-Родная, - подбежал он к милой, захватив в объятия, и их губы страстным поцелуем одарили друг друга. -Сил бы набраться, - молвила Софья, когда милый вновь обнял, и она положила голову ему на плечо. Они постояли немного, любуясь закатом, и Данило прошептал: -Идём... Так и обнимая, увёл он её на луг рядом. Расстелил там шинель, на которую помог любимой лечь, сам лёг рядышком, и так лежали они ещё некоторое время молча. Смотрели на небо, на котором время от времени из-за ночных облаков выглядывали звёзды, круглый диск луны... Счастливые ощущения ласкали и Данилу, и Софью. Так хорошо им не было никогда... Так и уснули, расслабившись настолько, что очнулись уже тогда, когда солнце вовсю сияло с ясного небосвода. Улыбаясь друг другу и вместе поднимаясь с ласковыми поцелуями, влюблённые оглянулись на лагерь. Гусары то чистили амуницию, то гарцевали на конях. Время, казалось, спешило пуще прежнего. Шалаши были убраны, телеги готовы в путь. Будто музыка полка разливалась вокруг. И, как по зову гусарских душ, кто-то заметил приближающихся за руку Данилу с Софьей... -Маркитантка! Милая, спой! Спой напоследок! - стали раздаваться возгласы военных, а подошедший к Даниле с гитарой в руках генерал протянул инструмент: -А ты сыграй... Вновь одарив друг друга теплом улыбки, влюблённые сели на пеньки у бывшего костра. Перед предстоящей дорогой каждый сел слушать, и в воцарившейся тишине, под волшебную мелодию гитары Софья вновь очаровывала голосом и душевностью песни: Сияюща в лучах сребристых, Угрюмая природы дочь, Царица стран холодных, льдистых, Уже от нас сокрылась прочь. И се, спускается младая С высот эфирных к нам весна! Одежда розово-златая На ней струится как волна; Небесно-голубые взоры Ее повсюду свет лиют, Красней всходящия Авроры Блестит румянец сладких уст. Где ступит – там цветы алеют, Где кинет взор – там тьма отрад, Вослед ее зефиры веют, Повсюду льется аромат. Приход весны встречая красный, Певцы пернатые лесов Поют в честь гимны сладкогласны И славят в ней творца – любовь. Приемлют новый вид долины, Тучнеет хладная земля, В цветущи благовонны крины Оделись холмы и поля. Куда, куда ни обращаюсь, Несчетных творческих красот В разнообразии теряюсь, Всё к пению мой дух влечет! Взгляну ль на небо голубое, На лес, на горы, на моря, Как всходит солнце золотое, Как гаснет тихая заря.* * - Из «Весна», А. П. Беницкий, 1806 г. Глава 23 Сразу, как Софья допела песню, один гусар рядом вздохнул: -Будем надеяться, заманим в ловушку да прогоним врага до наступления весны. -Пораньше бы, - послышались ответы других, но Данило, мысли которого были заняты лишь любимой, взял её за руку и повёл к ожидавшей в стороне кибитке. Любуясь им вслед, гусары стали что-то шептать друг другу, а те двое, которые сидели в стороне и плели венки из луговых цветов, подбежали к влюблённым и надели те им на головы: -Смотрите, не женитесь, пока будете в Петербурге! Нам охота на свадьбе будет гулять! Дождитесь! Данило с Софьей смущённо оглянулись на смеющихся гусар, идущих следом, чтобы проводить. Однако верили они, что никакая преграда не будет вечной. Скрепив свои чувства вновь долгим поцелуем под восторженные крики военных вокруг, влюблённые подошли к кибитке. Уже сидевшие там мамка Дина с Мартой и Люси молчаливо ждали отправления в путь. К ним на конях подъехали и Серж с Валерием, ведя за уздцы коня для Данилы. Им так же, как и ему, было поручено сопроводить женщин до Петербурга и тут же мчаться назад... -Под венец да на погост всегда успеем, а, Данило? - улыбнулся другу Серж. -Прежде надо послужить, - нехотя ответил тот, обнимая любимую. -Нет! - стали вести беседы вокруг гусары. - Настоящая жизнь — армейская! Это чиновники не живут, а существуют! Да, ярмарки невест не про нас! Нам бы чего попроще! -Не говорите гоп! - воскликнул вышедший к ним генерал. - Иной раз лучше самому кого-то присмотреть да держать на примете, нежели тебя вдруг присмотрят! -Вот я, - воскликнул гордо Серж. - Лично я жениться не соберусь, пока сам в седло не смогу уже сесть! -Да ты в то время и с супругой без помощи не обойдёшься! - засмеялся Данило, и вокруг разразился хохот поддержавших его слова гусар и генерала...