Я возвращаюсь в прежнее положение и целую ее между ног так же, как целую в рот, чередуя длинные движения языка, покусывания зубами и нежные посасывания, заставляющие ее стонать мое имя и умолять. Ее вкус наполняет мой рот и подпитывает мою зависимость. Желудок трепещет от нервов при мысли о том, что я собираюсь сотворить, но боюсь, что если не сделаю этого в ближайшее время, то упущу свой шанс. Отодвигаюсь и снимаю свои боксеры. Она облизывает губы, практически ставя меня на колени от желания. Каждый раз, когда я смотрю на нее, давление кульминации сжимается и угрожает разрядкой. Дыши, решай алгебраические задачи, что угодно, лишь бы это не закончилось слишком рано. Разрывая презерватив зубами, я натягиваю его и встречаюсь глазами с голодным, затуманенным похотью взглядом Шайен. — Ты уверена? — мне нужно знать, что это не иллюзия, и она хочет меня с таким же отчаянием, как я хочу ее. — Никогда ни в чем не была так уверена за всю свою жизнь. Я закрываю глаза от хрипотцы в ее голосе, ее согласие посылает невероятные ощущения по всему моему телу. Как только ко мне возвращается капля сдержанности, я ползу вверх и оказываюсь у нее между ног. Она широко открывает их, и жар ее сердцевины поглощает меня. — Ммм… Шай, ты так хорошо чувствуешься. Она руками направляет мои бедра, толкая меня вперед. Сантиметр за сантиметром я погружаюсь в безжалостные объятия ее тела, у меня перехватывает дыхание. Я все еще не в силах пошевелиться, позволяю себе секунду просто чувствовать. Она поощряет меня двигаться, покачивая бедрами и сжимая мою задницу. — Двигайся, все в порядке. — Это не так. — Я отстраняюсь и лениво скольжу внутрь. — Это намного, намного лучше, чем в порядке. Опираясь на локти, я не могу оторвать взгляд от ее лукавой усмешки, пока двигаюсь в ней. Ее сердцевина настолько горячо сжимает меня, словно посылает моим мышцам сигнал врываться в нее сильнее. Я сдерживаюсь, двигаясь медленно, и наблюдаю, как скольжу по ее мягкости. Я хочу целовать ее, сосать ее губы так сильно, чтобы она стала частью меня, пить ее сущность, держать ее в плену, запереть подальше от боли мира и никогда не отпускать. Неосознанно я набираю ритм, и она отвечает мне толчок за толчком. Я помню, что заставляет ее кричать, поэтому наклоняю бедра в долгом и томном покачивании. Она втягивает воздух, ее ногти впиваются мне в спину. Напряжение собирается у основания моего позвоночника и сжимается сильнее, чем любой оргазм, который я когда-либо испытывал. — Я потерян в тебе, Шайен. — Я втягиваю ее нижнюю губу в свой рот. — Потерян навсегда. Ее спина выгибается над кроватью, и низкий сексуальный стон срывается с губ. Она сжимается вокруг меня, и эта дополнительная стимуляция сталкивает меня с края. Я зарываюсь лицом в ее шею и сильно толкаюсь, боясь причинить ей боль, но мое имя срывается с ее губ вместе с пьянящим стоном экстаза, она пульсирует вокруг меня, доя меня и забирая с собой всю мою душу. Она что-то шепчет, и я замираю. Нет, я, должно быть, неправильно расслышал. Скольжу в ней, не в силах избавиться от ощущения глубокого проникновения, и задаюсь вопросом, откажусь ли от нее, если у меня снова будет этот шанс. От этой мысли моя грудь разрывается надвое. Ее руки бегают вверх и вниз по моей спине, успокаивая следы от ногтей, и больная часть меня надеется, что она помечает меня навсегда. Оставляет доказательство, что это не сон, и самая красивая женщина, которую я когда-либо знал, находилась в моей постели и в моих объятиях, пусть даже всего на одну ночь. — … так сильно. Я серьезно. Отстраняюсь и встречаюсь с ней взглядом. Голубые океаны смотрят на меня, ее щеки раскрасневшиеся, а полные губы дрожат. — Я сделал тебе больно? Легкая улыбка трогает ее губы, но глаза наполняются слезами. — Нет, ты не сделал мне больно. Одинокая слезинка катится из ее глаза, и я ловлю ее пальцем, втирая в свою кожу, как будто могу впитать ее боль. — Шай… Ты плачешь. Она смеется и качает головой. — Знаю. Я не плакала с тех пор, как… — Да, ночь в реке. Улыбка исчезает, но ее, кажется, не смущает то, что я упоминаю о том, что видел ее обнаженной. Секс означает, что теперь мы выходим за рамки этого. — Да, ночь в реке. А до этого прошли годы. Я провожу большим пальцем по ее щеке. — Почему сейчас? Она пожимает плечами и грустно улыбается. — Потому что я жалкая, слабая… И безумно влюблена в тебя. Каждый мускул в моем теле превращается в камень, и я ошарашенно смотрю на нее. Не может быть, чтобы она только что сказала это… мне. — Ч-что? Она тяжело вздыхает. — Да. Я люблю тебя, Лукас. Я моргаю. — Что? Ее рука поднимается, чтобы обхватить мою щеку. — Я. Люблю. Тебя. Закрываю глаза и отгоняю мысли, которые говорят мне, что я недостоин, и все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и я, должно быть, мертв. Где-то меня сочли достаточно хорошим для рая, и я, наконец, добился этого, потому что за пределами небес это никогда не случилось бы с кем-то вроде меня. Я прижимаюсь лбом к ее лбу и подношу кончики пальцев к ее губам, нуждаясь в том, чтобы почувствовать движение ее губ, чтобы убедить себя, что это не галлюцинация. — Скажи это еще раз. — Я люблю тебя, Лукас. Я втягиваю воздух, ощущая движение ее губ на моей коже, порыв горячего дыхания, когда она произносит слова, которые я никогда не думал, что услышу. — Пожалуйста… — Пусть это будет по-настоящему. Мои пальцы дрожат у ее рта. — Еще раз. — Я люблю тебя, так сильно. Вас обоих. Качаю головой из стороны в сторону, прижимаясь к ее голове. — Как это возможно? — я двигаюсь внутри нее, на этот раз более энергично, ошеломленный ее словами. Ее принятием. Мои глаза горят, но я отказываюсь плакать. Отказываюсь разваливаться на части в тот единственный момент в моей жизни, когда я никогда не чувствовал себя более цельным. Ее руки зарываются в мои волосы. — Поцелуй меня. Я киваю, зная, что сейчас и в любой другой день дам ей все, о чем она попросит. Я бы вырвал бьющееся сердце из собственной груди, если бы она этого захотела. Наклоняю голову и целую ее с чувством человека, который никогда не верит в любовь, но с этой единственной женщиной узнает, что даже у проклятых есть шанс на искупление. Даже мерзкие люди могут найти признание. Есть сердца, достаточно большие, чтобы любить тех, кто отличается от них, кого трудно понять. По какой-то странной случайности я нахожу именно такое сердце. И скорее умру, чем отпущу ее. Глава 32 Шайен