Глава 19 Все мысли смешались, и я не знала, что сказать ему. Смотрела на знакомое лицо и боялась испортить момент, а ещё бесилась, что он так обходится со мной, заставляет вытанцовывать перед ним на задних лапках. — Уже не ждёшь от меня ответа? — Годзилла не удивлён, что я знаю кто он на самом деле. Антон сдал? Или он ждал, когда я раскушу его? — Ты уже дала ответ. — сухо отвечает Ярослав, рассматривая мой внешний вид слегка сузив глаза. — Когда приходила ко мне на квартиру. Сказала, что ты со Змеем. — Но Змей это ты. — Не понимаю, зачем продолжать играть в эти игры. — Когда ты решила лечь под Змея, ты не знала, что это я. — подмечает Ярослав, выставляя меня шлюхой. Заливаюсь краской, хочется уйти и хлопнуть дверью. Сжимаю кулаки, стискиваю челюсти. Хочется врезать ему. Разворачиваюсь и собираюсь уйти подальше из кабинета, пусть катится к чёрту. Разберусь с проблемами без него. В последний момент у самой двери останавливаюсь. Я пришла, чтобы поговорить с ним. Не буду эгоисткой и самовлюблённой дурой. Поворачиваюсь и наталкиваюсь на татуировку Ярослава на руке. Змея, обвивающая всю кисть. Ну, конечно. Как же я могла забыть? Он сделал её давно, когда я училась ещё в школе. Может ты ничего не знаешь обо мне, потому что кроме себя никого не замечала? — Давай поговорим как взрослые, не пытаясь задеть чувства и укусить побольнее. — делая шаг ему навстречу, я надеюсь, что Ярослав сделает шаг навстречу мне. Это мне необходимо. Он ничего не говорит, и я воспринимаю это как позволение продолжить. — Я запуталась, Яр. Не понимаю уже ни чего хочу, ни того, что чувствую. Знаю лишь, что мне не хватает тебя. Горько без тебя. Я не могу дышать. Злюсь на то, что ты всё испортил. Мы всегда были близки, ты был рядом, ты мне нужен… А теперь, чтобы быть с тобой мне нужно соблюдать какие-то условия. Ты хочешь, чтобы я была твоей женщиной, но я не готова стать ни то, чтобы твоей женщиной, а в принципе женщиной. Ты прекрасно знаешь, что я никогда не была с мужчиной. Последние годы я вообще не общалась с мужчинами… Плюхаюсь на стул рядом со столом, потому что мне трудно стоять, цепляюсь пальцами за дерево и смотрю на Годзиллу. Он внимательно меня слушает, не перебивает и я продолжаю: — Змей меня лишь запутал. Когда я шла в бар, то надеялась увидеть тебя. Интуиция подсказывала мне, что это ты, но голос в темноте сбил меня с толку. Ты стал целовать меня… везде… и не скрою мне это понравилось. Я никогда не чувствовала себя так отвратительно, мне было хорошо в руках чужого для меня мужчины. Так хорошо мне было лишь с одним человеком до этого — с тобой. — Жалею, что не выпила крепко перед тем, как приехать к Ярославу в бар, было бы легче откровенничать. — С Матвеем я только целовалась, не больше, и поцелуй с ним не сравнится с тем, что происходит со мной, когда ты меня целуешь… — запинаюсь, жутко смущаюсь говорить о таком. Яр не облегчает мне задачу, буравит глазами до дыр. При упоминании Матвея мрачнеет так, что я закрываю пылающее лицо руками. — В общем, я пришла к тебе тогда утром, чтобы поговорить о нас. Если для того, чтобы быть с тобой, нужно быть твоей женщиной, то фиг с тобой. Я согласна на это. Только ты выставил меня за дверь, потому что у тебя была девка. Я так разозлилась, что ляпнула глупость. Сказала, что я со Змеем. Во мне зудела в этот момент надежда, что ты выдашь себя. Подтвердишь, что ты — Змей, тогда бы мне стало легче. Чёрт! Яр! Ну скажи хоть что-нибудь! Я тебе тут душу свою изливаю, рассказываю, как дорожу нашими отношениями, а ты убийственно молчишь! Продолжаешь таскаться с бабами, вытираешь о меня ноги! И… Во рту пересыхает и я просто не могу продолжать. На меня давит также то, что Мишель отдаляется от меня. Подруга может влюбиться в отчима и оставить меня. — Я просто внимательно слушаю, каким страданиям ты себя подвергаешь, чтобы сделать над собой усилие и связаться со мной. — Годзилла усмехается, откидывается в кресле и закрывает устало глаза. — Вася, когда тебе было шестнадцать, ты сбегала ночью из дома, приходила ко мне в бар ночевать. Ты раздевалась до трусиков с футболкой и забиралась под одеяло на диване в подсобке, умоляя меня посидеть с тобой пока ты не заснёшь. Зачем? — Так мне не снились кошмары. — Почему ты не шла к Антону с бабушкой или к Степану? — пожимаю плечами, я никогда не задумывалась. Просто я чувствовала силу Ярого и рядом с ним мне было спокойно. Мне нравилось спать на диване в подсобке. — Окей. Тогда почему ты ревнуешь меня сейчас? Почему не реагируешь так остро на девчонок Антона или Степана? Им можно трахаться, а мне нельзя? — Они не трахаются со всеми напропалую. — тут же гневно выпаливаю я, и он поджимает губы, чтобы не рассмеяться. — Ой ли. — выдаёт Яр. — Спасибо за твоё откровение. Я рад, что ты наконец-то стала открываться. И я знаю, что ты чувствуешь ко мне как к мужчине. Вижу, как реагируешь, как ревнуешь и тянешься за лаской. Ты слабее, чем ты думаешь, Вася. Прости. Ты девочка, которая хочет, чтобы её обняли, защитили и помогли. Я могу и хочу это сделать. Я уже это делаю. И свои условия я озвучил. Ты собираешь вещи и переезжаешь ко мне. Потому что бегать за тобой по городу и вылавливать ото всюду я не собираюсь. Ты перестаёшь ввязываться в дерьмо и слушаешь меня. Хлопаю глазами я точно сейчас как девочка — припевочка. — Ты опять на меня давишь. — констатирую я недовольно. — Ва-ася! — зло шипит Яр, точно как змей. На лицо гневно бугрятся желваки. — С момента твоего приезда в Москву у меня никого не было, у меня виды лишь на твою вкусную промежность, которую я с удовольствием вылезал бы прямо сейчас. Мне пришлось пощекотать тебе нервы, чтобы ты перестала повторять слоган «Ты мне друг». Я даже решил познакомить тебя со Змеем, надеясь, что с незнакомым ты раскрепостишься и поддашься чувствам быстрее. Без шаблона друга детства тебе так было бы легче привыкнуть к мысли, что ты под мужчиной. Но прости, я начал ревновать тебя к самому себе. — Как мы будем жить? — я сама себе напоминаю ребёнка. Сложила руки перед собой и не понимаю, что делать. — Я не умею убирать, готовить… — Я хорошо попрошайничаю у брата. Он даст нам денег. — С издёвкой шутит Яр. И мне снова становится неловко. Я обзывала его бездельником, но по факту он давал денег брату, а не наоборот. Боже. Жить с ним — безумие. Нельзя соглашаться! Но если я откажу, Яр закроет снова дверь. А мне было так страшно без него за эти несколько дней. Страх остаться одной сильнее страха оказаться с ним в одной квартире. — Пообещай, что не будешь меня торопить. — облизываю губы. — Мы займёмся сексом только, когда я буду готова! — Хорошо, я возьму своё, когда пойму, что ты готова. — И даже это он сказал по-своему. — Это не совсем то! — Мне попросить Глеба помочь тебе перевезти вещи или нет? — вижу в его глазах задорные огоньки. Ярослав не сомневается, что я соглашусь и это злит. Встаю, гордо выпрямляюсь. Путь выкусит. Мужчина должен бегать за женщиной, а не наоборот. Ярослав наблюдает за мной с улыбкой, его забавляет моя реакция. — Сядь. Я понял тебя. Любишь, когда над тобой доминируют. Сейчас скажу Глебу, чтобы подогнал машину. Держи ключи. Принимаю ключи, Яр ловит руку и заставляет наклониться и опереться о стол, подаётся вперёд и ловит губами мои, целует нежно, неторопливо. Получается так чувственно, что приходится сжать ноги вместе. — У меня сегодня дела до утра, их не получится никак скинуть. Поэтому до завтра. Но может быть так и лучше, освоишься на новом месте пока без меня. *** — Куда ты съезжаешь? — мамины глаза вот-вот вылезут из орбит и лопнут. Она не может поверить происходящему. — К кому? — Я переезжаю к своему мужчине. — самой непривычно так называть Ярослава, я пока только пробую на вкус это словосочетание. — Буду жить у него. Прикладываю усилия, чтобы спустить чемоданы по лестнице. Мама не собирается мне помогать. — Матвею? — слышу надежду в голосе мамы, она отчаянно мечтает, что я свяжу свою жизнь с бриллиантовым принцем и обеспечу наше будущее. — К Ярославу. — Внутри неожиданно разливается тепло. Решиться на переезд было страшно, но собирая вещи, я поняла, что хочу уехать отсюда и перебраться к нему. Когда-то я мечтала об этом. Сначала я не хотела говорить маме, куда я съезжаю, то потом решила, что отчим быстро сможет узнать правду и рассказать ей. Скрывать было бессмысленно. — К этому нищеброду? — мама хватается за сердце. — Лучше уже к его младшему брату. Не говорю ничего про бизнес и место Ярослава в силовых структурах. Маме не нужно знать об этом. Как и отчиму. Пока. Пусть это будет для них неприятным сюрпризом. — Не беспокойся обо мне. Подумай лучше над Вашими с Борисом отношениями. — решаю на прощание сделать маме побольнее. — Мне кажется он скоро уйдёт от тебя, и ты останешься с голой жопой. — Сучка. — фыркает злобно мама. — Вся в свою мать! — О нет. Мы с тобой совершенно не похожи! — бросаю ей на прощание, выкатывая чемоданы на улицу. Мишель, как и отчим, так и не объявилась. Подруга начала меня в серьёз пугать. Глеб выходит из машины и помогает убрать чемоданы в багажник, после чего мы трогаемся подальше от дома отчима. Бармен теперь смотрит на меня с ещё большим интересом. — Задай уже свои вопросы или прекрати так пялиться! — собираю волосы в высокий хвост. — Да просто интересно, как выглядит пассия Змея. Не думал, что он может быть с кем-то в серьёзных отношениях. — За этот день я уже во второй раз слышу о похождениях Годзиллы, это жутко бесит меня. Раздражаюсь только от одной мысли, что он может проводить время с другой женщиной. — Привыкай. — У самой от осознания, что каждой минутой я всё ближе к царству разврата, кишки в тугой узел перевязываются. Жутко страшно. Не представляю, как мы будем жить вместе. Я даже нас не представляю вместе. Глеб помогает вытащить чемоданы с багажника и поднимает их к квартире Ярослава, благоразумно сохраняя молчание. Я не готова ничего обсуждать, парень не задаёт вопросов. Все свои мысли Глеб оставляет при себе. Дрожащими руками я достаю из кармана ключи и отпираю входную дверь. Меня даже начинает тошнить от волнения. Я ни разу не была в квартире Годзиллы и представить не могу как он живёт. Распахиваю рывком дверь, чтобы заглянуть в квартиру и лишь потом шагаю внутрь, будто срываю пластырь. Просто делаю это… Берлога Годзиллы не такая, как я себе её представляла. Я думала тут будут плети повсюду, кровать с балдахином и множество чёрного цвета, но ремонт в квартире был лаконичным и тёплым. Аккуратно сняв кроссовки в коридоре, я закрыла за собой двери и пошла вглубь, изучая новое жилище. Во всей квартире стены были выкрашены в песочный цвет и золотились в лучах света, исходящего от замысловатых люстр — шедевра дизайнеров и, по моему мнению, главного украшения квартиры. Лаконичная мебель бросалась в глаза своей простотой, в ней не было ничего броского, сплошное удобство. Сдержанность разбавляла яркая обивка дивана, шторы и жутко дорогие картины. Не знала, что Ярослав увлекается импрессионизмом. В зале в стеклянной витрине стояли рамки с фотографиями: родители Ярого и Антона, бабушка, Ярослав с братом в детстве и наша общая фотография, единственная нормальная. Я взяла рамку и ласково провела по ней рукой. Он сохранил наше ценное воспоминание. Я невольно улыбнулась. Друзья были единственными близкими, практически семьёй. У меня не хватило смелости разложить свои вещи и пометить территорию, поэтому я достала домашние вещи и туалетные принадлежности, а сами чемоданы с вещами оставила в коридоре. Приняла душ в белоснежной ванной и переоделась в строгую пижаму. Теперь я пахла мужским гелем для душа, на мне была частичка Ярослава и почему-то этот факт приводил меня в лёгкое возбуждение. Запах окутывал меня, образуя невесомые объятия. Мне было неудобно ходить по чужой квартире и заглядывать в каждый угол, я не могла назвать это место своим домом, поэтому решила устроиться пока в зале на диване. Взяла плед из его спальни и устроилась поудобнее. Включила на телефон фильм и постаралась расслабиться. На диване у Ярослава мне было спокойнее, чем в доме отчима. Я расслаблено вытянулась и сладко зевнула. В шестнадцать лет я могла лишь мечтать, чтобы оказаться вдалеке от правил моей мамы и мерзкого отчима. Ярослав не позвонил и не написал мне. Наверное, и не должен был, но от чего-то мне хотелось получить от него весточку. Написать первой я не решилась. С меня хватило похода в его клуб. Витая в облаках, я не заметила, как заснула с телефоном в руках. Разбудила меня только утром тихая возня в квартире — отчётливый звон посуды. Не сразу поняла, что Ярослав вернулся в квартиру и гремел на кухне. Сначала я открыла глаза и несколько минут оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, где я. А когда поняла, смущённо притянула одеяло к подбородку. Я была в спальне Ярослава, Годзилла перенёс меня с дивана и заботливо уложил под одеяло. Спасибо, что пижаму не стащил. Щёки запылали от смущения и интимности. Я спала в его постели, чувствовала мужской запах, он окутывал меня с ног до головы, пропитывая и возбуждая. Ярослав был повсюду. Пора было смириться, что я в его квартире и дороги назад уже нет. Набравшись смелости, я выбралась из уютной постельки и пошли на кухню, чтобы поприветствовать хозяина дома. Ярослав в одних джинсах босиком готовил кофе. Весь его вид кричал, что он только выбрался их душа. У него были мокрые и растрёпанные волосы, а мускулистое тело блестело от капелек воды.