«Никогда не был в Осло. Станешь моим проводником в городе сексуальных блондинок? Самолёт приземлится в Осло в 21.30. Накрась губы красной помадой – уверен, это твой цвет». Потрясенно перечитываю сообщение. Зейн прилетает в Осло? Поверить не могу. Хмурюсь, вдруг вспомнив Эву – не ее ли он имел в виду, когда писал про сексуальных блондинок? Но в голове тут же звучит соблазнительный голос Зейна: «Потому что я хочу спать с тобой». Нет смысла обманывать себя – я скучала по этому безумцу. Улыбаюсь, откинувшись на подушки и фантазируя о том, какой будет наша встреча, но внезапно приятные мысли прерывает душераздирающий крик. Вскакиваю, быстро натягиваю джинсы и выбегаю в коридор, посреди которого испуганно жмется к стене младшая сестра Яна, а на полу с ножом в шее и переломанным лапами лежит мертвый лабрадор. Закрываю руками рот в немом крике и зажмуриваюсь, будто все это – лишь дурной сон, который прекратится, если сделать вид, что кошмар не существует. Но я открываю глаза, а темные пятна засохшей собачьей крови никуда не исчезают. Замечаю лежащую рядом скомканную записку, и поднимаю ее, догадываясь, кому она адресована. На грязном клочке бумаге нацарапано: «Отдай кольцо, Лелия. А если не знаешь, где оно, найди. Или в следующий раз оттирать с пола будут кровь твоего парня, а не собаки». Глава 14 Идиотка. Какая же я идиотка, что послушала Яна вместо того, чтобы держаться от него подальше. До сегодняшнего дня он был уверен, что я обычная девушка, которая зарабатывает на жизнь фотографией и любит хорошую музыку. Со странностями, но обычная. Теперь я – девушка с серьезными проблемами, которые коснулись его напрямую. Мне бы хотелось, чтобы Ян внес мое имя в черный список во всех мессенджерах и социальных сетях. Однако, зная его, можно не сомневаться: он во что бы то ни стало попытается спасти меня, а я не могу допустить, чтобы пострадал кто-то еще. Именно поэтому я почти убегаю из его дома, отправив короткое сообщение: «Прости, это все из-за меня. Пожалуйста, не пытайся выйти на связь – это небезопасно. Мне очень жаль, что все так вышло». Проверив, что сообщение доставлено, блокирую номер Яна. Мы обязательно поговорим, когда все закончится. Но не сейчас. Оказавшись на улице, оглядываюсь по сторонам, подобно загнанному зверю. Мне чудится, что Асаф наблюдает за мной, что его цепкий внимательный взгляд сверлит затылок, добирается до мозжечка и заставляет потерять равновесие. Споткнувшись, резко оборачиваюсь. Никого. Кажется, паранойя доведет меня до безумия быстрее, чем сам Асаф. Останавливаюсь, пока не начался приступ паники, наклоняю голову и пробую досчитать до ста. Вдох. Выдох. Вдох. Испытываю невероятное желание очутиться в центре необитаемого острова, где не бывал даже Робинзон Крузо. Без людей. Без собак. Без всех, кому можно навредить, чтобы запугать меня. Проблема лишь в том, что это желание неосуществимо. Хотя… «Привет, Олав! Как дела? Слушай, а на твоей лодке никто не живет? Я могу провести там пару дней? Ты бы очень меня выручил». Ответ приходит раньше, чем я успеваю отчаяться. «Не вопрос, Ли. Ты знаешь, где ключи. Справишься с ней?» Мысленно благословляю Олава и набираю: «Буду не одна, разберемся ;)» Я не умею управлять лодкой, но надеюсь, в арсенале джиннов есть опция «завести катер и отплыть от набережной, не утопив его». Если Зейн так легко пробрался в Колизей, то с этой задачей точно справится. Осталось сбить со следа Асафа. Он не чувствует во мне магию, а значит, следит за мной, как за простым человеком. Я не выходила в сны, переписываясь с Зейном в мессенджере, поэтому никто не знает, что сегодня вечером мы встречаемся в аэропорту. Настроение улучшается. В этой партии козырей больше у нас. Два-ноль, больной ублюдок. Все, что мне нужно – продержаться до встречи с Зейном. У него есть план. «Наверное», – ухмыляется внутренний голос, но я ему не поддаюсь. В конце концов, на моей стороне – могущественный джинн, пусть и одетый как эпатажная модель с недели моды. Вдвоем мы справимся с Асафом. Мне необходимо запутать своего преследователя, и я начинаю с самого очевидного – спускаюсь в метро. Подземка идеальна, когда нужно спрятаться от кого-то, затерявшись в толпе. Не спеша иду по платформе и в последний момент перед закрытием дверей запрыгиваю в ближайший вагон. Проезжаю одну станцию, а затем выскакиваю за секунду до того, как поезд отправится дальше. Перехожу на другую линию и несколько раз меняю поезда, пока не добираюсь до большого торгового центра. Что там просил Зейн, красную помаду? Его желания исполнятся с лихвой. *** Плотные черные чулки. Юбка-карандаш. Высокие каблуки. Блузка с длинными рукавами. Очки без диоптрий. Красная помада. Поправляю темные пряди волос, которые окончательно сделали меня похожей на какую-то другую, незнакомую мне самой женщину – хороший парик способен сотворить чудо. Удовлетворенно улыбаюсь, когда Зейн не узнает меня и рассеянно продолжает разглядывать снующих по залу пассажиров. Как иронично: вчера Ян встречал меня в этом же аэропорту, скрываясь от навязчивых поклонниц и папарацци за журналом для домохозяек, а сегодня чужой образ примеряю на себя я. Иду к джинну, подмечая, что в этот раз он одет нормально – в простые синие джинсы и белую футболку. Тоже не стремится привлекать к себе внимание? Если так, то попытка провалилась: путешественники и сотрудники аэропорта регулярно бросают на него заинтересованные взгляды. Особенно женщины. Слишком чувственные губы, слишком сильные руки с браслетами на запястьях, слишком яркие зеленые кудри, которые так и хочется пропустить сквозь пальцы. На него невозможно не смотреть. Зейн не замечает меня, пока я не касаюсь его плеча. Оглянувшись, он прищуривается и скользит глазами по моему лицу, будто увидев впервые. – М-м-м, ролевые игры… – по-кошачьи протягивает джинн и накручивает на палец длинную прямую прядь не-моих волос. – Обожаю разнообразие… и красивых брюнеток. – Больше, чем блондинок? – шепчу, подойдя к нему вплотную. От его близости кружится голова. – Зависит от того, кто спрашивает в конкретный момент… – шепчет в ответ Зейн. – Чертов Казанова. – Чуть касаюсь губами его шеи, оставляя след от помады. – Лучше. – Он проводит пальцами по светлому шелку блузки, и я чувствую, как по коже бегут мурашки. Джинн действует на меня, как наваждение, как мощнейший афродизиак. Я приехала, чтобы обсудить вышедшую из-под контроля ситуацию с Асафом, а вместо этого готова отдаться ему прямо в зале прилета. Единственное, что останавливает меня – мысль о том, зачем он на самом деле прилетел сюда. – Я могла бы изображать сбежавшую из офиса развратную секретаршу бесконечно… – Поправляю очки на переносице и облизываю губы. – Но меня намного больше интересует другая игра… Прикрыв глаза, Зейн гладит мое бедро через ткань юбки, а я продолжаю: – Эта игра называется «Спасись от психопата, пока он не превратил тебя в труп». Есть мысли, как выиграть, не лишившись между делом рассудка или головы? Джинн тяжело вздыхает. – Ли, опять ты все портишь. – Ну так что? – настойчиво повторяю я. Закинув за спину спортивную сумку с вещами, Зейн направляется к выходу. – Все предельно просто. Ближе к утру мы наведаемся в твою квартиру и попробуем найти Асафа по оставленному следу магии. Скорее всего, в это время он будет спать. Внезапная атака даст нам преимущество и позволит его… обезвредить. Я даже не хочу знать, что имеет в виду Зейн, говоря «обезвредить». Альтернативы все равно нет – как ни посмотри, ситуация складывается дерьмовая. – Начнем через несколько часов. Есть идеи, как провести их максимально приятно? – Подмигивает джинн. Изображаю задумчивость, а затем одергиваю юбку, в вырезе которой на долю секунды мелькает кружевная резинка чулка. – Только если ты обладаешь волшебной способностью управлять катером… *** Никогда не видела такого звездного неба над Осло. Млечный Путь отражается в воде, и блики тонут в небольших волнах, чтобы тут же разбиться о борт лодки. Рассыпанные до самого горизонта созвездия едва заметно мерцают, исчезая лишь на мгновение – когда я зажмуриваюсь, делая глоток холодной водки. Она быстро и рвано обжигает горло, и я получаю от этого необъяснимое удовольствие. – Боишься? Зейн сидит на корме, облокотившись спиной об окно рубки. Я разглядываю луну сквозь стопку с алкоголем, устроившись напротив. – Да. – Не вижу смысла строить из себя героя. Мы собираемся напасть на того, кто истязает людей во сне и не гнушается жестоким убийством животных в реальности. – А тебе не страшно? Зейн пожимает плечами. – Не думаю, что он сильнее меня. Смотрю на его мускулистые плечи и не сомневаюсь в том, что это правда. Зейн сильнее – во всех смыслах. Надо быть дураком, чтобы бросить ему вызов, но и Асаф ясно дал понять, что пойдет на все ради своей цели. – Существует ли кто-то, способный одолеть джинна? – Ты задаешь правильные вопросы, девочка. – Усмехается Зейн. – Другой джинн. Вернее, ифрит. – Неужели у вас, как и у людей, существует кастовая система? – Удивленно поднимаю бровь и поворачиваюсь к нему, чуть не уронив стоящую рядом бутылку. – А ты что думала? – Смеется он. – Это сложно объяснить. Просто запомни, что настоящие повелители огня, ифриты, при желании могут испепелить любого – и человека, и джинна. Пазл не складывается. Неправильная форма одной из центральных деталей нарушает всю гармонию картины. – Как в этом случае Асафу удается пленять и… «выпивать» джиннов? Он ведь не ифрит? Использую произнесенное Асафом слово и тут же об этом жалею. Становится не по себе, словно, оперируя придуманным им определением, я ступила на запретную территорию, и он меня услышал. – Не ифрит. – Кивает Зейн. – Именно поэтому я и хочу поскорее разобраться с тем, откуда у него столько силы и что он собирается с ней делать. Но когда все начнется, тебе не стоит вмешиваться – это может быть травмоопасно. Я понимаю, что «травмоопасно» означает «самоубийственно», и осознание этого действует на меня самым странным образом. Страх вдруг уступает место адреналину. Эта ночь может стать последней, а я запиваю ее сорокоградусным алкоголем, рассчитывая, что это поможет успокоиться. Глупо. Утро наступит независимо от того, испугана я или нет. Мы здесь, мы вдвоем, и это единственное, что действительно важно. Почему бы не использовать предрассветные часы так, чтобы после было бесконечно сладко от одного лишь воспоминания? Снова смотрю на Зейна, и его взгляд моментально меняется. В эту секунду мне кажется, что огонь вот-вот разгорится в глубине моих собственных зрачков. – Поцелуй меня. Зейн приподнимается, и я тянусь к нему. Он впивается в мои губы так жадно, что ярко-красная помада остается и на его губах. Это выглядит настолько грязно, настолько порочно, что мне невыносимо хочется провести по ним языком, почувствовать смешанный с шафраном едва уловимый привкус водки, послать к черту правила приличия. И я делаю это. В темных глазах вспыхивает пламя, Зейн касается моего рта большим пальцем, еще больше размазывает помаду, поднимает юбку, обнажая бедра, завороженно разглядывает вплетающиеся в ажурное кружево узоры татуировок. – Ли, поехали со мной в Италию, в Неаполь? Или в Париж… Тебе нравится Париж? – Пальцы рисуют на коже абстрактные линии. – А можно в Мексику, на Карибское побережье… Куда захочешь. Джинн не улыбается. Голос звучит серьезно, и я понимаю, что он не шутит. Замираю, а после мягко направляю его руку между своих разведенных бедер, получая удовольствие уже от того, как ярко сияет пламя в его глазах. – Зачем? Он сдвигает белье и проникает в меня пальцами. Медленно двигает ими внутри, тяжело дыша мне в шею, пока я расстегиваю пуговицы блузки. Ощущаю пульсацию внизу живота, ощущаю, как изголодалась по его рукам. Боже, он лучший любовник из всех, что у меня были… Приходя в сны к другим, я и подумать не могла, что такое наслаждение можно испытать в реальности. Зейн ломает все, во что я верила, заставляет меня забыть о том, что когда-то мне не нравились прикосновения, и делает это без всякой магии. – Будем кайфовать вместе… Путешествовать, есть вкусную еду… Кстати, я совсем не знаю, что тебе нравится… Кроме этого. – Он вдруг касается самой чувствительной точки, вызывая громкий, неприличный стон. – Хочешь, будем постоянно заказывать пиццу или ходить каждый день по разным ресторанам. Ты пробовала киббех?22 Хотя о чем я говорю, конечно, нет… Я покажу тебе красивейшие бухты из всех созданных Аллахом, и ночами мы будем плавать в кристально чистой воде, абсолютно голые. А если не захочешь к морю, я увезу тебя в мегаполис, в Токио, в Шанхай или в Лос-Анджелес… Послушай, девочка-джинн, я подарю тебе целый мир, мы будем заниматься любовью двадцать четыре часа в сутки, бодрствуя и засыпая…