-Не знаю, - пожал плечами рыбак, а жена его вздохнула: -Может и не делала она ничего худого, да люди слух ведь не просто так пускают... Говорят, до денег жадная... Платит ей, поди, Данило твой, вот и добрая. А что ближе к суженому будешь там — это ты права. Проводим мы тебя к лесничему дому. -Вы только обо мне не рассказывайте никому, - умоляюще попросила Софья, и хозяин дома улыбнулся: -Не рассказали до сих пор, зачем же нам теперь говорить? Я так и помню, как вытащил тебя из реки, заметил прибежавший народ, богатые люди... Звали тебя, но чего гнались? Я ж не посмел крикнуть им с другого берега, что спас тебя. Видел по одежде твоей, что невеста. Подумал, не зря ж ты убегала... Нельзя, когда заставляют под венец идти. Но... Всё теперь будет хорошо. Утра дождёмся да отправимся к лесу, коль дорогу снег не завалит совсем. -Да уж, - с тревогой взглянула жена его на окно, за которым снег падал крупными хлопьями. Да только Софья ждать не хотела. Хоть и темнело уже, всё же решилась уйти именно сейчас. Не могла ждать, когда снег, действительно, дорогу скроет. Как бы ни хотели хозяева отговорить её или отправиться вместе, отказалась. Проводил её рыбак до входа в лес, а дальше Софья отказалась ступать вместе, беспокоясь о том, что ему будет не вернуться. Нехотя стоял он и смотрел вслед ей, уходящей всё дальше и дальше с фонарём, что отдал. Долго видел он сей огонёк, пока темнота не скрыла где-то далеко. А Софья шла, освящая путь и застыла на месте точно так же, как и вышедшее навстречу её отражение... Сразу поняла, что видит сестру... Так слёзы на глаза и навернулись. Недолго думая, бросились они в объятия друг дружки, и Анна, вдруг опомнившись, потушила фонарь сестры. Она оглянулась и скорее потянула её спрятаться за заснеженными кустами: -Слуга по стопам идёт! Отец явно его за мной приставил. Я из дому бежала, - лепетала шёпотом Анна. - Сидим тихо... Тихо... -Да, - только и молвила еле слышно Софья, слыша приближающийся хруст чьих-то по снегу шагов... Глава 46 -Кажется, стало тихо, - молвила Анна, когда хруст шагов в лесу будто удалился и пропал. -Хорошо бы, - коченея от холода, молвила Софья. Осторожно приподнявшись среди быстро спустившейся темноты, сёстры не смогли никого разглядеть... Снег прекратился... В лесу казалось тихо, а свет от находящегося уже не так далеко лесничего дома звал поскорее оказаться рядом. Взявшись за руки, сёстры побежали к дому, а выглянувший из-за дерева слуга отцовского дома с насмешкой смотрел им вслед. Однако, вопреки судьбе, и Софья, и Анна теперь верили, что удастся справиться с препятствиями к счастью. Оказались они наконец-то в тепле дома, среди доброго уюта, а у печи оглянулась баба Нюра, только что проверяющая что-то там, что уже пеклось и ласкало нюх чудесным сладким ароматом... -Это ещё кто?! - удивилась она видеть двух одинаковых девушек и вспомнила, что видела одну из них с Данилой. - И кто же из Вас Софья? -Я, баба Нюра, - поклонилась та, потирая руки от всё ещё одолевающего холода. Баба Нюра тут же схватила девушек за руки и посадила на скамью у жара печки. Позаботилась скорее, чтобы получили они горячий чай в руки и отогрелись, а Софья тем временем рассказала обо всём, что случилось... -А я, - добавила Анна, улыбаясь дорогой сестре. - Я чувствовала, что ты жива. И как я благодарна другу Данилы, Сергею Ивановичу, что часто приезжал к нам в дом с разными вопросами, дабы разузнать что о тебе да происходящем. Отвлёк он не так давно маменьку с папенькой, а я тем временем из дома-то и убежала! - засмеялась она. - Так и думала наведаться сюда. Еле добралась! А слуга-то по стопам шёл. Надеюсь, не отыскал нас, воротился домой. -Надеждами и живём, - села к столу баба Нюра, вновь наливая им троим чаю из самовара. -Фух, жарко стало, - расслабленно выдохнула Софья, снимая верхнюю одежду и оказалась на удивление и сестре, и бабе Нюре в старой, почти разодранной крестьянской одежде. -Это те рыбаки тебе дали?! - удивилась баба Нюра. -Да, жена рыбака. Иной у них не было, - улыбнулась смущённо Софья. - Придёт время, отблагодарю их. -Ничего не трепали обо мне? - смотрела баба Нюра так, будто все переживания изнутри видела, и Софья не смогла их скрыть: -Боятся Вас, баба Нюра... За деньги только, мол, помогаете. -А сам-то тебя в лес отпустил, - засмеялась баба Нюра. - Что сказать о таком? -Не серчайте, - смотрела жалостливо Анна, так же сняв верхнюю одежду и освободив от шапки свои роскошные распущенные волосы точно такого же рыжего цвета, как у сестры. Баба Нюра вновь взглянула на них обоих, немного полюбовавшись, и снова задумалась. Анна понимала и её переживания, и сестры, но баба Нюра, глубоко вздохнув, отпила глоток чая и сказала: -Я не серчаю... Никогда не просила денег у Данилы. Помогал и он мне, благодарил, деньги заставлял брать. Лежат они, всегда могу вернуть... А дом этот, - она выдержала паузу, оглядев уют вокруг и улыбнулась, а в глазах сёстры видели добрую душу. - Не зря помогала мать моя хранить его, и я вот теперь помогаю... Дом сей историю свою имеет. Только я и знаю. Матушки уж давненько нет в живых... -Ой, расскажите? - заинтересованно смотрела Анна, позабыв уже о своём чае. -Рассказать? - взглянула баба Нюра на Софью, и та закивала с улыбкой на лице. - Расскажу вам, если, вон, из печи пирог достанете. Есть будем! Софья сразу вскочила, схватив садник* у печи. Она с радостью доставала пирог, такой румяный,... ароматный... Глядя на такой, всем хотелось поскорее его отведать. Когда же пирог стоял на столе возле самовара, Анна вновь разлила чаю по кружкам и улыбнулась довольной бабе Нюре: -А теперь расскажете про сей дом? -Да рассказывать-то особо нечего. Деду моему он принадлежал. Лесником был. А потом дом остался без него, был заброшен, пока его один милый человек не обнаружил, не стал чинить. Григорием величать... Друг семейства Протасовых. Знался с Данилой Вашим. Друг Ковалёва некогда спас Данилу, мальчишкой когда был,... и его отца. Данила был тогда на корабле, узнал море, пиратскую жизнь. Многому научился у капитана Кирсанова*... Что ещё... Мать же моя разрешила Григорию жить здесь, а потом и вовсе дом ему продала. Да у дома душа всё же имеется. Всё одно родной нам остался. Помогали за ним присматривать, ухаживать, когда один оставался. Так вот и я теперь ухаживаю, пока Данилы нет. -Данило его тоже купил? - интересовалась Анна. -Да, Григорий и продал. У самого теперь любовь, семья, некогда, - улыбалась тепло баба Нюра и принялась пить чай с пирогом, как сёстры, продолжая вести разговоры то о жизни, то о мечтах... Лишь поздней ночью улеглись отдыхать, а по утру, заварив вновь чаю и оставив ещё спящим Софье с Анной пирога, баба Нюра покинула дом... Она уходила, опираясь на палку, чтобы как можно легче пробираться по заснеженной дороге, но, как бы трудно ни было, до дома своего в деревне дошла... * садник - пекарская лопата. * - роман «Зов Жар-птицы», Татьяна Ренсинк Глава 47 Только подошла баба Нюра к ступеням своего дома, как услышала за собой шаги. Оглянувшись и увидев стоявшего у калитки богатого господина с тростью, она удивилась, но молчала... -Зайти в дом не пригласишь? - вопросил он, и баба Нюра рукой позвала пройти за нею. Она заметила, что в стороне ждали крытые сани и поняла, что прибыл сей господин так далеко и столь рано по важному делу. Догадываясь о том, кто это, баба Нюра подставила гостю стул и пригласила сесть к столу... -Сразу перейду к делу, - дал господин понять, что задерживаться нет желания. Он положил на стол мешочек денег и поднял брови, пронзительно взирая в глаза молчаливой старушки: -Итак, увезёшь Софью куда подальше и оставишь умирать. Всё одно считают утопленницей. Ни домой наказ не возвращаться, ни Протасовым она не должна достаться. -Мне, чай, не двадцать лет, да понять не могу, как отец смерти своего дитя желает, - смотрела с удивлением баба Нюра, но её гость был непреклонен: -Меня не волнует, что ты там понимать собралась. Отравишь её, а тело подальше отсюда чтоб было. Поди знаешь, как делается, - указал он на полку на стене, где стояли различные пузырьки со смесями. - Ясно? Или мало плачу? Баба Нюра помолчала, глядя в его глаза, а потом на лежащий на столе мешочек денег. -Я увезу её далеко, - кивала она. - Всё сделаю, как просите, а грех-то сей Вам не замолить будет. -Смотри же, - поднялся тот с усмешкой. - Следить за тобой будут. Коль обманешь, сама отправишься на тот свет. Он был уверен, что напугал старушку и добьётся желаемого результата, но баба Нюра не выдавала чувств. Она проводила гостя за порог, смотрела, как он уезжал на санях из деревни и ещё долгое время сидела на ступенях у двери... Кто ни проходил мимо, здороваясь или нет, но каждый заметил её отдалённый взгляд и странную задумчивость. Будто размышляла о чём-то или ждала чего-то, что принесёт с собой вполне неприятное. Когда же почувствовала пронизывающий холод, баба Нюра вернулась в дом и стояла перед полкой с пузырьками... Тем временем её гость уже подъехал к лесничему домику. Анна с Софьей в тревоге переглянулись у окна, узнав вышедшего из саней отца. -Нет, он не должен знать, что ты жива, иначе будет то же самое, - шепнула Анна, схватив сестру за руку. - Спрятаться надо! Прячься же! -Где? - оглянулась вокруг в панике Софья, но убежала в спальню до того, как отец успел открыть дверь и заметить её. -Папенька? - стояла посреди комнаты удивлённая видеть его здесь Анна, и тот, окинув взглядом уют, вздохнул, прижимая к груди шубу, что нёс для неё: -Ты зачем сюда бежала? -Побыть одна, - прослезилась она. - Тоскую по Софье, а здесь она жила с любимым. -Конечно,... нам всем жаль, что она погибла. Видать, судьба такая, - накинул отец на её плечи шубу. - Едем домой... Суждено было Софье не жить, понимаешь? С самого начала... Мы с матушкой так теперь себя и успокаиваем. Судьба вернула да вновь забрала. Так, видать, надо...