– Ты как-то шептал это имя во сне, вот я и запомнила, – соврала Сив. – Всегда хотела спросить. По выражению лица Хакона она поняла, что он не очень-то поверил словам, но расспрашивать дальше не стал, вместо этого горячо выпалил фразу, заставившую Сив потерять дар речи: – Ты меня прокляла? Скажи честно? Что ты со мной сделала? Девушка воззрилась на него в немом изумлении. – Я не могу выкинуть тебя из головы, – продолжал он, яростно втыкая нож в землю. – Еще девчонкой ты привлекла мое внимание, все время мне хотелось бегать за тобой следом. Твои игры пугали, но и манили меня. Я был бы рад держаться от тебя на расстоянии, правда, но я не могу. Постоянно размышляю, стоит ли снова выбирать тебя, когда придет пора Ньену возвращать жену в круг. – Этого не будет, – прошептала Сив, испепеляя Хина взглядом. Она ощутила досаду. Каким же глупым порой бывал Хакон. И зачем он выбрал Венку, если все еще желал Сив? – В священную ночь перед Жатвой Ньен поклялся никогда не возвращать меня в круг, – не скрывая раздражения, проговорила Сив. – Да я и сама этого не хочу. Ты непостоянен, то желаешь меня, то боишься. С Ньеном спокойнее, проще. Теперь я – его жена, покуда смерть не разлучит нас. Ты ведь и сам говорил, что Советник всегда держит слово. – Да, это так. Ньен верен своим клятвам, – нахмурился Хакон и снова вонзил нож в землю. – Мне казалось, что ты жаждешь быть со мной, плетешь свою магию, сводишь с ума, привораживаешь… – Я этого не делала, – яростно возразила Сив. – Я уже понял. – Хакон посмотрел на нее, задумчиво прокрутив нож между пальцами. – Забудь. Мне нужно поспать. Завтра тяжелый день. – Я никогда не привораживала тебя, – тихо произнесла Сив, поднимаясь с земли. – Я этого не умею. Хин отвернулся, давая понять, что разговор исчерпан. Внезапно на Сив нахлынуло острое желание сделать Хакону больно – наступить на руку или дернуть его со всей силы за волосы, но она сдержала свой порочный порыв и пошла искать мужа. Пришло время отдохнуть и подготовиться к битве. Ньен уже расстелил для них на земле одеяло и лежал, подложив дорожный мешок под голову, но не спал. Сив, не говоря ни слова, устроилась у него под боком, свернувшись в клубок. Ее до сих пор душила бессильная злоба от разговора с Хином. Советник тут же крепко стиснул жену в объятиях и пожелал добрых снов. Догадывался ли он о том, что Сив ходила к Хакону? Во всяком случае, спрашивать ни о чем не стал. Девушка уткнулась носом в теплую грудь Ньена, мгновенно погружаясь в сон. «Что готовит мне завтрашний день, Алиса, ты должна видеть». * * * Проснувшись, Сив, чуть не взвыла от досады. Она не помнила собственный сон. Такое с ней случилось впервые. И что это означало? Приближающуюся смерть? Что-то случилось с Алисой? Ньен стоял рядом и, заметив пробуждение жены, проговорил: – Как спалось? У тебя есть немного времени, чтобы привести себя в порядок и перекусить. Воинам приказано быть в боевой готовности через час. Сив помогла мужу свернуть одеяло, а после достала флягу, чтобы умыться. – Старики поговаривают, красный песок – место силы, где можно услышать голоса предков. Грань между миром живых и мертвых совсем тонкая, – поведал Ньен, с тревогой разглядывая светлеющее предрассветное небо. От Сив не укрылось чересчур нервозное состояние Советника. – Все будет хорошо, Ньен, – отозвалась Сив, поморщившись от ледяной воды. – Уже вечером мы будем праздновать победу. – Тебе этой ночью снились сны? – Он достал из мешка гребень и усадил Сив к себе на колени, намереваясь расчесать ее густую копну волос. – Нет, хотя для меня это редкость. – Сив заметила, как дрожат руки Ньена. – А тебе? – Очень дурной сон. Такой яркий. – Ньен бережно провел гребнем по ее волосам. – В нем была ты. Откапывала кости мертвецов, сокрытые под слоем красного песка, а после промывала в чаше с водой. И пела. – Что я пела? – Не помню, – тихо проговорил он, продолжая заниматься волосами Сив. – Но впечатление жуткое. Ну вот, я тебя огорчил, прости. – Ньен приобнял Сив за плечи, нежно запечатлев поцелуй на виске. – Не исключено, что все рассказы о красных песках – глупые домыслы. И нет здесь никакого места силы. А сны – просто бредни утомившегося за день разума, которым не стоит придавать значение. Так всегда говорил мой отец. – Хотела бы я верить твоему отцу, – мрачно ответила Сив. – Бабка говорила совсем другое. «Всегда помни сны, Сив. А лучше – записывай. В них сокрыт ключ к бытию. В них наше спасение и наша кара. Сон связывает тело и дух, жизнь и смерть. Сон есть дверь, дверь в…» – Сив замолчала, услышав боевой клич Хакона, пронзительным эхом пронесшийся над красными песками. Молодой Хин гарцевал на лошади. Он уже облачился для предстоящей битвы в кожаные доспехи и раскрасил лицо. Воины завершали последние приготовления. Кто-то наспех ел, кто-то затачивал оружие. Все вокруг, казалось, дышало ожиданием предстоящего кровопролития. – Я буду защищать тебя, Сив. – Ньен завязал ее волосы в крепкий узел, чтобы те не мешали в бою. – Будь рядом. – Ньен, несмотря на запрет Хакона, я, вероятно, должна тебе рассказать… Я владею некими способностями, которые… – Знаю, – перебил ее Ньен. – Надеюсь, до этого не дойдет. Но нужно поторопиться. Быстро ешь, а я пока подготовлю лошадей. * * * Хакон прищурил глаза. Сверкающий солнечный диск занял необходимое положение. Уже скоро, совсем скоро сюда прибудут Сыны Грома. Час назад он отправил гонца к их лагерю. Сыны Грома должны были явиться на бой в условленное место, иначе Хакон сам за ними придет вместе с отрядом. Иначе потерь среди женщин и детей не избежать. Красные пески. Здесь примут свой конец воины племени Сынов Грома, унеся с собой неизбежные жертвы в виде нескольких доблестных мужчин Чернолесья. Такова была цена победы. Союзники с гор уже находились в пути. Они должны были отрезать врагу пути отступления, а после забрать свою плату. «Это не я жесток. Таков сам мир», – в который раз повторил Хакон самому себе. Но от этого легче не стало. Тогда он снова издал боевой клич, его конь грациозно вскинул передние ноги, а воины Чернолесья выстроились полукругом. Хакон свистнул и ткнул ножом в Сив, жестом велев ей сместиться немного левее. Вот так. Там, где он видел. Сив в этом бою сыграет свою особую роль. Кровавая Ведьма развязала этот конфликт, она его и закончит. Ньен без конца ерзал в седле, его нервы были натянуты до предела. Сив никогда прежде не видела, как он обращается с оружием, но что-то подсказывало, что это не самая сильная сторона Советника. Сив замерла и прислушалась, сомнений не оставалось – сюда ехали Сыны Грома. Девушка вытерла вспотевшие ладони о штаны и сжала поводья. С одной стороны, ей хотелось, чтобы время замерло и Сыны Грома никогда не появлялись на горизонте, ведь ее страшила неизбежность жестокой битвы; а с другой – Сив желала поскорее очутиться дома, в теплой кровати, чтобы все осталось далеко позади, но для этого нужно было принять сражение. Хакон свистнул, и воины схватились за оружие. Сив с трепетом смотрела на приближающихся врагов. Они неслись во весь опор. Возглавлял их молодой мужчина, весь покрытый шрамами в виде молний. Новый вождь. Вероятно, сын Ангуна. Кажется, именно он похитил ее после ночи Круговорота Жизни. Сив выдохнула и постаралась успокоиться. В не столь отдаленном прошлом она создала кровавую связь с лошадьми Сынов Грома. Пусть их раны уже затянулись, но кровь должна все помнить. Если красные пески и впрямь были местом силы, как говорил Ньен, то, возможно, ей удастся снова взять контроль над животными. Сив достала нож и разрезала палец. Она не сводила глаз с лошадей, пока рубиновые капли падали на землю, содрогающуюся от топота копыт. Красные пески. Кровь. Страх. Бег по напитанной кровью почве. Ужас. Животные воинов Чернолесья тревожно заржали. Конь Ньена резко встал на дыбы, но мужчина удержался в седле. Сив уже начала было сомневаться в успехе своих манипуляций, как вдруг лошадей Сынов Грома охватила паника. Ровный строй врага поломался, всадники изо всех сил старались совладать с обезумевшими животными, которые крутились на месте либо вовсе пытались обратиться в бегство. Хакон подал знак наступления. С гиканьем воины Чернолесья бросились на врага. – Хватит! – крикнул Сив Ньен. – Не то наши лошади тоже заразятся паникой. Стой здесь. Девушка послушно разорвала связь, сунув кровоточащий палец себе в рот. Советник ринулся в бой, а Сив развернула лошадь, стараясь держаться на внушительном расстоянии от основного места действа. Она и так помогла сбить врага с толку, теперь настала пора мужчинам проявить себя. Хакон был великолепен. Он рубил Сынов Грома направо и налево, пытаясь подобраться к их вождю, который словно нарочно отступал назад. Ньен же, как и опасалась Сив, оказался слишком неуклюж. Его удары были неловкими, а движения слишком угловатыми. Один из Сынов Грома умудрился зацепить плечо Советника, и теперь его рубашка медленно пропитывалась кровью. Сив до боли закусила губу и начала лихорадочно придумывать план по вызволению Ньена с поля боя. Что же Хакон, не видит, что ли, как его Советник балансирует на краю гибели? Сив обвела взглядом красные пески и едва не вскрикнула. Прямо на ее глазах Хакон получил мощный удар копьем от вождя Сынов Грома и кубарем вылетел из седла. Сив вскинула руки, шепча все, что только приходило на ум, и кобылица предводителя Сынов Грома также сбросила своего наездника. Сив пришпорила лошадь и рванула к лежащему на земле Хакону. Но не успела она и пары метров проехать, как Хакон вскочил на ноги и, пошатываясь, увернулся от атаки какого-то воина, ловко перерезав тому горло. Вождь Сынов Грома поднялся с земли и медленно направился к раненому Хину. Сив на секунду удалось перехватить взгляд Хакона, и тот кивнул ей вправо. Ехать туда? Зачем? Она повернула лошадь и изменила маршрут, по дуге огибая сражающихся. Животные в ужасе шарахались от Кровавой Ведьмы, помогая ей беспрепятственно подбираться к нужному месту. Хакон же вступил в ожесточенную схватку с вождем Сынов Грома, явно в ней уступая. Предплечья Хина кровоточили от полученных ударов, а противник отделался лишь легкой царапиной на щеке, нанести которую стоило Хакону неимоверных усилий. Наконец, Сив подъехала к ним максимально близко и, повинуясь необъяснимому порыву, соскочила с лошади. Заметив ее, Хакон швырнул к ее ногам один из своих ножей. И тут Сив поняла, что нужно делать. Ведьма подняла оружие и провела языком по острию, слизывая кровь вождя Сынов Грома. В сторону спешившейся девушки кинулись сразу несколько врагов, но воины Чернолесья закрыли ее, исполняя, видимо, приказ Хина. Сив, не тратя время понапрасну, бросилась бежать туда, где ее никто не увидит. Укрывшись за грудой валунов, Сив закатила глаза. Кровь врага стремительно смешивалась с ее кровью. Девушка встала, широко расставив ноги, и выгнула руки под неестественным углом. Она не видела, но знала, что вождь Сынов Грома повторил сейчас движение за ней. Затем Сив согнула ногу в колене, воображая перелом, а после проделала то же самое со второй. И напоследок резко свернула набок шею. По телу девушки пронесся холодок, и она покачнулась, потеряв равновесие. Сив упала навзничь, взметнув вокруг себя облако красной пыли, и мгновенно провалилась в забытье. Если бы она очнулась, то непременно увидела бы вождя Сынов Грома, лежащего на земле подобно поломанной кукле с уродливо вывернутыми конечностями; воинов Чернолесья, беспощадно убивающих врагов и напуганных безобразной гибелью своего предводителя; Хакона, снова оседлавшего коня и, несмотря на раны, сражающегося отчаяннее всех. Но сознание Сив надежно укутала кромешная тьма, словно защищая от ужасов происходящего. Ньен осторожно поднял жену с земли и с трудом забрался со своей ношей на коня. Битва близилась к финалу. Вернее, это была не битва, а кровавая резня. Добивали уцелевших Сынов Грома. Ньен поморщился, услышав душераздирающие мольбы о пощаде. Зря Хакон так решил. Советник пришпорил лошадь и поспешил убраться от этого безумия подальше. * * * Снова везде полыхали костры. Сив распахнула глаза и некоторое время тихо рассматривала пляшущее пламя. Вдалеке были слышны крики и хохот. Воины Чернолесья праздновали победу. Она, уперевшись на локти, приподнялась и попыталась осмыслить происходящее. Сив лежала на земле, укрытая сразу двумя одеялами, неподалеку от нее спали люди: человек десять, не больше. Наверное, раненые. Мужчины были укутаны в пестрые одеяла, рядом с которыми кто-то аккуратно сложил оружие. Сив встала и тихонько обошла воинов. «Красные пески – место силы, грань между миром живых и мертвых здесь совсем тонкая». Разум Сив еще не полностью окреп, но она понимала, что нельзя медлить. Нужно было закончить начатое, пока не набежали свидетели. Иначе неизвестно, когда снова представится подходящий случай призвать Шэл и задать ей вопросы, столь давно мучающие Сив. Но ей нужен был умирающий. Девушка снова прошлась среди раненых, внимательно изучая лица. На одном из них она смогла разглядеть отчетливую печать приближающейся смерти. – Не бойся, – прошептала Сив, опускаясь возле него на колени. – Больно не будет. – Она зачерпнула горсть красноватой земли и начала сыпать на лоб воина, нашептывая слова призыва: – Та, что спит в земле, та, что носила имя Шэл, та, что была матерью моей матери, кровью и плотью моей, корнями моими, откликнись на зов. Приди! Мужчина задергался в конвульсиях, схватив Сив за плечи. Его глаза распахнулись, но их поглотила чернота. – Сив, – прохрипел он голосом старухи Шэл. – Я не сожгла тех кукол. – Сив ощутила головокружение и дурноту. – Ты их закопала, парами, – улыбнулся воин, жутковато растягивая губы. – В корнях древа жизни. Я знаю.