сив, но тем не менее прислушалась к ее совету и испекла лепешек с луком, а также зажарила на углях тыкву с чесноком. Неблагодарная. – Как только Агне уснет, ты вернешься домой. Мать сказала, твоему здоровью ничего не угрожает, – сообщил Хакон, приоткрыв дверь в детскую. Задремавший было мальчик тут же вытаращил глаза и шустро попытался слезть с рук Сив, словно все это время его не укачивали. – Я поняла. Закрой дверь, Хакон, мешаешь ребенка укладывать, – прошипела Сив, выпучив глаза. Парень подчинился. А Сив продолжила укачивать сынишку. Но теперь особо не старалась, ведь ей до ужаса не хотелось возвращаться в дом Ньена. Хотя и здесь она стала лишней. Агне наконец-то сморил сон. Девушка поцеловала его теплые щечки и тихонько покинула детскую. В полумраке кухни, освещенной единственной неказистой свечкой, молча сидели Ньен и Алила, а Хакон с Венкой уже отправились спать. – Пойдем. – Ньен встал из-за стола, выглядел он при этом еще несчастней, чем Сив. Мать Хакона протянула Сив мешочек с травами, к которому ниткой был привязан листок с указаниями, как следует их принимать. Пожелав всем добрых снов, женщина удалилась. Ньен тоже вежливо откланялся. Сив не осталось ничего другого, кроме как последовать за новым мужем. Проходя мимо комнаты Хакона, девушка прислушалась, не зная, что именно надеется услышать. Но за дверями царила полнейшая тишина. Ньен не стал отводить свою лошадь в стойла Хакона, а привязал прямо у крыльца. Видимо, не рассчитывал, что ему придется сидеть на кухне и томиться в ожидании, пока Сив уложит ребенка спать. Мужчина отвязал лошадь, взобрался в седло и протянул Сив руку. Прикоснувшись к его ледяной ладони, она удивилась: отчего же Ньен замерз в такой духоте, ведь даже ночь сегодня не принесла в Чернолесье прохлады? Она неловко вскарабкалась на животное, заняв место позади всадника, и обхватила его руками за талию. Ньен тут же пустил лошадь в галоп. «Не очень-то он печется обо мне, – стиснула зубы Сив. – А вдруг я еще слаба? Что, если у меня разожмутся руки и я кубарем скачусь с его резвой кобылы?» Во время очередного прыжка через небольшую яму Сив охнула и специально побольнее вцепилась ногтями в бока Ньена. Но тот словно и не заметил. Поездки кошмарней еще не случалось в жизни Сив. Ее новоиспеченный муж будто бы нарочно выбирал дорогу поухабистей и поизвилистей. Лошадь спотыкалась, прыгала, но при этом и не думала снижать скорость. По сравнению с Хаконом, Ньен – просто ужасный наездник. Он всю поездку мотался в седле из стороны в сторону так, что Сив приходилось мертвой хваткой цепляться за него и прижиматься всем телом. Когда они, в конце концов, остановились перед домом, девушка спешилась с лошади и с трудом поборола желание рухнуть на колени, вцепиться пальцами в траву и возблагодарить предков за то, что она добралась живой и невредимой. Хотя при чем здесь предки? Это была полностью заслуга Сив, – она удержалась в седле, несмотря ни на что. Но Ньена стоило проучить. Он, между прочим, был ее мужем и пообещал Хакону заботиться о ней. А сам чуть не сгубил по дороге: вез, как мешок с картошкой. Советник тем временем взял лошадь под уздцы и повел к конюшне. Недолго думая, Сив рухнула на землю как подкошенная. Острый камень больно впился в бок, но получилось весьма естественно. Глаза девушки закрылись, и она не смогла увидеть выражение лица Ньена, но, должно быть, он испугался. Так ему и надо. Он присел на корточки возле Сив и довольно грубо поднял ей веки пальцами, вглядываясь в зрачки. Но девушка не собиралась сдаваться так просто. – У меня закружилась голова, – прошептала она, хватая Ньена за запястье. – Помоги, пожалуйста, встать. По лицу Советника стало понятно, что он разгадал трюк Сив и вовсе не одобрял подобного поведения, но спорить не стал. Подхватив жену на руки, Ньен понес ту в дом. В окнах уже не горел свет, все давным-давно спали, поэтому пробираться до комнаты ему пришлось в кромешной тьме. Как Сив уже поняла, Ньен был ужасно неуклюж. Он случайно приложил ее головой о дверной косяк, тихо выругавшись; уронил, судя по звуку, бронзовую вазочку, коими был уставлен весь дом, и наступил на что-то оглушительно хрустящее. Сив молча терпела. В самом деле, не слезать же теперь с рук со словами: «Уж лучше доползу как-нибудь сама». Преодолев наконец-то все преграды, Ньен дотащил ее до двери спальни и осторожно поставил на пол. Повозившись с замком, втолкнул Сив в комнату и вошел следом. – Я попросил сестру приготовить тебе одежду и застелить кровать. Ньен чем-то зашуршал, и спустя секунду темноту рассеяло пламя небольшой свечки, стоящей на тумбочке. Он задул спичку и небрежно бросил ту в распахнутое окно. – Как ты оказалась в той яме? – внезапно спросил он, зажигая вторую свечку. – Хакон не захотел мне ничего рассказывать. – Я сбежала от Сынов Грома, они желали принести меня в жертву. Не увидела охотничью ловушку и свалилась в нее. – Сив заметила странный блеск в глазах Ньена и поспешила добавить: – Сбежать мне помогла Мана, девушка из Чернолесья, которую выкрали, как и меня, несколько лет назад. Она сказала, что мужчины не придут меня спасать и нужно выбираться самой. – А почему эта Мана не сбежала с тобой? – Не хотела бросать своих детей. – Сив устало опустилась на кровать и вытянула ноги. – Ты знаешь, что происходит с украденными женщинами в племенах Сынов Грома? Если они… – Знаю, – не дал ей договорить Ньен. – И что делают с их детьми от мужей из Чернолесья, тоже. – Но ты все-таки не кинулся меня спасать. Ни ты, ни кто-либо другой. – Откуда Хакон узнал, что ты в той яме? – снова перебил ее Ньен. В его голосе прозвучало напряжение, и Сив захотелось спрятаться под одеяло, выставив мужа вон, но тот вряд ли бы ей позволил. – У Хакона хорошая интуиция и острый ум, разве ты не заметил? – Сив попыталась сказать это как можно более дружелюбно и легкомысленно. – Замечал. – Вот и ответ на все твои вопросы, – зевнула Сив. – А что за куклы с глазами? – Ньен навис над Сив, прожигая ее взглядом. Девушка никак не могла взять в толк, зачем Ньен задает эти вопросы. Что творится у него на душе? Почему он так себя ведет? Уж не замыслил ли чего дурного? Или за него говорит обычное любопытство? – Ты сейчас про что? – Она потерла веки, изображая усталость. – Ты рассказала, пока я вез тебя в Чернолесье. – Не помню. Я, знаешь ли, была почти при смерти. Кто знает, какие видения тогда порождал мой воспаленный разум. Я и сейчас чувствую себя неважно. А ты мучаешь меня дурацкими расспросами, – обиженно воскликнула Сив. Ньен отвернулся и зажег третью свечу. – Хорошо выспись, – пробормотал он. – Сегодня я буду ночевать у себя. Но завтра приду к тебе и останусь до утра, будь готова. Сив почувствовала, как желудок судорожно сжался. Ну вот и приехали. А как же бывшая жена, которую он любил до беспамятства? Что вообще происходит в голове у этого Ньена? – Завтра я не буду готова, – мягко отозвалась Сив, на всякий случай натягивая одеяло до самого подбородка. – Мать Хакона сказала, что с моими травмами… – Не сочиняй! Я с ней уже поговорил, – отмахнулся Ньен. – Про это говорил? – вытаращила глаза Сив, представляя, как Ньен задает подобные вопросы Алиле в лоб, пока та в своей излюбленной манере поджимала губы. – Обсудил твое здоровье. И не только. Ты хитрая лисица, Сив. И больше всего на свете боишься возвращения в круг. Ньен снова склонился над Сив, и его лицо, освещенное пламенем нескольких свечей, выглядело довольно пугающе. Хотя, можно сказать, в данный момент Ньен даже был притягательно красив. Его густые каштановые волосы были коротко подстрижены: в отличие от Хина, Советник мог их не отращивать. Карие глаза таинственно блестели, в которых отражались язычки дрожащего пламени. Он был строен и мускулист, и Сив недоумевала, как с таким прекрасным телосложением можно быть настолько неуклюжим. Сколько ему лет? Около тридцати или меньше? Ньен склонился еще ниже, и Сив инстинктивно вжалась в подушку. С Хаконом было проще, она знала его с детских лет, бегала с ним по лесам, купалась в речке. А Ньен для нее – незнакомец. Чужак. Пусть и муж. Сив вскрикнула, когда Ньен прижался своими губами к ее, и уперлась ладонями ему в грудь, попытавшись оттолкнуть. – Прости, сейчас это было лишним, – произнес он, отстраняясь. – Но завтра я не уйду. Имей в виду. Я буду хорошим мужем, Сив. Не стоит меня бояться. Я… обещаю. Ньен постоял еще какое-то время у порога, но так и не дождавшись ответа Сив, молча вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. – Алиса, – прошептала Сив в темноту, как только его шаги стихли. – Приходи на поляну, Алиса, мне нужно с тобой поговорить. Глава 20. Серая дверь