Черт бы побрал это дерьмо! — Ты защитила его, ясно? Вот почему. — Смех, совершенно лишенный юмора, срывается с моих губ. — Поверь мне, я об этом не думал. Это просто случилось. — Она заманила меня, как и всех остальных бедолаг, в чем я надеялся никогда не признаваться ей. Она кусает губу. — Значит… Когда Дастин дразнил тебя, а Сэм была на тебе… — Ты защитила Лукаса и сохранила нашу тайну. Использовала свое тело, как щит, чтобы защитить его. Я просто — К черту это дерьмо! — отреагировал. Ну вот, я это сказал. — Ух ты. — Мне не нужно оглядываться, чтобы понять, что ее губы борются с довольной улыбкой; я слышу это в ее голосе. — Это было очень мило с твоей стороны, Гейдж. Я перевожу взгляд на нее, используя козырек бейсболки, как барьер против всей силы ее лица, пронизывающего взгляда и высасывающей душу улыбки. — Верно. А теперь принимай все как есть и проваливай. Рывком распахиваю дверцу машины и выскакиваю под дождь, направляясь к укрытию. — Спокойной ночи, Гейдж! — смеется она. Вот сучка! Она думает, что добралась до меня? Что победила? Я показываю ей средний палец через плечо. — Иди к черту! Ее хихиканье — последнее, что я слышу, прежде чем захлопнуть за собой входную дверь. Глава 23 Лукас Солнце уже восходит, а я все еще не сплю. Прошлой ночью, где-то около часа, я осознаю, что стою у себя на кухне. Мои руки лежат на стойке, я смотрю в окно, пока волна за волной дождь обрушивается на землю снаружи. Понятия не имею, как сюда попал, и понятия не имею, что происходит после того, как я теряю сознание. Единственное, что точно известно, Гейдж возвращается. Он всплывает на поверхность, когда женщина целует меня в шею. Это случалось и раньше, и началось еще тогда, когда я жил в приюте после освобождения из центра заключения. Большинство семнадцатилетних парней приветствовали бы женское прикосновение. Сексуальные эксперименты должны были быть на первом месте в моем списке дел. Но не было ни одной женщины, чье прикосновение я мог бы вынести. Не было той, которой я мог бы доверять. Которая не издевалась надо мной и не бросила меня на съедение системе заживо. Никому из них не было до меня дела… до Шайен. Используя одну из моих стамесок с тонким наконечником, наношу последние штрихи на каминную полку. Я сказал мистеру Дженнингсу, что закончу ее к концу недели; технически, сегодня воскресенье, так что я опаздываю, но появление Гейджа в последнее время отбрасывает меня назад. Боже, что он делал прошлой ночью? Возможно, у меня больше нет работы, или он разоблачает нас в баре, и теперь весь город будет преследовать меня с факелами и вилами. Но что-то внутри, какое-то глубоко укоренившееся знание говорит мне, что со мной все в порядке, чего я никогда не чувствовал после потери сознания в прошлом. Почти в десять утра я, наконец, доволен своим произведением. Быстро принимаю душ, отказываюсь от бритья — хотя щетина делает мой шрам под челюстью более заметным — и надеваю джинсы, белую футболку и рабочие ботинки. Уверен, что после всей вчерашней суматохи, вызванной вандализмом в доме Маккинстри, мистер Дженнингс уже находится в своем офисе, разбираясь со страховыми компаниями и полицейскими отчетами. Обычно десятиминутная поездка занимает в два раза больше времени. С большой каминной полкой в кузове моего грузовика я езжу намного медленнее, чтобы не буксовать на неровных грунтовых дорогах. Когда подъезжаю к небольшому офису, не вижу машины мистера Дженнингса, но замечаю машину Шайен. Мой пульс учащается троекратно. Она, вероятно, знает, что Гейдж делал прошлой ночью, и даже с этим обретенным спокойствием, что мой секрет не раскрыт, я не узнаю наверняка, пока не поговорю с ней. Поэтому выпрыгиваю из грузовика и поднимаюсь по ступенькам. Делаю глубокий вдох и направляюсь внутрь, собираясь с духом, прежде чем взглянуть на Шайен. Мой живот трепещет, доказывая, что эта подготовка бессмысленна. Она прижимает к уху сотовый телефон и показывает мне один палец. Сопротивляюсь желанию слишком долго смотреть на ее шелковистые волосы и полные губы и вместо этого опускаюсь в кресло напротив нее. — Я слышала, что ты сказал, но мне не нужна твоя помощь. — Похоже, она расстроена. Раздражена. — Просто потому, что ты не видишь смысла в Орегоне, не значит, что это не разумный карьерный шаг. — Она выдыхает, и ее стул скрипит. — Конечно, я исследовала это. Думаешь, что я просто з-закрыла глаза, ткнула пальцем и подумала: — О, эй, я перееду в Орегон! Она переезжает? В Орегон? Это возбужденное трепетание в моем животе превращается в твердую тяжесть, сокрушающую меня разочарованием. — Тревор, пожалуйста, избавь меня от лекции о… Да, я знаю. Прекрасно. Поговорю с тобой позже. — Она не дожидается, пока тот, кто на другом конце провода, хотя бы попрощается, прежде чем швыряет телефон через стол. Тревор? Бывший коллега Тревор? — Привет, Лукас. — Ее глаза сияют, улыбка задорная, и все намеки на раздражение стерты начисто. Я немного расслабляюсь. — Как ты себя чувствуешь сегодня утром? — О, эм… — я провожу быструю инвентаризацию. — Устал, немного болит голова. В остальном в порядке. — Хорошо. — Она наклоняется вперед, ее предплечья опираются на стол, отчего каскад волос цвета эбенового дерева спадает ей на грудь. — Помнишь что-нибудь? — Нет. Но ты все еще разговариваешь со мной, так что предполагаю, что все было в порядке? — я хмурюсь и качаю головой. — Я… я не знаю, вроде как надеялся, что ты сможешь ввести меня в курс дела? Когда я очнулся, от моей толстовки исходил мускусный аромат духов. Надеюсь, что Гейдж не воспользовался женщиной, когда рядом была Шайен. Надеюсь, он будет уважать мои чувства к ней достаточно, чтобы держать себя под контролем. — Вы с Коди ходили в «Пистолс Питс». Это я помню. — Сэм, девушка, с которой Гейдж пересекался раньше… Я киваю. — Она вернулась за добавкой. И становилась довольно напористой. Я сказала ей, чтобы она отвалила. Но она не… Все звучит знакомо. — Поэтому Гейдж вмешался, чтобы помочь. — Она неуверенно улыбается. — Я… кто-нибудь пострадал? — Нет. Если только ты не имеешь в виду эго. В таком случае — да. Мой подбородок опускается на грудь. — Кто… — Не волнуйся, Лукас. Самое главное сейчас — это то, что ты в безопасности, Гейдж в безопасности, и я по-прежнему единственная, кто знает о твоей тайне. — А мы? — Да, у нас все хорошо. Я выдыхаю долго и тяжело, облегчение успокаивает мое сердцебиение и напряженные мышцы. — Спасибо. Значит, ты все еще общаешься со своим бывшим коллегой? — я втягиваю воздух от собственного обвиняющего тона. Она со вздохом откидывается назад. — Тревор был… — она стонет и трет лоб. — Как я могу объяснить, чтобы это не прозвучало плохо? — Не может быть хуже того, что ты знаешь обо мне. — Тревор и я… Он был вроде как… — Твой парень. — Мой желудок скручивает, а кулаки сжимаются. Ее ясный голубой взгляд встречается с моим. — Нет, но… вроде как. Мы время от времени встречались, но ничего серьезного не было. — А сейчас? — это не мое дело, но я не могу удержаться от желания узнать.