Вот и все, что сказала Софи. Бекки импонировали ее смелость и уверенность в своих силах, однако вряд ли Софи сумеет одолеть Роберта с больной ногой. Оставалось надеяться, что больше она его не увидит. Бекки договорилась, чтобы время от времени мимо дома миссис Дункан проезжала патрульная машина, но была не уверена, поможет эта мера или нет. Когда Роберт проник внутрь в прошлый раз, снаружи все выглядело спокойно. Тут в кабинет вошел Райан. Хотелось надеяться, что Типпеттс принес хорошие новости, но, откровенно говоря, в этом Бекки сомневалась. — Как вы и просили, выяснил, какими способами можно добраться до Олдерни, — доложил Райан. — Но вряд ли это нам поможет — туда постоянно кто-то плавает. Там есть порт, на острове развит рыболовный промысел. Ну, что тут скажешь? Кто угодно мог нанять лодку или катер… Райан пожал плечами и состроил гримасу: — Хорошо. А когда человек прибывает на остров? Проверяют там загранпаспорта? — Гражданам Великобритании для въезда на территорию Нормандских островов загранпаспорт не нужен. Я узнавал. Райан помолчал, будто ожидая услышать от Бекки похвалу за проявленную инициативу, а когда понял, что на дифирамбы рассчитывать не приходится, в глазах отразилось разочарование. Терпение с этим типом надо было иметь железное. — Еще что-нибудь узнал? — За исключением тех, кто прибывает из округа бейлифа Гернси — понятия не имею, что это такое, — все обязаны проходить таможню. Но читал, что за пределами порта полно мест, где можно высадиться безо всякой проверки. Скорее всего, так Роберт и поступил. Бекки подавила стон. Чем дальше, тем веселее. Но если Софи права и Роберт действительно разыскивает Оливию, это их единственный шанс поймать его. — Хорошо, Райан. Свяжись с Олдерни и сообщи приметы Брукса, пусть проверяют всех, кто прибывает на остров. Мы не знаем, известно ли Роберту, где находится жена. Даже если Софи Дункан ничего не сказала, он мог найти другой способ это выяснить. Нужно расставить сеть как следует. Я тебя очень прошу, Райан, сделай все, что можешь. — Немного подумав. Бекки прибавила: — Молодец. Очень полезная информация. Уголок его рта приподнялся. Бекки не могла понять — то ли Райан доволен, то ли раскусил ее и понял, что начальница просто мотивирует подчиненного. Впрочем, какая разница? Тут Бекки вспомнила Питера Хантера и тот день, когда попала во власть его чар. Вместе они расследовали очень запутанное дело об убийстве. Тщательно собирая улики и проверяя каждую версию, Бекки сумела сделать то, что никому до этого не удавалось, и напала на след. Питер подошел к столу Бекки и сказал то же самое, что и она Райану. «Молодец. Очень полезная информация». Положил руку ей на плечо, а потом отошел, но большой палец задержался на обнаженном участке возле шеи. Питер убирал его медленно, и у Бекки возникло ощущение, будто он погладил ее. Она ждала новых знаков внимания, заливаясь краской каждый раз, когда Питер входил в кабинет. Вдруг снова приблизится к ее столу и даст понять, что Бекки ему интересна? Теперь она понимала — в этом деле Питер профессионал. Ничего не предпринимал, пока не убедился, что Бекки окончательно пала жертвой его обаяния. Дразнил случайными прикосновениями и мимолетными улыбками, а как-то раз, передавая Бекки папки, задел рукой ее грудь. Мерзкий развратник. Бекки вздрогнула, сама не понимая, как могла думать, будто влюблена в этого человека. Теперь, несколько месяцев спустя, единственное чувство, которое Питер в ней вызывал, — отвращение. Наконец Бекки заставила себя вернуться к мыслям о деле. Она с нетерпением ждала новостей от полиции Олдерни. Преступности на таком крошечном острове практически не было, поэтому штат у них был небольшой. Оставалось надеяться, что местные сумеют сообщить что-то важное. Как и Том, Бекки испытала облегчение, когда оказалось, что обнаруженная в доме кровь принадлежит не Оливии. Но какого-то несчастного там все-таки убили. Бекки понимала, что не успокоится, пока не убедится, что дети в безопасности. Вспоминала маленькую комнатку без окон на рисунке Жасмин. Перед глазами вставали трое детей, забившихся в угол, и по коже пробегал холодок. Но продвинуться вперед так и не удалось. Другой недвижимости, кроме дома в Манчестере, у четы Брукс не было, предполагаемых сообщников также выявить не удалось. Перечислив в уме доказательства, Бекки пришла к выводу, что все они имеют отношение к одному человеку — Данушу Джахандеру. Сначала он уехал, потом вновь объявился, назначив Роберту встречу. Менеджер отеля в Ньюкасле подтвердил, что в комнату к мистеру Бруксу действительно звонили с номера, принадлежащего Софи Дункан. Разговор длился около двух минут. Возможно, именно эта беседа заставила Роберта покинуть Ньюкасл и отправиться домой? Брукс ездил на встречу с Дэном? На столе у Бекки зазвонил стационарный аппарат. Она постаралась взять себя в руки и подошла к телефону. — Инспектор Робинсон. — Здравствуйте, инспектор. Мне сейчас передали, что вы хотите со мной поговорить. Извините, меня не было дома. Ездил в Иран, только сегодня вернулся. Чем могу помочь? — Для начала представьтесь, пожалуйста, — попросила Бекки, заранее предвидя, какой ответ услышит. Она сразу оживилась. — Самир Джахандер. Так о чем вы хотели спросить? — произнес тот безупречно вежливым тоном без малейших признаков акцента. — Спасибо, что позвонили, доктор Джахандер. Если вы никуда не торопитесь, мы хотели бы задать несколько вопросов о вашем брате. — О котором? У меня их четыре, и еще две сестры, — ответил Самир. Поразительно — и не подумаешь, что говоришь с иностранцем. — О Дануше, доктор Джахандер. Скажите, в последнее время вы с ним не общались? Мы говорили с вашей женой, и она утверждает, что вы уже много лет не разговариваете. В последний раз он звонил вам через год после того, как покинул Великобританию. Бекки услышала в трубке странный звук, будто Самир втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы. В первый раз за время разговора этот человек проявил сильные эмоции. — Дануш больше не член нашей семьи, инспектор Робинсон. К сожалению, он отказался от этого права, когда пренебрег своим долгом перед родными. — Но ведь он, кажется, уехал из Англии, оставив гражданскую жену и ребенка. Разве Дануш не вернулся в Иран? — Ребенка. — И снова в трубке раздался тот же сердитый звук. — Да уж, ребенок появился удивительно вовремя! Полагаю, у Дануша наконец спала пелена с глаз. Он ушел от этой женщины. Но Дануш был разочарован последствиями своих опрометчивых поступков — нежеланное отцовство, невозможность закончить диссертацию, разрыв с родителями… Боюсь, не в силах найти другой выход, он поступил как трус. Бекки уже решила, что Дануш покончил жизнь самоубийством. — Просто взял и сбежал в Австралию, инспектор Робинсон. Прожил там два года, а потом вернулся в Иран, но поселился в другом городе, подальше от нашей семьи. Захотел идти своим путем. — Когда вы в последний раз виделись с братом, доктор Джахандер? — спросила Бекки. — Почти девять лет назад, на ребенка тогда еще и намека не было. Когда приехал, его девушка уж точно не была беременна. Я провел в Англии месяц, уговаривал брата одуматься. — Значит, с тех пор вы его не встречали? — Вы неправильно поняли, инспектор. Когда я сказал, что не виделся с Данушем, я имел в виду, что не поддерживал с ним отношения девять лет и не собирался этого делать и впредь, но около года назад Дануш явился ко мне домой и попросил денег в долг. Жена его не видела, и я не стал ей рассказывать, потому что был сам не свой от злости, к тому же боялся, что она расскажет моим родителям. Дануш пропал на столько лет, а теперь объявился лишь для того, чтобы потребовать денег?! Однако у нас было то, что по праву принадлежало Данушу, и я отдал ему эту сумму. — О чем это вы? — спросила Бекки. — Когда Лив продала квартиру, по закону половина вырученных денег причиталась Данушу. Она отправила эти деньги мне, чтобы передал их брату. Но я ничего ему не сказал… — В трубке стало тихо. Бекки тоже молчала. — Пожалуй, я поступил некрасиво — просто тяжело было признать, что Лив на самом деле оказалась порядочнее, чем мне казалось. К тому же боялся, что Дануш может вернуться к ней. Но с тех пор прошло много лет, и во время той нашей встречи я решил, что уже можно все ему рассказать. — На том конце провода раздался невеселый смешок. — Этот случай лишний раз доказывает, как плохо я знаю брата. Оказалось, он так и не забыл Лив. Собрался разыскать ее и привезти в Иран, чтобы познакомить с родителями, а заодно показать им внучку. — И что же, Дануш осуществил свой план? Бекки не хотелось перебивать Самира, но тот надолго умолк. Даже через телефон чувствовалось, что собеседник едва сдерживает нарастающий гнев. — Родителям и без того причинили много боли, инспектор. Встреча с Жасмин только разбередила бы старые раны, которые только-только начали заживать. Я сказал Данушу — делай что хочешь. Возвращайся к Оливии, показывай Жасмин нашу страну. Но при одном условии — чтобы ни одна из них к нашим родителям на километр не приближалась, иначе деньги не отдам. — Это была ваша последняя встреча с братом, доктор Джахандер? — Да, но потом мы несколько раз созванивались. Дануш был очень расстроен, когда узнал, что Лив замужем, и все твердил, что уверен — этот брак просто формальность, и они не любят друг друга. Я сказал, что Дануш не имеет права вторгаться в чужую семью и рушить их отношения, но ему было все равно. Когда говорил с Данушем в последний раз, он рассказывал, что Лив боится Роберта. Якобы, если она уйдет, муж сделает что-то страшное. Лив утверждала, что она давно уже опасается Роберта, и попросила дать ей время подумать. — И как на эту просьбу отреагировал ваш брат, доктор Джахандер? — Грозился, что сам разберется с ее мужем. Доходчиво объяснит, что они с Лив должны быть вместе, а Роберту пришло время отойти в сторону. — Не знаете, как прошел разговор? Бекки затаила дыхание. Она уже предвидела, какой ответ услышит. — Нет, инспектор. С тех пор от Дануша ни слуху ни духу. Двухчасовая встреча с Филиппой отнюдь не улучшила настроение Тома. По сравнению с утром — никакого прогресса. Бекки все поглядывала на него — видно, пыталась понять, безопасно ли задавать вопросы о том, как прошла встреча с начальницей. Том решил облегчить ей задачу. — Джумбо хочет привезти наземную радиолокационную станцию, чтобы обследовать террасу и сад. Филиппа тоже считает, что без этого не обойтись. А вот я не согласен, так что немного поспорили. Думаю, надо подождать — вдруг удастся установить, чья кровь? — Почему? — спросила Бекки. — Чем скорее проверим, на участке спрятано тело или нет, тем лучше. По словам соседей, Роберт Брукс строил эту самую террасу всю весну, а закончил перед самым отъездом на конференцию в Ньюкасл. Том почесал затылок. — Да, это конечно… Все понимаю, но почему-то мне кажется, что это бесполезная трата времени и денег — ничего мы там не найдем. — С чего ты взял? Слушай, Том, не хочется с тобой спорить, но мы пока даже личность убитого установить не сумели. А еще понятия не имеем, что с Оливией и детьми. Да что там — мы не знаем, кто убил этого человека и почему! Видимо, в этом отделении сторонников у Тома не было вовсе. Доводы, приводимые Филиппой, были здравы и разумны — тут не поспоришь. Тот факт, что убийство произошло в комнате, принадлежащей Роберту, сам по себе не дает оснований предполагать, что преступник — он. Оливия тоже жила в этом доме. Можно допустить, что убийца она — расправилась с неизвестным и подалась в бега. Но Том знал — хотя рассуждения Филиппы звучат достаточно правдоподобно, на самом деле все было по-другому. С каких пор у полицейских вошло в привычку ни во что не ставить чутье? Бекки оперлась локтями о стол. Наконец-то щеки ее порозовели, а в глазах снова появился былой блеск. Она была вся поглощена делом и благодаря этому меньше думала о собственных переживаниях. — Все, что мы знаем, — на прошлой неделе неизвестный человек, находившийся где-то на острове Олдерни, выходил на связь с Робертом, воспользовавшись для этого электронной почтой Оливии, — стала перечислять Бекки. — Но у нас нет доказательств, что это была сама Оливия, — если не считать слов Роберта, а доверять ему оснований нет. Согласен? У Роберта вполне могла быть любовница или сообщница — а может, сообщник. Как мы можем быть уверены, что на звонки вообще отвечала женщина, тем более Оливия? Таким образом, нам до сих пор не известно, где она находится. Нельзя исключать, что Роберт все-таки убил ее две недели назад. И детей тоже. Хорошо, на стене в доме не ее кровь, но из этого еще не следует, что Оливия жива и здорова, так? Том вскинул руки, будто сдаваясь. — Ну-ну, притормози. Я с тобой не спорю. — У Тома ее ныл вызвал улыбку. — Да, все понимаю — кровь не ее, и тело Оливии вполне может оказаться на территории участка. Так же как и труп того несчастного. Можно предположить, что Роберт убил Оливию и даже детей, а все эти видео и звонки по FaceTime — просто часть ловкого плана, попытка сбить нас со следа. Но если Оливия уже две недели как убита, куда мог отправиться Роберт? Думаю, разумнее будет подождать новостей от полиции Олдерни. — Уф-ф… — Бекки откинулась на спинку кресла и поморщилась, точно от боли. — Боюсь, тут все не так просто. Том закрыл глаза и покачал головой. Пора уже привыкнуть, что с этим делом никогда и ничего не бывает просто. Взглянув на Бекки, Том вопросительно вскинул брови. Она смущенно поерзала на месте, но вынуждена была ответить. — Райан разговаривал с местным сержантом, и тот поначалу был очень любезен. Но Райан спросил, нет ли на острове вновь прибывших — людей, которые приехали в последние две-три недели. Но забыл упомянуть, что Оливия и дети вполне могли побывать там на Пасху или даже в октябре. Пришлось самой перезванивать и объяснять ситуацию. Сержант остался недоволен, когда узнал, что придется начинать все сначала и залезать так глубоко в архивы. Сначала предлагал проверить, не появилось ли в школах новых учеников, но дети Оливии на домашнем обучении, так что этот номер не пройдет. Боюсь, придется подождать. Нет, они над нами издеваются, подумал Том и вдруг понял, что именно это его и раздражает — кто-то из супругов сознательно и преднамеренно сделал все, чтобы запутать дело. Если Оливия и впрямь хотела исчезнуть, забрать детей из школы — умный ход. Но так же мог поступить и Роберт, если планировал увезти их, спрятать или убить. Внезапно ведущие в оперативный штаб двойные двери распахнулись настежь, но даже так массивный Джумбо только-только сумел протиснуться внутрь. Том никак не ожидал его увидеть: обычно, когда Джумбо собирался зайти, он предупреждал об этом по телефону или электронной почте. Том надеялся увидеть широкую заразительную улыбку приятеля — может, хоть это поднимет настроение, — но сегодня Джумбо не улыбался. Том встал и пожал его огромную руку. — Чем обязаны, Джумбо? Вид у него был мрачный, губы поджаты, на лбу залегли глубокие морщины. — Сам знаешь, Том, — обожаю, когда оказываюсь прав. Но иногда, особенно когда речь идет об убийстве, насчет которого еще остаются сомнения, очень хочется ошибаться. — Присядь, Джумбо. Расскажи, что узнал. Когда Джумбо грузно опустился на стул Тома, тот жалобно заскрипел. Бекки уже хотела предложить Тому собственное кресло, но он лишь отмахнулся и пристроился на краешке стола. Поза была подчеркнуто небрежной, однако даже она не могла скрыть истинные чувства. Наклонившись вперед, Джумбо сцепил руки на коленях и замер в нерешительности, переводя взгляд с Тома на Бекки — будто не мог решить, готовы они услышать новость или нет.