Эгоистичный придурок. Почему я вообще удивляюсь? — … и когда я это сделаю, а ты знаешь, что сделаю, то постараюсь… — Извини, мне надо бежать. Я не жду его ответа. Ничто из того, что он говорит, не поможет в данный момент. Я сама по себе, уже очень давно, и это именно то, что мне нравится. Стоя у барной стойки в «Пистолс Питс», я испытываю совершенно новое уважение к официанткам с коктейлями. Если раньше я полагала, что они одеваются как шлюхи, потому что хотят трахнуть способных и желающих, то теперь понимаю, что выбор одежды в этой области — ценная маркетинговая стратегия. Я не одета ни в мини-юбку или в майку, обрезанную до пупка, но Сэм одета. На мне узкие джинсы, ботинки и старая футболка Хэнка Уильямса, которую я нахожу в шкафу брата и отрезаю ворот и рукава, чтобы она свисала с плеча. Не слишком сексуально, не совсем несексуально, но далеко не распутно. Я также не кладу в карман двадцатидолларовую купюру каждые десять минут, как Сэм. Может быть, несколько часов игры в шлюху того стоят, если это означает удвоить то, что я заработала до сих пор. «The Undertow», рок-кантри группа из Финикса, только заканчивает свой первый из трех сетов. Зал забит телами, и пытаться договориться о доставке напитков через толпу — все равно, что подняться вверх по течению грязевой реки, балансируя с подносом полным стеклянной посудой. — У тебя все хорошо? — Лорин, которую сопровождают еще две девушки и два парня, чтобы поднять что-то тяжелое, изучает меня. Зная, что моя работа будет состоять в основном в том, чтобы разносить напитки через толпы людей, я собираю волосы в гладкий прямой хвост. Это не только вызывает у меня адскую головную боль, но и далеко не так сексуально, как «невинные» косички Сэм. — У меня все хорошо. Она кивает и возвращается к бару, который заполнен посетителями, наполовину готовыми к тому, чтобы надраться, если уже не надрались. Я хватаю пару пивных бутылок, которые она ставит, и цепляю их пальцами. Кто-то врезается в меня, как по команде, но мне удаетсся не пролить пиво. Я вижу Ника Миллера и Джастина Боатхауса, двух парней, которых знаю еще с начальной школы. Один ровесник моего брата, а другой — на год старше меня. — Спасибо, Шайен! — Ник сует мне десятку. — Сдачу оставь себе. Это было легко. Двигаясь по комнате, я почти не вижу Сэм или двух других девушек. Згакомство с ними присходит в начале смены, они кажутся достаточно милыми, но я здесь не для того, чтобы заводить друзей или общаться. Указываю на группу из шести человек за одним из высоких столов в моей секции и поднимаю один палец, затем указываю на их напитки, международный язык жестов означает: «Вы хотите еще один раунд?». Они все кивают, и я отправляюсь выполнять заказ. Лорин откручивает крышки с пива, и я ставлю их на поднос таким образом, чтобы обеспечить максимальный баланс. — Ты видишь Сэм поблизости? Показываю большим пальцем через плечо. — В последний раз видела ее в своей секции. Уверена, что она просто занята. Она наклоняется в сторону, чтобы заглянуть за меня, ее ярко-рыжие волосы кажутся фиолетовыми под синим сиянием знака «Bud Light». — Не вижу ее. Можешь найти ее и сказать, что мне нужно с ней поговорить? Да, я против. С каких это пор я стала сторожем Сэм? — Конечно. Я ставлю два последних коктейля на поднос и осторожно балансирую, держа его близко к телу, чтобы никто не врезался в него. Ребята распределяют их и расплачиваются отдельно. Ух… прежде чем стать взрослыми, все люди должны знать, что такие вещи, как раздельные чеки, чертовски раздражают. Не успею оглянуться, как они отправят меня обратно в бар, потому что в их напитке слишком много льда или соотношение хмеля и ячменя в пиве не совсем правильное. Отдаю сдачу на шесть напитков и отправляюсь в противоположный конец бара в поисках Сэм. Она хорошо вписывается в такое место, как это, каждая девушка вокруг выглядит как какая-нибудь порнографическая версия Дейзи Дьюк. Думаю, что лучшее, что я могу сделать — это быть распутной Покахонтас. — Эй, Тэмми, ты не видела Сэм? — спрашиваю я официантку, а потом паникую, потому что думаю, что ее зовут Тара. Ее глаза расширяются вместе с улыбкой. — О, ты не видела? Я качаю головой. — Что не видела? Она приподнимает бровь, затем наклоняется. — В дальнем углу сидит суперкрасавчик. Она крутилась вокруг него всю ночь. Думаю, он с группой! — в ее и без того высоком голосе слышится безумная фанатичная интонация. — Почему это меня не удивляет? Она наклоняется и шепчет: — Если бы я не была счастлива в браке, то скакала бы на этом прекрасном жеребце, как наездница на родео. Не могу сдержать смех, который срывается с моих губ, но я полна решимости найти Сэм и отправить ее к Лорин, потому что каждая минута моего отсутствия — это доллар из моего кармана. Я проталкиваюсь сквозь скопления людей и петляю вокруг тех, кто слишком веселится, чтобы заметить меня. Глазами обшариваю окрестности, пока, наконец, не замечаю Сэм в клубке частей тела у задней стены. Когда я приближаюсь, мужчина, к которому она наклоняется, шарит своей большой лапой под ее мини-юбкой, и у меня отвисает челюсть от их откровенных ласк. Я не ханжа или что-то в этом роде, но не нужно много воображения, чтобы понять, что его пальцы делают у нее между ног. Я заставляю себя поднять глаза на их головы. Освещение тусклое, и, если судить по языку тела моей бывшей лучшей подруги, то я бы сказала, что либо он притягательный, либо она липкая, как клейкая лента. — Эм… Сэм? Она не отвечает, но ее рука, лежащая на его ребрах, скользит между ними и… О боже. Это неловко. — Сэм! Она наклоняет голову, очевидно, пытаясь дотянуться до его гланд. — Саманта! — я двигаюсь, чтобы похлопать ее по плечу, но отдергиваю руку и замираю, когда в поле зрения появляется лицо мужчины. Лукас? Его глаза встречаются с моими, и он отрывает свой рот от ее. — Чего ты хочешь, Шай? — она звучит раздраженно, но продолжает с обожанием смотреть на него. А он не сводит глаз с меня. Лукас наклоняет голову, и без бейсболки его волосы падают на лоб, открывая сверкающие холодные стальные глаза. Тени играют на углах его лица, делая его пугающим и манящим одновременно. — О, э-э… — я указываю на бар. — Лорин ищет тебя. Лукас крепче прижимает Сэм к своей груди, так сильно, что ей приходится сжимать его бицепсы. Хорошо. Сообщение получено. Он хочет ее. А я прерываю их. Неприязнь кипит у меня под кожей. — Скажи ей, что я занята, прикрой меня. — Ее рука скользит по его плечу, перебирая волосы, что привлекает его внимание. — Да, конечно. — Любой предлог, чтобы уйти, но я недостаточно быстра. Он почти яростно дергает ее за косичку, наклоняя голову, прежде чем прижаться губами к ее губам. Я поворачиваюсь, но не раньше, чем становлюсь свидетелем извращенного соединения их влажных и жадных языков. Мое сердце колотится от непрошеного гнева. В миллионный раз я пытаюсь убедить себя, что Лукаса, которого я знаю, не существует. Что он уже не тот человек из закусочной, потерявший свою маму. И не тот, кто улыбается самым невинным шуткам, называет меня «мэм» и краснеет, когда я на секунду задерживаю на нем взгляд. Этот человек — кто-то другой. Так что к черту его. К черту их обоих. Мне не нужно это дерьмо. Я переезжаю в Орегон, черт возьми! На полпути к барной стойке я борюсь с желанием вернуться назад, вырвать волосы Сэм клочок за клочком и скормить ей, когда кто-то цепляет меня за руку. — Эй, притормози, Турбо! Я смотрю на ухмыляющегося Дастина. Он окидывает меня ленивым взглядом. — Куда это ты так спешишь? Черт! Дастин здесь, и менее чем в нескольких метрах его недо-подружка трахает в рот моего… э-э… другого парня! Будь я хоть наполовину такой сукой, какой хотела бы быть, то привела бы его прямо к ней, но это не так. Кроме того, Лукасу позволено целоваться с кем угодно. Я перевожу дыхание и успокаиваю его.