— Ну не знаю. Тут нет парадокса тебя. В том времени было лишь копирующее заклинание, которое никак не повлияло на вашу вероятность, ты даже все лазейки подтёр… подотрёшь, то есть. И ещё: такую вязь способен создать лишь Странник. Видишь, какие там применяются противовизоры? Точно такие же ты подсмотрел у меня против боевых машин на Терре. А что подошло против умных машин, подошло бы и против слаборейтингового тебя, — заключил я, глядя на Чака, который застыл, открыв рот и сверяя мои слова со скрином в спирит-канале. — Ты хочешь сказать, что я сейчас рвану во времени назад и заберу сам у себя Генезис? — наконец выдавил он из себя. — Нет. Я хочу сказать, что через час и сорок минут ты просунешь туда часть своего сознания и зачистишь следы так, что не подкопаешься. — Хорошо, допустим, я смогу это сделать, но зачем? Почему бы просто не скопировать геном с твоего предвидения? — У меня предвидение 10, а это сложный геном. Просто не хватит мощи моей памяти, чтобы так сделать. Мы одновременно взглянули на его способности: Чак: Спирит ранг ИнРейт,Магия 15, Хиллерство 5.Умение Странник с доступом в миры нулевого, первого и минус первого ранга. — Я должен украсть у самого себя Генезис? — как-то даже неуверенно для мага с силой навыка 15 переспросил Чак. — Ну да. Пронзить время и украсть. — Но как? — опешил Чак. — Время же бежит, и его не повернуть. — А как ты лазерные лучи отражаешь — выстраиваешь теорию поляризации световых волн?.. Давай я тебе со своей магией помогу. Попробуй для начала представить, что время материально и, к примеру, имеет вид шнура или старой видеоплёнки, на которых раньше кино записывали. Или представь, что время — это книга с пронумерованными страницами и тебе нужна именно та, на которой ты еще не уничтожил Генезис. — Легко сказать, — выдохнул Чак. При этих словах мне вспомнился еще один эпизод, случайно подсмотренный в его прошлом… — Магии доступны многие вещи, и чтобы владеть ими, нужен совершенно иной взгляд на мир, — мягко начала объяснять Суппи. — Представь, что весь мир — твой конструктор, только не забывай про текстуру кубиков. Одни маленькие и удобные, другие тяжёлые и неподъёмные, на них можно и надорваться. Какие-то подходят друг к другу, какие-то нет, иногда нужны связки-сцепки. Поймёшь этот мир — поймёшь и магию. Суппи улыбнулась и добавила: — Но не рассуждай инструментами типа новых атомных решёток — это сложно. Просто желай, чтобы так было, и Спирит подберёт тебе лучшие инструменты. — Заметив, что Чак ничего не понимает, она наклонилась, зачерпнула в руки землю и тихо произнесла: — Спирит. В руках девушки прямо из кусков чернозёма полез зелёный росток, выпрямляясь и стремясь к свету специальных ламп. Он вращался и извивался, пока не окреп, а спустя ещё несколько шагов к выходу на нём проступили шипы и расцвёл алый бутон. — Эйни не показывай, а то расплачется. Она её хоронила, — выдохнул Чак, уже плетя какой-то магический узор. Я попытался его разгадать, но смог понять только одно: он построил маленькую условную копию мира, словно учитель взял в руки глобус, а после раскрутил его, применяя магию подобия. Дальнейшие манипуляции он проводил с энергосферой. Где-то там, на маленькой невидимой копии планеты, был маленький невидимый Чак, готовящийся уничтожить мелкого Генезиса. Я поймал себя на мысли, что невольно завидую Чаку — несильно, чуть-чуть, но это было все же неожиданно и непривычно. Спирит дал ему силу и понимание тех вещей, которыми я умышленно пожертвовал, выбрав основным предвидение, а не магию. Маг затаил дыхание и, резко просунув руку в свой же цикл, выдернул её, уже зажатую в кулак, и медленно разжал. На ладони Чака Вульфена лежала хрупкая пробирка с неистово метающимся по крохотной тюрьме одноглазым слизнем зелёного цвета. — Не урони, — тяжело выдохнул он, протягивая мне сосуд. — А то не поймаем. Я принял у него из рук эту тварь, плод больного мозга ученых миров минус первого, если не минус второго порядков, и, улыбнувшись, поинтересовался: — Тот ты ничего не заподозрил? Чак нахмурился. — Я правильно понимаю, что если бы заподозрил, то мы бы уже давно об этом знали? — Да ладно, я шучу. Конечно же, да. Возможно, и наше настоящее изменилось бы… Ну что, назад, на «Обаму-первого»? — Да, давай, — кивнул Чак, но, заметив моё замешательство, спросил: — Что-то не так? — Да вот смотрю на вашу Землю и думаю, как так случилось что мы всё это потеряли. — Вряд ли тебе интересен сам способ. Думаю, ты хотел сказать, что хотел бы всё это восстановить на Терре? — Да, наверное. Я потянулся сорвать зелёный, почти с указательный палец древесный лист неизвестного мне дерева, будто хотел запомнить Землю на ощупь и на запах. — Эйни сказала бы, что нельзя рвать, потому что это снижает рейтинг. — Не думаю, что на пятьсот тысяч, но спасибо, что сказал. Нам на Терре есть чему у вас поучиться. Пойдём уже на совет, а то они нас без нашего присутствия там казнят. — Только тебя и ждал. Чак открыл мне рамку черного зеркала, сквозь которое я рухнул в родной загаженный мир Терры — в мир, куда я принёс Генезис и древесный лист, положенный в нагрудный карман кителя. Чак шагнул следом, и мы, используя скилл Странников, переместились на «Обаму». Ходить группами — старая привычка, хоть и военная, но всегда полезная… Мы оказались в рубке, где нас ждал один Тейкиай. Присутствие Эйни и Мяча, ведущих разведку где-то возле двигательного отсека, ощущалось лишь через цепь. — Всё нормально? — с ходу спросил я у телепата. — Не совсем… — сухо ответил он и повернулся вполоборота, чтобы видеть одновременно и нас, и мониторы. Глава 33. Два совета Эйни и Мяч продвигались к инженерным отсекам, то и дело встречая следы противостояния террарианцев в рамках локально развязанной войны Спирита и Тирипса. Везде были свежие кровь и останки, бои явно только-только закончились. Иногда встречались и раненые, не добитые кем-то из воюющих сторон. Тест на «свой-чужой» был прост: произнести слово «Спирит». Если тело начинал бить тремер, то перед тобой враг, если ничего не происходило, то вызывался медицинский дрон, который и оттаскивал раненного в опен-спейс столовой, где теперь находился военный госпиталь. — Мяч, вы почти пришли. — сообщил по спирит-каналу Чак, глядя глазами кота и иногда сверяясь с картами в рубке. — Плохо начали войну, — пробурчал Мяч. — Надо было еще и инженерные отсеки захватить, а то какая-то чушь получилась: у нас рубка, но никуда лететь мы не можем потому, что они, видите ли, повредили двигатели. — Нормально начали, — возразила лисодевушка, вглядываясь через прицел лучевой винтовки в каждый труп, каждую неровность на стенах и вообще во всё, что вызывало хоть какое-то подозрение. — Захвати мы с самого начала двигатели, воевали бы и против адептов, и против машин, а так это они в осадном положении. Да и потом, зачем тебе куда-то лететь? Ты же Странник. Шагни — и всё. Чак, ты был на Земле, как там? — Всё так же. Цветёт и пахнет. Мы особо не задерживались, добыли Генезис — и обратно, — проговорил Чак, всматриваясь в магический мир коридоров. — Шагать на такие расстояния утомительно: в глазах рябит. — Так, вижу выжившего! — прервала его Эйни. Выживший — судя по всему, раненый, — в полусидячем положении опирался о стену с иллюминаторами. Его черно-рыжая роба, которую носили инженеры, плавно перетекала в неестественно объёмную лужу крови, растёкшуся вокруг. На голове у человека был гермошлем с запотевшими следами дыхания, будто он только что работал в открытом космосе, где его и настигла проблема отведения углекислого газа. — Еще один, — выдохнул Мяч подходя к раненому. — Аккуратно, я его не вижу, он отрицательный! — шепнула в спирит-канал Эйни. — Он ранен и один. Что может случиться? — удивился Мяч и, наклонившись, постучал в запотевший изнутри шлем. — Ау? А где все ваши? — А ты и есть Странник? — еле видимо шелохнулся раненый. — Ты бы тоже мог быть на нашей стороне, но, видимо, уже не успеешь, — покачал головой Мяч, прижав к груди инженера лезвие катаны. — Без меня вы не почините двигатели, — прошептал тот. — Не боги горшки обжигают! — ответил Мяч и уже собрался надавить на оружие, как человек разжал кулак правой руки, в котором тут же что-то механически щелкнуло. Пространство, затрещав, хлопнуло. Боковая стена с иллюминаторами сама собой разобралась и вырвалась в открытый космос. Мощное давление внутри корабля образовало воздушный поток, подхватило Эйни и Мяча и вынесла их прочь. Системы «Обамы-первого» тут же аварийно забаррикадировали шлюзовые двери, как случается всегда во время разгерметизации отсеков кораблей. Инженер Тирипса остался болтаться в невесомости, видимо, заранее подстраховавшись тросом. — Ловушка! — прошипела Эйни, удаляясь от корабля и тщетно пытаясь сдержать вращение. — Спирит, телекинез! — выкрикнул Мяч и, поймав Эйни скиллом, притянул её к себе. Костюмы включили в гермошлемах обратный отсчет оставшегося воздуха. — Смотри, твой безобидный одинокий инженер собирается пойти обратно на корабль! А мы попались как дети. — Ну давай и мы пойдём на корабль, — пожал плечами Мяч. — Вспомни точку внутри корабля, когда мы только подходили к этому месту. Висторус был горд собой. Не каждый может похвастаться тем, что одномоментно уничтожил сразу двух адептов Спирита, возможно, даже двух Странников. Это ничего, что у них ещё есть кислород. Скоро они либо замерзнут, либо задохнутся, и тогда у него появится просто море личного рейтинга. Механическая интуиция и врожденная тяга к мелочам наконец-то пригодилась где-то еще, кроме починки двигателей и роботов. На подготовку ловушки ушло время, ковыряние в космосе с обшивкой, закладка кинетических поршней и наконец связывание их всех в один механизм с рычагом-детонатором в ладони. Крови, конечно, получилось много, но глупые фурри повелись, несмотря на то, что Странники. А он еще переживал: вдруг носы выродков учуют, что кровь вовсе не его кровь. Висторус подтянул себя к кораблю и, переключив ботинки в магнитный режим работы на обшивке корабля, пошел по стене к заблокированной двери. Дойдя, он обернулся, чтобы ещё раз посмотреть на выброшенных в космос Странников, но не увидел их за хаосом обломков «Смешной кости». «Ну и хорошо, значит, скоро рейтинг», — подумал Висторус и, прижав руку в перчатке к датчикам, ввёл ключ входа для этого сектора. Дверь открылась, впуская его на «Обаму-первого», и закрылась за его спиной, насыщая пространство чистым кислородом. Висторус побрел в отсек к двигателям, где его ждала еще одна заготовка на механическую ловушку, на этот раз не требующая его непосредственного участия. Путь снова преграждала заблокированная дверь, которую он так же легко открыл. Боль пропорола его грудь: катана по рукоять вошла в тело никак не затормозив о ткань костюма. Это было непостижимо, невозможно, но тем не менее перед ним стояли тот самый кот и девушка с ушками. — Великолепная вещь, да? — начал Мяч. — Согласна, шаг — это вещь! — подтвердила Эйни. — Давай поищем обходной путь к двигателям. Только аккуратно, чтоб больше не прыгать обратно. А то как-то холодновато в прекрасном космосе… — Народ, вы там как? — спросил Чак в спирит-канале. — Да ничё вроде. Только что нас, словно Чужого, в открытый космос выкинули. Т-шки эволюционируют! Прям приятно удивляют! — сообщил кот, откровенно наслаждаясь видом сползающего на пол инженера. — Что там с Хеллом, он уже на совете? — спросила Эйни.