– И что это значит? Шэл, мне нужны ответы! – У дерева много ветвей, но ствол лишь один. Некоторые ветки растут одновременно, другие – сменяют засохшие. – Голос Шэл глухо вырывался из хрипящего рта воина. – Ты создала кровавую связь с тремя ветвями своего дерева. Вы видите друг друга через ту, которая получила дар видеть то, что скрыто. То, что обычно узреть нельзя. – Они – мои воплощения? – Вы все части чего-то большего, чем просто «Сив», – прокаркала Шэл. – Вы – едины. И только вам выбирать пути, по которым идти, уроки, что необходимо извлечь. Благодаря ритуалу с куклами ты приоткрыла завесу тайны, к которой пока не готова. Я не знаю, станет ли это твоим благословением или проклятием. То же самое могу сказать и про того мальчика, которого ты так легкомысленно втянула в свои забавы. Воин закашлялся, и на его губах выступила кровь. – Сив! Что ты делаешь? – Ньен с ужасом смотрел на жену. Сив могла только догадываться, как ему удалось так незаметно подкрасться к ней, ведь обычно Советник был крайне шумным человеком. – Мертвые должны молчать, – воскликнул Ньен, содрогнувшись. Воин повернулся и впился черными глазами в Советника. – Я хочу забрать его с собой, – молвил голосом Шэл умирающий воин и ткнул пальцем в побелевшего от страха Ньена. – Ты и так заберешь того, чье тело сейчас заняла, – вскричала Сив. – Хватит с тебя! – Он не твоя судьба, – засмеялся воин, булькая кровью. – К чему он тебе? Ты связана нитью с тем мальчиком. Так было, так будет. – Уходи, Ньен, – крикнула Сив. – Не слушай ее! – Что происходит, Сив? – Ньен попятился, прижимая руку к груди. – Оставь его, Шэл, – зашипела Сив. – В этой жизни он мой. Мы связаны клятвой. – Ты поклялась родить ему сына? – прохрипела Шэл. – Я тоже когда-то мечтала о сыне. – Уходи, Шэл, хватит! – вскричала Сив, ударив руку воина, потянувшуюся к ее животу. – Мне мало одного, я ответила на все твои вопросы, – заревел воин не своим голосом. – Не жадничай, Шэл. Разве ты не боишься расплаты? Ты слишком много просишь за свои услуги. – Сив снова набрала в ладонь земли и принялась шептать, осторожно посыпая глаза умирающего. – Ступай, Шэл. И не держи зла. Ты ведь любила меня, помнишь? – Да, – выдохнул воин. – Теперь я вспомнила. Смерть многое выдворяет из памяти. Но не навсегда. Все возвращается по оставленным следам. Я уйду. Воин кашлянул в последний раз, тьма выплеснулась из его глаз и смешалась с ночной темнотой. Шэл ушла туда, откуда однажды пришли все и куда обязательно вернутся. – Теперь ты откажешься от меня, Ньен. – Дрожащими пальцами Сив опустила веки почившему воину. – Нет, – твердо ответил Советник. – Пусть в одной жизни, но ты будешь моей женой, пока смерть не разлучит нас. – И я подарю тебе сына, – улыбнулась Сив, шмыгнув носом. – Только, пожалуйста, никогда не спрашивай о том, что здесь произошло. – Клянусь. А сейчас пойдем, Хакон хотел тебя видеть. – Ньен нежно взял ее за талию и поставил на ноги. – Как он? Как ты сам? – воскликнула Сив, осознав, наконец, что битва окончена. – Все хорошо. Но пришлось зашивать себе раны, – улыбнулся Ньен. – Ведь девушка-лекарь лежала без чувств. Хакон сказал, что хочет поблагодарить тебя и попросить вернуться в Чернолесье вместе с раненым и небольшим сопровождением. – А ты? – Сив изо всех сил вцепилась в руку мужа. – Я поеду с тобой. В бою от меня мало толку, а с ранениями и подавно. – Ньен слегка оттянул ворот рубашки, демонстрируя бинты. – Хакон с отрядом найдут и разобьют Хентов, а затем вернутся в Чернолесье. – Но ведь он тоже ранен, – прошептала Сив. – Я видела… – Хин упрям. Он бы пошел в бой даже с отрубленными руками, – пожал плечами Ньен. – Не волнуйся, Хенты слабее Сынов Грома. С ними не возникнет проблем. – Будем надеяться на победу. – Хакон в ней уверен, а это о многом говорит, – подмигнул Ньен и, увидев замешательство на лице жены, добавил: – Я очень наблюдательный человек, не зря меня избрали Советником. И ты многое разболтала, пока я вез тебя в беспамятстве, когда вытащил из той злополучной ямы. – И ты не боишься меня? – Сив зловеще улыбнулась. – Временами, – вздохнул Ньен. – Но открою тебе страшный секрет: все мужчины опасаются своих жен, ведь каждая женщина немного ведьма. – И поэтому они так часто сбывают их с рук, отправляя в круг и надеясь найти меньшее из зол? – Не суди слабых мужчин строго, могущественная Кровавая Ведьма, – засмеялся Ньен. – Ты тоже слаб? – Еще как! Но я осознал всю бессмысленность Круговорота Жизни и, кажется, влюбился в самую опасную девушку Чернолесья. – И дал ей клятву! – прищурилась Сив. – И не одну. Я все помню. – Ньен осторожно обнял жену и повел ее в сторону, где доносились звуки праздника. Глава 31. Фиолетовая дверь Инг лежал на диване с книгой в руках, на его груди уютно устроился мурлычущий котенок. Шу в это время что-то готовила на кухне и, судя по грохоту, была очень этим воодушевлена. Инг в очередной раз попытался сосредоточиться на сюжете, его глаза проворно скользили по строчкам, но смысл написанного усваивался с большим трудом. Чтение сегодня не увлекало, из-за него только клонило в сон, поэтому Инг без сожаления захлопнул детектив, отбросил его на диван и решил проверить, нуждается ли Шу в помощи. Котенок недовольно мяукнул, спрыгивая на пол. – Что готовишь? – Инг с недоумением взглянул на стол, заваленный разнообразными продуктами. – Пока не знаю, хочется чего-то нового, особенного. – Шу вертела в руках банку с консервами, проверяя срок их годности. Инг старался не смотреть на выпирающий живот сестры, но постоянно натыкался на него взглядом. После случая с Кэти и откровенного признания Шу прошло несколько месяцев, но он до сих пор не мог окончательно осознать факт ее внезапной беременности. Как вообще так получилось? – Когда тебе рожать? Знаешь примерную дату? – Инг опустился на табуретку и придвинул к себе миску с семечками. – Опять пытаешься установить личность отца ребенка? – Шу достала из ящика консервный нож и принялась кромсать банку. – Нет. Я смирился, что его имя останется для меня тайной на веки вечные. Главное, что это не тот нахальный молочник, который вечно подсовывает мне прокисшее молоко. – Зачем тогда интересуешься? – Думаю, нужно потихоньку начинать делать ремонт, покупать вещи, кроватку и все прочее, – ответил Инг, с интересом наблюдая за действиями Шу. Она вытряхнула мясные консервы в миску и принялась их смешивать с нарезанным ранее луком. – Это начинка для чего-то? – высказал догадку Инг. – Для пирога. – Понятно. Долго еще собираешься работать в кондитерской Марии? – Вплоть до родов. – Ясно, – хмыкнул Инг. – Но ты могла бы и поберечь себя, я вполне способен содержать и тебя, и твоего ребенка. – Почему Кэти больше не приходит? – Шу предпочла сменить тему разговора и, в свою очередь, задала давно тревожащий ее вопрос. – Пытается быть примерной женой, я полагаю, терзается чувством вины. – Он помрачнел. – Хотя, может, у нее новый роман. С Кэти никогда ни в чем нельзя быть уверенным. – А что она говорит? – Да толком ничего, отшучивается либо ссылается на какие-нибудь обстоятельства. Я бы пришла, но нужно соседке помочь, и все в таком духе. – Ты скучаешь по вашим отношениям? – Шу зачем-то насыпала в миску с начинкой тертый сыр. – Не особо. Я всегда знал, на что иду. Легкая интрижка, не более. «Только последствия более чем печальны», – мысленно добавил Инг, снова разглядывая живот сестры. Из коридора донесся пронзительный телефонный звонок. Шу проворно кинулась на звук, не выпуская из рук миску. – Да. Квартира Инга Мольена, – выкрикнула она, снимая с рычага трубку.