Софья виновато опустила взгляд. Изо всех сил старалась не выпустить слёз, но те покатились по щекам. Возлюбленный тут же обнял её, целуя, поглаживая, пока баба Нюра, крадучись выйдя из дома, поспешила уйти по тропе обратно к деревне... -Вы хорошо беседовали? - заметил Данило удаляющуюся бабу Нюру, и Софья оглянулась на неё: -Да, всё было мило. Она многое рассказала о своей жизни, о матушке своей да что тебя научила лечебные чаи и супы варить. -Значит, просто сказала, не подумав, - улыбнулся Данило. - Нет в моей жизни никаких иных женщин, кроме тебя и не будет уже никогда. Веришь? -Верю, - кивнула любимая, и в глазах её любящих видел он, что так и есть. Подняв радостно милую на руки, Данило покружился, наслаждаясь счастливым смехом, и понёс в дом. Посадив на кровать, тут же принялся расцеловывать, скорее обнажая её и себя. Их руки вновь плавали по телам друг друга, ласкаясь, прижимая крепче и крепче, желая слиться воедино навеки и не расставаться никогда. Они кричали от восторга, улетая в небеса блаженства и не замечали, что за окном за ними подглядывала с широко раскрытыми глазами Анна... Та самая Анна: сестра-близнец Софьи... Разволновавшись от того, что смогла разглядеть лицо сестры и увидела её в объятиях Данилы, Анна скоро отпрянула от окна и попятилась назад к ожидавшей у дороги карете... -Не насытиться мне тобой, - молвил Данило, когда уже лёг возле милой, обнимая её, сладко-утомлённую на его груди. - Не наглядеться на тебя,... любимая... -Данилушка, - улыбалась Софья томно. - Не отдавай меня никому. -Что удумала? - засмеялся тот, а она села, прикрываясь одеялом: -Боязно мне что-то в последние дни. -Скажу я тебе, - целуя её плечи, сел подле милый. - Нашёл я родных твоих, да, - встретился он с удивлённым взглядом. - Живы все да мало того,... сестра у тебя имеется. Да не какая-нибудь, а точная копия тебя. Вместе вы были рождены, в один день, а вот тайны, как ты пропала, пока не ведаю. Понял лишь одно,... не знала сестра твоя, Анна, о твоём существовании. Родители в шоке. У отца чуть приступ не случился, чуть на моих глазах душу не отпустил. -Господи, спаси, - перекрестилась Софья. - Что же теперь будет? Да и что-то попадать в семью, которой не знаю, страшно... Я ж всё время была у мамки Дины... Может и здесь выживу, в этом доме? -Здесь опасно, родная. Лес, дорога... В деревне у бабы Нюры можно, но не знаю, правильно ли. Чую, придётся мне задержаться, пока не буду уверен, что ты в надёжных руках меня дожидаться станешь. Либо увезу тебя к своему отцу, но это далеко... В Москве, - заключил любимый её вновь в объятия. - Львовы с Протасовыми далеко не дружны. Ненависть у них друг к другу из-за прошлого. -Какая ненависть? - смотрела поражённая Софья, и Данило не скрывал ничего, что знал из рассказов отца: -Когда-то отец мой ухаживал за твоей матушкой. Любил её до безумия, встречались они тайно, но война разлучила. Когда же он вернулся, она была уже замужем. Иного выбрала... Твоего отца, Львова Семёна Константиновича, который тоже любил её. Вот кого она точно любила — так и не понятно моему отцу... Однако, он пытался выяснить, почему она не дождалась, а она не ответила... Отец мой женился в отместку. Матери своей я не помню так хорошо. Знаю, что женщиной была властной, ревнивой и жадной. -Как хорошо, что ты не такой, - нежно смотрела слушающая его Софья, и Данило вновь одарил её плечи поцелуем: -Не позволю нас разлучить. Пусть и ненавидит твой отец моего за ту любовь, за попытку вернуть, но твоя мать сама выбор сделала. Не всё мне ясно пока, но знаю одно, не отдам тебя никому. -И я никуда не уйду без тебя, - ответила Софья, а губы их соединились в крепком поцелуе... Глава 27 Ширь полей, простор лугов - как в сказке, По которым к тебе бреду, к твоей ласке. На сердце разлилась песня-жалость: Прикоснуться бы к любви хоть малость. Так близка, так далека — ты мне, А подойти, поговорить — всё трудней, Будто сто преград, как чья-то наглость, Северных ветров иль гроз шалость. Не сердись, лишь одари взглядом. Взор твой нежный так душе сладок. Как я жил, не видя твои очи? А как жить теперь — уж нету мочи. Ширь полей, простор лугов — как в сказке, По которым вновь к твоей ласке Так и хочется бежать да выкрасть, А дорогу жизни счастьем выстлать... Пел вновь песню, что когда-то написал любимой, Данило и смотрел в глаза её, чей взор был столь нежен, столь любящим, что душа упивалась сбывающейся мечтою. А Софья лежала в его объятиях в лёгком платье, которое под ласкою сильных рук сползало с плеч, будто их тела вновь жаждали недавних ласк. Данило поддерживал голову милой рукою, поцелуями одаривал губы... Софья вновь и вновь то отвечала на поцелуй, то клала голову на его обнажённую грудь... Оба наслаждались теплом друг друга, лёжа на меховой подстилке у печи. И казалось им, что сей идиллии ничего не помешает, а день будет только для них. Лишь послышавшийся шум подъехавшего экипажа заставил обоих встрепенуться и быстро подняться. Софья скорее убежала в спальню, закрыв за собою дверь, а надевший наспех рубаху Данило взглянул на открывающуюся в дом дверь. Вошедшая вместе с дочерью супруга Львова ещё некоторое время молчала, окидывая взглядом уют дома... -Прошу, - пригласил Данило сесть к столу. - Чаю? -Нет, благодарю, - тихо ответила госпожа Львова и села на стул, после чего Анна устроилась подле. -Простите, имени Вашего полного не ведаю пока, - с неудобством кивнул Данило и вновь взглянул на гордо глядевшую в ответ Анну, внешнее сходство которой с Софьей было поражающим. Он сел к столу, и супруга Львова ответила: -Ольга Марковна. -Рад новой встрече, Ольга Марковна, - смотрел Данило то на неё, то на Анну, и по лицам видел, как им здесь неудобно, но что-то заставило переступить черту и прибыть сюда. -Где Софья? Я хочу видеть мою дочь, - сказала, выдержав паузу, Ольга Марковна. -Разрешите для начала узнать, откуда Вам известно, что я здесь? - удивился Данило. Софья тем временем уже подглядывала в щель двери и слышала каждое слово. Она видела сидевшую за столом женщину, а рядом — свою копию. Обо всём уже догадалась, и сердце бешено стучало, будто кричало прятаться, не выходить... -Наш кучер выследил сразу, как только Вы покинули наш дом, - ответила Ольга Марковна. -И я приехала сюда убедиться в том, - добавила взволнованная дочь рядом. - Я всё видела! -Молчи, - спокойно молвила в её сторону мать и продолжила так же спокойно говорить Даниле. - Я надеюсь, Софья хочет вернуться домой. Давно ли она с Вами? Где Вы её нашли? -Мы спасли неких маркитанток от французов, среди которых и была Софья, - кратко рассказал он. -И Вы её обесчестили, - смотрела Ольга Марковна так пронзительно, что Данило на мгновение замолчал, уставившись в её глаза. -Я не знал, кто она, - только успел молвить он, как она возмутилась: -Вы обесчестили её, не зная имени?! -Я знал, что она Софья, не более. Остального не ведал, - более смело ответил Данило. -Где она? Там? - указала Ольга Марковна на дверь спальни, и сердце Софье застучало ещё сильнее в опасении быть обнаруженной. - Она поедет домой! -Уж простите, но отдам её вам всем только когда согласитесь на наше с нею венчание, - строгим был ответ Данилы, от чего глаза Ольги Марковны расширились. Немного помолчав, поражаясь услышанному, она глубоко вздохнула: -Семён Константинович не согласится... Так нельзя, как Вы себя ведёте. Вы же лишили её чести. Вы же... Господи, - всё больше волновалась она, то закрывая глаза руками, то глядя в глаза внимательного Данилы. - И давно вы оба сим блудом занимаетесь?! Выдержав паузу, Данило кивнул: