— Они с Тейкиаем медитируют над этим, — ответил Чак, скользнув взглядом по замершим в креслах переговорщикам. * * * Тут все ждали только меня. Тейкиай протолкнул меня на совет, немного попыхтев с ключами доступа и ментальными протоколами. Оказалось, что конкурс антицивилизаций находился в весьма изощренном ментально-виртуальном пространстве, настолько сложном, что я прямо ощущал, как кипят мозги Тейкиайя в попытке дать мне максимально правильную картинку понимания происходящих там вещей. Всё вокруг выглядело как чёрная круглая комната, в которой стояли отполированные до блеска каменные кубы — по одному на цивилизацию с правом голоса. Эдакий своеобразный космический вариант стола короля Артура, за которым он восседал со своими рыцарями, кажется, чуть ли не во всех мыслимых реальностях — я ничуть не сомневался, что о нём знали не только у нас на Терре, но и на Земле Чака Вульфена с его компанией. Вместе с моим кубом их было семь. Каждая цивилизация имела свой сектор отделенный от остальных лучами выгравированной напольной чёрной звезды. Мой куб выглядел как грязно-серый монолит, так похожий по цвету на ветку Спирит-тропы на Терру. Неожиданно я услышал: «На совете Чёрных звёзд слушается предложение Совета Разумных Миров о поступлении в наш чёрный пантеон новой планеты Терра, находящейся под светом звезды Солнце. Планета доказала, что они жестоки и злы к низшим видам. Божество, обратившее на её наш взор, зовут Тирипс. Совет разумных миров отдаёт Терру нам на кару Жатвой или испытанием. Он желает, чтобы именно мы очистили её от тьмы или приняли к себе. Прежде чем мы приступим к диспуту, давайте дадим слово тому, кто пришёл от имени бога Спирит, что проиграл бой за главенство на Терре». Все это прозвучало в комнате даже не звуком, а чистой информацией, доступной для понимания всем присутствующим за кубическими камнями. Их очертаний я пока не видел, но ощущал злобный нрав каждой шерстинкой на своём теле, хоть и находился там ментально. В сознании лихорадочно заметались мысли. Почему мне ничего не известно про совет Чёрных звезд, почему я не знал, что Жатва — необязательное условие для Терры, какую тактику переговоров выбирать, каяться в грехах или показаться доминантом, то есть своим… Что вообще происходит? «Представься же, посланник проигравшего бога», — прозвучало тем временем в комнате. — Приветствую всех присутствующих, и спасибо за приглашение на совет Чёрных звёзд! Я — Хелл Клаус, пророк Спирита с планеты Терра, находящейся под светом звезды по имени Солнце. И наш бог не проиграл, раз я тут. — Твоё присутствие говорит о слабости бога Тирипс, а значит, Терра недостойна вступить к нам, — проговорил кто-то из темноты. Мысленным зрением я увидел зелёнокожего гиганта с изуродованным шрамами лицом, больше напоминавшим рыло, и с клыками на нижней челюсти. На его теле не было волос, но, судя по антропометрике, это было млекопитающее, проходившее эволюцию на основе примата, как и мы люди. Только сейчас я увидел его трон из стальных голов, созданных по типу побежденных им народов и планет. — Я говорю не от него, а от Терры и Спирита! — ответил я ему. — Погоди, Тарлл Шестнадцатый, — прошипели из другого сектора звезды. — Пусть Хелл Клаус с Терры скажет что хотел. Сквозь шипящую тьму еле проглядывался маленький парный огонёк, настолько маленький, что я присмотрелся, совершая приближение своего сознания настолько, насколько мог бы разглядеть говорившего. Однако чувства размеров тут были всего лишь игрушкой, с которой игрался конструктор этой самой чёрной комнаты. Но я хотел видеть ближе, и я увидел. Это были не два огонька, а две парные звезды, вращающиеся между… между ветвистых рогов, исходящих от огромной нематериальной головы то ли млекопитающего, то ли змея. — Это нечестно, Несущий свет. Ты уже грабил Солнце, ты ушёл оттуда всего-то полторы сотни лет назад и снова хочешь⁈ — взревел зеленокожий. — Не грабил, а помог местным богам обрести свет. Да, это была славная игра. Но пришедший от Терры имеет право голоса. — Я пришёл сказать, — проговорил я, — что мы на Терре сами справимся и с черными богами, и с Жатвой, и с кармическими долгами. У нас всё для этого есть — сила, злоба, умение! Неожиданно совет Черных Звезд разразился смехом, сквозь который до моего сознания начали долетать обрывки их реплик: «Ты даже не бессмертный!» «Твой бог проиграл планетарную войну!» «Как ты справишься, если вы проиграли тому, кто даже не нашёл в себе силы прибыть сюда?» … и еще много непереводимого, уничижительного. Затем они, словно позабыв о моём присутствии, начали обсуждать, как и кто будет в этот раз приносить на Терру Жатву, грабить, увозить минералы, пожирать души… — Эй! Эй! — замахал я руками, напоминая этому гаму и хаосу, что я всё еще тут. — Я предлагаю соревнование! — прошипел уже знакомый мне Несущий свет. — Кто быстрее долетит до Терры, тот и будет иметь право на Жатву! — Использовать только корабли! — закричал какой-то аморфный, клацая несколькими парами клешней. —…и лишь на световых двигателях! — вторили ему какие-то мелкие крылатые существа, похожие на колибри. — Спирит! — рявкнул я, вкладывая в этот рык всю мощь себя как Странника, говорящего от имени целой цивилизации, и на мгновение заглушил говоривших. — Никто из вас, гады, не приблизится к Терре! Я открыл глаза в рубке и сразу же встретился со взглядом Тейкиая. — Дела… — протянул телепат. — Почему вы не показали им Генезис? — Ты же видел… Они для себя уже всё решили, а это — наше единственное оружие против всего мира. — Что же теперь делать? — То, что и задумывал Тирипс: Жатву, но не для нас. — Меня дернуло энергией, но я выдержал. — Будем бить всех, кто придёт или подумает прийти. Нам ничего больше не остается… Глава 34. Официально пророк Чувствуя себя дико уставшим и опустошенным после возвращения на корабль, я откинулся в адмиральском кресле, прикрыл глаза и попытался собраться с мыслями, чтобы всё обдумать, попутно отмахнувшись от дрона, принесшего мне еду. После присутствия на Совете Чёрных Звёзд есть не хотелось, да и нечто желеобразное в тарелке почему-то нервировало мою эмпатию, которую я тут же заглушил, не задавая себе лишних вопросов. От меня все ждали плана или хотя бы каких-то идей, но ничего не было. Я понимал только одно: нельзя просто вернуться на Терру и выпустить Генезис. Оружие не отличит своих от чужих, а значит, та Жатва, которую я хотел избежать или хотя бы минимизировать, все же состоится. Еще через четыре года прилетят ушлые захватчики и раздербанят на куски и без того многострадальный планетный шар… И как противостоять этой орде, спешащей наперегонки к Солнцу? Прыгать Странником по тысячам и тысячам кораблей и резать их командиров, ломать двигатели, подрывать боезапасы? Работа тяжёлая и долгая. Да, если я попрошу, Чак и остальные останутся и помогут… может быть. Но что, если кораблей будет не тысяча, а, как в моих видениях, мириады? Не хватит и целой жизни. Да, правильно кто-то сказал: «Ты даже не бессмертный!» Я снова увидел Терру, теперь словно зависнув над ней — исстрадавшуюся от людского присутствия, почти лишенную атмосферы, загрязненную, выжженную пустошами, токсичными осадками и штормовыми ветрами. На орбите всё так же находилась молчаливая и безжизненная Луна, будто намекая своим внешним видом на то, как будет выглядеть Терра в будущем. Или — в одном из ее возможных будущих… Оно подползло бесшумно, как будто стремилось сюда и знало, куда идёт и зачем. Я обернулся, понимая, что нахожусь во сне или подобии глубокой медитации, ибо всё происходящее не укладывалось у меня в голове как объективно происходящая реальность. Существо выглядело так, будто просунуло сюда, в мой сон о Терре, лишь проекцию себя, свою мысль, облачённую во что-то человекоподобное, но с двумя парными сияющими точками над головой. Казалось, что худощавая тень стоит на копытах, будто она была парнокопытным фурри, глаза которому заменяли звезды, пылающие между рогов. — Ты не думал, почему тебя все называют пророком? Ты же не несешь никакой пророческой миссии, — начал издалека Несущий свет. Я не знал, что ОН такое изначально, и не ведал толком, с кем по сути я говорю. Возможно, этот чёрный бог — такой же Странник, как и я. Однако я чувствовал, что если бы существо решило показаться мне на глаза полностью, то я бы увидел совсем иную картину: кровь, океаны крови, переполненные шары крови вместо планет, вращающиеся вокруг потухших по его воле звёзд… — Что тебе надо тут? — недружелюбно спросил я, отчётливо понимая, что это всё сон и этой твари просто нет на орбите Терры. — В древние времена на вашей планете были те, кто тоже отвечал вопросом на вопрос. Ваш род славится упрямством. Это — ваша сила, и это ваша погибель. Может, это и хорошо, что ты из инкубатора и не помнишь своих корней. Из инкубаторов выходят самые отчаянные, — прошипела тень, будто кого-то вспомнив. — Тогда почему? — задал я другой вопрос, зная, что он подходит, словно универсальный ключ, к множеству замков. — Потому что ты думаешь, что должен был известить на Терре о Жатве. Думаешь, это и есть твоя миссия. Но вместо этого ты начал бороться с тем, кто уже почти победил. Шутка вашей партии в том, что любой твой шаг приблизит Жатву, одну из самых быстрых Жатв на моей памяти. Как детский мат в шахматах. На Терре всё еще играют в шахматы? — Мы будем ждать вас всех, кто бы ни пришёл! — произнес я, показывая всем видом, что разговор окончен. Тень немного помолчала, затем произнесла: — Взгляни на свою планету. Она не выдержит прихода флотилий Чёрных Звёзд… Я решил вам помочь. — С чего вдруг? — С того, что я уважаю игру, а Тирипс жульничает, выбирая легкий режим великой игры. Я предлагаю тебе не устраивать Жатву, а перехватить власть на Терре, вернуть ваш флот на орбиту, готовиться к вторжению и наконец-то стать пророком своего бога. На всё про всё у вас будет около пяти террарианских лет. — Как? — с трудом вымолвил я. Существо-собеседник давило своей силой. С ним тяжело было разговаривать, и каждое слово рождало в душе лишь страх. — Генезис! Души адептов Тирипса думают, что уйдут к своему богу во время Апокалипсиса. Я же предлагаю задержать их у вас, никого не убивая, чтобы не прыгнуть на минус второй уровень вибраций. — Минус второй? — удивился я, чувствуя себя умственно отсталым. — Тебе лучше не знать, пророк, что происходит там, где миры пали до минус второй стадии. Вот тебе геномные чертежи на Генезис. И никому не говори, что мы с тобой говорили. Сделай Тирипсу сюрприз. Я хотел сказать что-то еще или даже спросить, в чем именно заключается моя миссия, но неожиданно дёрнулся и проснулся в рубке на удивление выспавшимся и отдохнувшим. Меня окружали все, включая Тейкиая. — Ну ты и горазд спать! — поразился Мяч. — Что? — не понял я. — Ты продрых почти земные сутки, — ответил белошерстный. — Будто в кому впал без снов, — добавил Тейкиай. — Я тебя пробовал лечить, но ты был в порядке, — вставил свои пять кредитов Чак. Я проморгался и спросил первое, что пришло в голову: — Какие новости? — «Обама» теперь полностью наш! — улыбнулась Эйни. — Сейчас чинят двигатели, выбрасывают лишнее, ремонтируют киберперсонал. Я глянул в окно. Пространство вокруг корабля напоминало суп из людей, плавающих вокруг в неестественных позах в виде замерзших, вздувшихся сине-красных скульптур. — А куда их было девать, кроме как за борт? — будто прочитал мои мысли Мяч. — У меня есть план, но для этого нам нужна вся мощность корабля, чтобы он мог держать щиты вкруговую хотя бы минут десять, — произнёс я, поспешив перевести взгляд на собравшихся. — Вы снова решили вернутся к кораблям Терры? — предположил Тейкиай, явно прочитав мои мысли. — Я решил вернутся на Терру уже с флотом, — кивнул я. — Чак, мне нужна будет твоя магия и лаборатория, откуда не сбежит даже Генезис. — Можно оборудовать такую в трюмных отсеках. Медицинские отсеки, те, что уцелели, переполнены, раненые лежат даже в коридорах, — предложил Тейкиай, глядя на меня усталым взглядом. Было видно, что он и вся спирит-команда спит урывками, не восстанавливаясь толком и постоянно находясь в стрессовом состоянии. — Думаю, тюремные блоки подойдут, — согласился я, заглянув предвиденьем в возможные вероятности побега зелёной одноглазой бестии.