Дождь барабанит по крыше дома у реки, пока мы с Лукасом лежим голые и прижимаемся друг к другу. Окно открыто, и запах леса усиливается, пока ветер обдувает наши разгоряченные тела. Моя щека прижата к груди Лукаса, и я нахожу покой в мягком ритме его пульса. Он расслаблен, и если бы не пальцы, вырисовывающие узор на моей спине, я бы подумала, что он спит. Представляю, что он создает один из своих рисунков, может быть, образ нашего совместного будущего или, возможно, воспоминание о наших занятиях любовью. — О чем ты думаешь? — он подчеркивает свои слова, сжимая мое бедро. — Пытаюсь понять, что ты рисуешь у меня на спине. Он усмехается, и звук накрывает меня, погружая глубже в его объятия. — Ты такая мягкая. Не могу перестать прикасаться к тебе. — Кончиками пальцев он продолжает скользить по моей коже. — Значит, ты не создаешь свой следующий шедевр? Его рука прижимается к моей коже, и он целует меня в макушку. — Ты сама по себе шедевр, Шай. Я закрываю глаза и впитываю его слова. — Но я не могу сосредоточиться настолько, чтобы рисовать прямо сейчас. Поворачиваюсь на его серьезный тон и кладу подбородок на его грудь. — Что случилось? Он моргает, глядя на меня сверху вниз. — Ты сказала мне, что любишь меня. — Замешательство омрачает его великолепное лицо. Я ложусь обратно и кладу руку ему на живот. — Это потому, что я действительно люблю тебя. И если в это трудно поверить, я просто буду повторять тебе это каждые несколько минут, пока до тебя не дойдет. — Это может занять некоторое время. — В его голосе нет ни улыбки, ни намека на легкомыслие, но тяжесть серьезности уходит из его тона. — Тебе надоест это слышать. — Никогда. — Он целует меня в макушку, и между нами возникает долгая тишина, его пальцы возобновляют движение по моей спине. Это самое большое время, которое я когда-либо проводила наедине с Лукасом. Обычно, когда мы подходим близко, Гейдж прорывается и разделяет нас на части. Легкая усмешка трогает мои губы; отношения с Лукасом казались такими недостижимыми в начале, но теперь это не выглядит таким уж невозможным. — Чему ты улыбаешься? — Откуда ты знаешь, что я улыбаюсь? Ты даже не можешь видеть моего лица. Он смеется, и вибрация отдается у моей щеки. — Я могу это почувствовать. Пожимаю плечами. — Праздную маленькую победу. — Я целую его в грудь, затем приподнимаюсь на локтях. — Мы многое обнаружили за пару часов и… без Гейджа. Он заправляет прядь волос мне за ухо. — Обычно это то, что он предпочитает… наслаждаться… все для себя. И то, что ты говоришь мне, что любишь меня, похоже на… — Причину для его появления. Лукас соглашается. — Ну, у меня есть теория, если ты хочешь ее услышать. Он прижимает меня к себе и перекатывается так, что оказывается на мне сверху. Вес его большого тела давит на меня, а его эрекция прижимается к моему бедру. Я прикусываю губу и пытаюсь сосредоточиться. — Да, мне нужна твоя теория. Я делаю глубокий вдох и киваю. — На самом деле все очень просто. — Несколько секунд я молча смотрю на него, нервничая из-за того, как он это воспримет. — Дело в том… что я также люблю и его. Брови Лукаса сведены вместе, а рот сжат в тонкую линию. — Ты любишь Гейджа. — Да. — Почему? — Потому что он часть тебя. Он отводит взгляд в сторону. — Плохая часть. Я притягиваю его лицо обратно к своему и прижимаюсь поцелуем к его губам. — Я в это не верю. — Ты сама это сказала. Он не был добр к тебе, Шай. — Лукас начинает подниматься и пытается встать с кровати. Я изо всех сил прижимаю его к себе, но он слишком силен, и я остаюсь одна на кровати, наблюдая, как он натягивает боксеры. Внезапно почувствовав себя уязвимой, я хватаю спальный мешок и прикрываю им свое обнаженное тело. — Гейдж упрямый и сварливый, и да, он груб по всем статьям, но еще отчаянно защищает… — Он сделал тебе больно. — Его челюсти сжимаются. — Он угрожал мне, но не причинил вреда. — Пока. Я приподнимаюсь и сажусь. — Он любит тебя. Невеселый смех срывается с его губ. — Он причиняет людям боль… — Лукас, пожалуйста. — Я протягиваю руку, надеясь, что он не отвергнет ее. — Сядь. Он смотрит на нее несколько секунд, прежде чем сесть на кровать. Я приподнимаюсь и обхватываю его руками, прижимаясь к его спине. — Единственный способ, которым все уладится между нами — если со мной будете вы оба. Долгий выдох срывается с его губ, и он опускает подбородок на грудь. — Я ненавижу его из-за тебя. Провожу губами по его лопатке, наслаждаясь мурашками, которые оставляю. — Я могу справиться с Гейджем. Лукас упирается локтями в колени, опускает голову на руки и хватается за волосы. — Хотел бы я, чтобы это было правдой. Но если я не могу контролировать его, то никто не может. Он уже разозлил женщин в городе… — Сэм заставила… — мое тело резко выпрямляется. — О нет, я забыла о Сэм. Он поворачивается ко мне лицом. — Что насчет Сэм? — Помнишь, мы разговаривали, и мне позвонили по поводу того, что Сэм… — О, нет… это был Гейдж. Я поджимаю губы и прикусываю внутреннюю сторону щеки. — Ее избили почти до смерти в собственном доме. — Кто? — Они не знают. — Мои щеки горят, и мне трудно выдержать его взгляд. — Я подумала, может быть, это мог быть Гейдж. — Его тело напрягается, и я спешу объяснить. — Но нет, ни за что, я имею в виду, он никогда бы не причинил Сэм такую боль. — Это может быть Тень; я просто шокирована, что история, которая разрушает мою карьеру, подбирается так близко к дому. — В Финиксе и нескольких близлежащих городах произошла серия нападений. Пока кажется, что нападение на Сэм совпадает, но мы не узнаем, пока они не закончат расследование.