Вернись в нужное русло. Экономь деньги. Убирайся к черту из Пейсона, на этот раз навсегда. — Доброе утро, папа! — я бросаю сумочку на стол и слышу шелест его газеты. — Полагаю, ты не выспалась? Я наливаю себе чашку черного кофе и добавляю тонну сахара, чтобы сделать его высокооктановым топливом. — Ага. Плохо спала прошлой ночью. — Прокручивая каждую секунду моего дня с Лукасом, в попытках определить, в какой момент все идет не так, все это является паршивым снотворным. Черт возьми! Вот тебе и добровольный запрет на все, что связано с Лукасом. — Меня не будет почти весь день. Дела здесь будут идти довольно медленно, так что, если ты хочешь переадресовать звонки, я могу найти для тебя занятие на стройке. Нет, спасибо. — О, гм… Я уверена, что смогу занять себя здесь. Возраст и боль в мышцах заставляют его застонать, когда он встает со своего кресла. — Ты уверена? — Да, у меня много… дел, которые я могу сделать. — Делаю глоток горького горячего кофе, прячась за чашкой. — Как хочешь. Если тебе станет скучно, позвони мне. — Он засовывает мобильник в карман и снимает ключи с крючка, который я вешаю на стену, чтобы он их не потерял. — О, это напомнило мне… Звонила Сэм. — Ох. — Я машу мобильником, прежде чем подключить его к зарядному устройству. — У меня села батарейка. Он прислоняется плечом к стене передо мной. — Ты работаешь в «Пистолс Питс»? Я пожимаю плечами. — Просто беру кое-какие смены по выходным то тут, то там, если у них не хватает персонала. Разочарование затуманивает его глаза, но он кивает. — Звучит неплохо. Думаю, в эти выходные им понадобится твоя помощь. Я стараюсь не показывать, как меня радует эта маленькая информация. В конце концов, каждая возможность работать — это еще один шаг к тому, чтобы выбраться отсюда. — Увидимся. — Он снимает пояс с инструментами с другого крючка, специально для этого предназначенного, и уходит. Больше времени наедине со своими мыслями. Это хорошо. Я плюхаюсь на стол и проверяю телефон. Как только он зарядится достаточно, чтобы звонить, я свяжусь с Сэм и возьму любую смену, которую она мне даст. Нажимаю на устаревший компьютер на столе и захожу в Internet Explorer, чтобы найти карту. Курсор перемещается по карте Соединенных Штатов. — Хм… Куда я хочу уехать отсюда? Как можно дальше. Я закрываю глаза и вращаю курсор, затем останавливаюсь и открываю глаза. — Алабама. Что, черт возьми, делать в Алабаме? — я закрываю глаза и повторяю процесс. — Орегон. Да, я могла бы жить в Орегоне. Горы, прохладная погода. Внесу это в список. — Закрываю глаза в последний раз, перемещаю курсор и… — Ты, должно быть, шутишь. Аризона. Нет. Ладно, значит Орегон. Теперь с этим покончено. Я откидываюсь на спинку сиденья и смотрю в потолок. Мой телефон оповещает, что он включен, а затем раздается сигнал о непрочитанном сообщении. Ты сегодня будешь на смене? Тебе достается право первого выбора. Похоже, ты нравишься Лорин;) Не то, чтобы у меня были планы на вечер пятницы, но после моей последней поездки в «Пистолс Питс» не думаю, что разумно участвовать в каких-либо общественных пьянках. Лукас терпит мое купание нагишом возле дома у реки, пока по-настоящему не узнает меня. Что-то мне подсказывает, что, если я появлюсь во второй раз, то он будет менее вежлив. Набираю быстрое сообщение, сообщая ей абсолютно точно, что буду там сегодня вечером. Супер! В 4:30, не опаздывай. Сэм заверяет меня, что если вечер будет насыщенным, что я смогу заработать пару сотен долларов чаевых. Это на двести шагов ближе к Орегону. — Хорошая новость в том, что ты устроилась официанткой? — снисходительный смех Тревора ползет по моей коже, как сыпь. — Я имею в виду, что ты получила высшее образование, черт возьми. Разве ты не могла хотя бы получить должность старшей барменши? И кто, черт возьми, такой Сэм?? Почему я решила, что позвонить ему — хорошая идея? Потому что ты надеешься, что он скажет что-нибудь милое, что отвлечет тебя от мыслей о Лукасе. Боже! — Сэм, сокращенно от Саманты, она была моей лучшей подругой в детстве. И из кожи вон лезла, чтобы устроить меня на эту работу. Чем больше денег я заработаю, тем быстрее смогу вернуться к своей жизни. — Я рисую на клочке бумаги фигурки, которые колют друг друга и плачут над своими окровавленными конечностями. — И полегче с этими штучками про официанток. — Шай, прости, но… — он прочищает горло, словно это помогает ему избежать нового приступа смеха. — Ты лучше, чем это. У тебя есть работа у отца. Зачем унижать себя в каком-то деревенском баре с Сэм? — Если я буду здесь, то хочу потратить каждую свободную минуту на то, чтобы выбраться отсюда. Это не значит, что куча друзей ломится в мою дверь, приглашая за покупками и девичниками. Что еще мне делать? — Возможно, у меня есть способ помочь тебе в этом. Я сажусь ровнее и, навострив уши, оглядываю кабинет. — Каким образом? — он безраздельно владеет моим вниманием. — У меня есть информация, что Лос-Анджелес ищет людей. Они принимают ролики и просматривают их в конце месяца. Надежда взрывается в моей груди. Тревор думает, что я достаточно хороша для Лос-Анджелеса? Прикусываю губу от пронзительного визга. — Тревор, это потрясающе! — вырываю из принтера свежий лист бумаги и готовлю ручку. — У тебя есть информация? Я могу прислать свой ролик сегодня же! — О нет… Я не это имел в виду. — Что? Он глубоко вздыхает. — Я говорил не о тебе, милая. Не обо… Его хорошей новостью является то, что он собирается устроиться на работу в Лос-Анджелесе? Мои плечи опускаются. — Ох. — Да, я посылаю свой ролик, и, ну, подумал, что если получу работу, устроюсь, то смогу потянуть за какие-нибудь ниточки, чтобы посмотреть, сможем ли мы вернуть тебя в поле. Потянуть за какие-нибудь ниточки. То есть я не могу получить эту работу исходя из собственных заслуг. В том смысле, что недостаточно хороша. Он вообще в меня не верит. — Да, да, это… Это было бы потрясающе. Он продолжает говорить что-то еще, но я мертва внутри, далека от осознания его дальнейших слов. Хорошая новость в том, что я работаю посменно в ковбойском баре. Он претендует на работу на втором по величине медиарынке страны. К черту мою жизнь. — Знаешь, ты могла бы послать туда и свой ролик, но Лос-Анджелес знает о прямом эфире новостей, который транслируют по всему миру. Держу пари, что да, и почему у меня такое чувство, что это Тревор им рассказывает? Боже, как я могла быть такой глупой? Он, вероятно, продает себя, используя этот инцидент, вероятно, хвастается тем, как спасает выпуск новостей и немедленно снимает меня с эфира своими навыками суперпродюсера.